В ДАТСКОМ КОРОЛЕВСТВЕ

Страна отмечает очередной 100-летний юбилей. Столетие Кровавого воскресенья. (Столетие Ходынки — это еще при Ельцине было.)

Любят у нас юбилеи.

Помню такой бренд: «Страна готовится к великому историческому событию!»

1967 — к 50-летию Октябрьской Революции.

1972 — к 50-летию образования СССР.

1974 — к 50-летию смерти Ленина: «От Ильича до Ильича…»

1975 — к 30-летию Победы над Германией.

В скобках… Вопрос на засыпку: сколько дней надо прибавлять к старому стилю в XXI веке: четырнадцать или по-прежнему тринадцать? Большевики начали с отмены календаря и закончили истощением календарных дат. В 1985-м — 40-летием Победы.

Эти даты у нас хоть неколебимы по новому уже стилю: 22 июня и 9 мая.

А так — полный кавардак: начиная с революции. Мало дат не претерпело большевистского пересчета. В частности, 9 января 1905 года: плюс тринадцать или четырнадцать?

Страна застоялась без застоя. Пришел трезвый, работящий… С проницательным взглядом. Стал укреплять стул (трон) — чтобы стоял.

Язык говорит все сам. Язык — не лингвистика какая-нибудь. Тут он — мокрый, красный, неприличный. Так вот. Народу как таковому застой нужен. Чтобы отстояться, обвыкнуться, начать капельку копить… Как говорил один дед: дай мужику — он на кончике иглы и вспашет, и посеет, и пожнет.

На кончик иглы у нас не хватает. Нам надо сразу вертикаль. Кол.

А коза наша от Калининграда до Владивостока — со всеми регионами, с губернаторами — обмоталась и обкружилась, задушилась у стен Кремля.

Пора возобновлять традицию юбилеев. Поразмялись на бесспорных, беспартийных юбилеях Москвы, и Пушкина, и Петербурга. Нет, не все у нас благополучно, господа-товарищи! Надо укреплять.

А тут — лучше не придумаешь… Все естественно, демократично: 60-летие Победы. День — великий, народный, наш. Хорошо! Красиво!

Должен вам как астролог-любитель сказать, что с начала века мы пересекаем астрологически точную кальку войны. 2001 год — башни-близнецы. 2002... 2003… 2004... Вот и Победа — 2005-й.

К такому историческому событию враз не подготовишься. Надо потренироваться. Поразмяться на чем-то. Типа татами.

Сегодня у нас какое? 22-е. Типа, Ленин умер? Ах, 80-летие было в прошлом году? Ну тогда… Если пересчитать по-старому… плюс тринадцать или плюс четырнадцать все-таки? Сегодня 22-е или 23-е? Ну значит — пусть будет 22-е как 23-е. Давайте отметим 100-летие Девятого января. Тогда мы будем лучше готовы к 60-летию Победы.

Ветеран у нас боевой, ветеран у нас еще есть. Пусть выйдет, потренируется.

Эти государственные мысли были услышаны — и ветеран вышел. Хроменький, старенький… Как из монумента «Вечно живые». Такого удачного юбилея, даже скажем хэппенинга или шоу, как столетие Кровавого воскресенья, — еще не знала наша страна.

Глядишь, и 60-летие Победы получится.

Ведь надо еще подготовиться к двадцатилетию знаете чего? Уже забыли… Не заметили, что 20 лет прошло?

1985 — 2005...

Так ведь и тогда не заметили…

1917 — 1937...

«Путинка» выручит. Неплохая, кстати, водка! А главное: закончена национальная ментальная борьба с пробкой — получилась пробка! И открывается, и льется. Не брежневская вам бескозырка…

Льгота — ведь это же еще и достоинство!

Это вам не халява какая-то. Забыли люди, которые никогда не воевали и не работали, незаметно перейдя из комсомольцев и чекистов в новые русские… перепутали-таки льготу с привилегией.

Тут у меня — на родине Путина, в Питере — депутаты решили всем собранием в почетные граждане Санкт-Петербурга войти. Чтобы власть была уважаема — вертикаль, так вертикаль! — снизу доверху. Одновременная должна быть вертикаль! Если ветераны, то и дети. Единство, так сказать, народа.

Мэрша наша — школу моего младшенького банку продала. То он к броневичку Владимира Ильича всего две остановки на метро ездил, а теперь до Академической: академиком будет. И еще две остановки.

А он, подлец, в свои-то 16! — вставать на час раньше не хочет! Когда мы, ветераны (как сейчас помню!) и не знали такой, как он, жизни.

…Тут и меня в метро не пустили. Я достаю блокадное удостоверение. Тетка на контроле смущается. И милиционер стоит.

Она говорит: «Ну у вас хоть пенсионное удостоверение есть?».

Я говорю: «С собой не взял».

«Ну а социальная карточка у вас есть?»

Я говорю:

«Выписывают...».

«Я даже не знаю… что это у вас в руках?» — говорит.

Милиционер рядом стоит.

А ей неловко. И она все-таки пропускает меня. Говорит: «Ну ладно… Только в следующий раз — бумаги с собой возьмите...».

Стыдно. Стыдно. Стыдно даже охране.

Пишу не только к столетию Кровавого воскресенья. Но и к столетию собственной мамы. В ночь после Крещения.

Тут у меня, неправедного, и чернила кончились. Полез за новыми ручками, новогодними, фирменными — а они не пишут.

По-видимому, неликвид. С прошлого еще года. Засохли.

У меня свой проект. Я бы, по-видимому, не стал писать, если б не включил телевизор перед выходом из дома. А так неохота его включать!

…Опять этих — некрасивых, убогих, корявых — начнут показывать. Гласность!

А тут включаю — и говорящая голова говорит.

Вот, говорит: пользуются тем, что президент не знает!

Тут-то и шелохнуло меня: ведь Девятого января народ пошел к царю, потому что батюшка-царь не знал. Поэтому пошли!

Что делать? Если уж батюшка-царь не знает…

Да и… кто пошел? С чем пошли? Читал же я эту их петицию! Забыл кое-что, но шел чистый «русский Диккенс»: честные слесари с дедами-внуками.

И чего же шли просить?

…Ну да — свобод. Еще всеобщего, обязательного и бесплатного народного образования. «Ответственности министров перед народом». «Мер против нищеты народной». И заканчивали так: «Повели и поклянись исполнить… и ты сделаешь Россию счастливой и славной!».

Сто лет прошло. Ответственности министров перед народом просить бессмысленно вроде как. Всеобщее, обязательное и бесплатное народное образование тоже начали отбирать потихоньку.

Кто там мелким бесом работает — в Думе? Кто законы об образовании по-тихому обкорнал 22 августа прошлого года — именно в день продажи с торгов Вишневого Сада?

Вот так мы еще один юбилей попраздновали. 100 лет без Чехова.

Знает ли? Вот вопрос народа: знает ли президент? С его-то проницательным взглядом!

Как это у нас нет национальной идеи? А вот же!

1. Укрепление вертикали власти — это внутренняя политика.

2. Борьба с двойным стандартом — это внешняя политика.

А как же? У палки же два конца. И еще одно соображение: палка — она же кол? А кол вертикален. Одним концом в землю, другим — в небо (это уж — единение с церковью).

А когда палка в землю втыкается — куда ж земля девается?

И последнее: если уж в небо не хотите, то можно кол и в одно место. Можно и посадить. Посадить можно на вертикаль…

Но у меня свой проект. И сажать никого не надо — и стрелять никого не надо. А если уж так боярское околоцарствие бесится — то устраивать при стечении народа публичную порку. Тому или другому провинившемуся.

Чтобы знал народ, кто виноват. Представляете: выпороть того или иного министра на Лобном месте. И все: иди на прежнее место. Работай!

Ну а если памятник Сталину, то пьедестал ему давно готов. Там и надо поставить — где стоял еще живой, ручкой помахивал.

Прямо на Мавзолее.

Сон вспомнил! И был этот сон мне явлен — я не придумываю! — сон мне был, ровно когда Ельцин отказался от своих полномочий в Новогоднюю ночь. И помню, все были очень раздражены, что вот даже в Новогоднюю ночь приходится о них думать.

И к чему это приведет — тоже было непонятно.

И снится мне ночью — газета «Правда» со всеми логотипами. Все очень подлинно, она сразу узнавалась. А постановление выглядело так:

«ВСЕСОЮЗНАЯ ПЕРЕПИСЬ ЦАРЕЙ».

Все генсеки во сне были приравнены к царям. Соответственно — пересчет Владимиров пошел. Я еще долго ломал голову: считать ли Владимира Мономаха и Красное Солнышко?

Но все равно получится — Третий или Четвертый.

И это все мне снилось до того, как была объявлена перепись населения. Которая все равно ведь не состоялась… так что мы не знаем сейчас: кто это у нас там недоволен? И кто выбирал того, кого выбрали?

Но все равно ведь — некрасивые… Некрасивые. Ломаные. Надорванные.

Но только они одни и вышли, понимаете?!

Другие-то не выходят.

И все даты у нас пошли по войне. Ну — 2003 год был, конечно, 300-летием — или (как народ сказал) зоолетием Петербурга. И еще это было 50 лет без Сталина — по сталинскому пути.

Много праздников у нас в 2005-м году...

60-летие Победы, положим, будет. А 20-летие перестройки как-нибудь отметим? Окончательной отменой горбачевских усилий борьбы с алкоголизмом? Всенародной раздачей «Путинки»?

А то ведь — можно на шее вместо оранжевого шарфа и веревку носить. Те, кто требуют уважения к власти, кончают террором.

Проживем хоть 2006 год без юбилеев.

Подготовимся к 70-летию 1937 года.