ВПЕРВЫЕ В СТРАСБУРГСКОМ СУДЕ РАССМАТРИВАЕТСЯ ДЕЛО О ПЫТКАХ В РОССИЙСКОЙ МИЛИЦИИ

Десятого сентября 1998 года жительница г. Богородска Светлана Урутина обратилась в ГОВД с заявлением об исчезновении несовершеннолетней дочери Марии Савельевой. Восьмого сентября девушка ушла из дома и не вернулась. Ее подруга Юлия Крылова сказала, что Маша с двумя молодыми людьми уехала покататься на «девятке» в Нижний Новгород. «Пробив» номер машины, следователи выяснили, что она принадлежит сотруднику спецполка дорожно-постовой службы Алексею Михееву. Именно с ним в последний раз видели пропавшую девушку. Следователи Богородского ГОВД «раскрыли» дело за девять дней. Они допрашивали Михеева так самозабвенно, что вынудили его выброситься из окна кабинета…

Из первого протокола допроса Алексея Михеева следователем Богородского ГОВД Наумовым 10 сентября 1998 года:

«Вечером 8 сентября 1998 года я, Алексей Михеев, со своим другом Ильей Фроловым на моей машине поехал в г. Богородск Нижегородской области. Там мы познакомились с двумя девушками, Савельевой Марией и Крыловой Юлией. После того как мы покатались по городу, Крылова Юлия попросила отвезти ее домой, что я и сделал. Мария Савельева поехала вместе с нами в Нижний Новгород. В Нижнем Новгороде она попросила отвезти ее обратно в Богородск. Я отказался, так как была ночь и я устал, поэтому предложил девушке переночевать у меня, объяснив, что дома родители и ей нечего бояться. Однако Мария отказалась и вышла на автобусной остановке, сказав, что пойдет к знакомым. Больше я Марию Савельеву не видел…».

10 сентября в Богородский ГОВД был доставлен Илья Фролов. После нескольких часов беседы со следователем Наумовым Алексея и Илью поместили на всю ночь в камеру, забрав документы. Никаких обвинений им формально не предъявляли, однако следователи уже начали «раскручивать» версию изнасилования и убийства Марии Савельевой. Главными подозреваемыми были Алексей Михеев и Илья Фролов…

Как проходило следствие

11 сентября 1998 года дело против Алексея Михеева еще не было возбуждено. Но в этот день сотрудники Богородского ГОВД Дунаев, Наумов и Тюльченко провели обыски квартиры и машины Алексея Михеева. Ордера на обыск у следователей не было. Обыски были запротоколированы как «осмотр места происшествия». Из машины, на которой ездил Алексей Михеев, работники милиции якобы изъяли три пистолетных патрона. Понятые при осмотре машины не присутствовали и были приглашены для подписания протокола лишь тогда, когда «обнаруженные» патроны уже лежали на сиденье машины. В тот же день сотрудником ГОВД Абдуллаевым был произведен обыск на даче у Фролова. Протокол при осмотре не составлялся, понятые отсутствовали. Вещественных доказательств убийства и изнасилования милиционеры при обысках не нашли.

Однако сотрудники Богородского ГОВД решили задержать Михеева и Фролова для продолжения допросов по убийству Марии Савельевой. Следователи Дунаев, Наумов и Тюльченко сфальсифицировали рапорты о совершении Михеевым и Фроловым мелкого хулиганства на вокзалах г. Богородска около 22 часов 10 сентября 1998 года. Как раз в это время «хулиганы» находились под арестом в ГОВД. Но судью Богородского районного суда этот факт не смутил. 12 сентября 1998 года она вынесла постановление об административном аресте Алексея Михеева и Ильи Фролова на 5 суток с 11 сентября 1998 года. Дело было наполовину раскрыто. Начались интенсивные «допросы» подозреваемых.

Как допрашивали Фролова

Илью Фролова допрашивали в течение пяти дней. Били по 10—12 часов в сутки, заставляя сознаться в изнасиловании и убийстве Марии Савельевой и написать явку с повинной. Он не сознался. 16 сентября утром Фролова освободили из-под ареста. Днем его вызвали в Ленинский РУВД для допроса уже в качестве свидетеля. Протокол допроса не удовлетворил следователей. Фролов отказывался признать вину. После допроса его избил начальник ОУРа подполковник Иванников. Иванников угрожал:

— Если не подпишешься в убийстве, мы подключим к тебе ток, а электрод под напряжением засунем в задницу. Это очень больно, и у тебя оттуда долго будет идти кровь…

Ни побои, ни красочные описания пыток на Фролова не подействовали. Тогда подполковник Иванников распорядился задержать Фролова за якобы совершенное им мелкое хулиганство. Утром 17 сентября 1998 года Илье Фролову дали подписать протокол о том, что он привлекается к административной ответственности за оскорбление милиционеров во время допросов. Фролов написал в протоколе, что с содержанием не согласен. Около 16 часов его отпустили домой. Через три часа его вновь задержали и насильно доставили в Ленинское РУВД. В РУВД, в кабинете начальника его уже ждали заместитель начальника УВД Нижегородской области Петр Сибирев и заместитель прокурора Нижегородской области Владимир Муравьев.

— Я — зампрокурора области. И мне ничего не стоит упечь тебя в камеру с туберкулезниками, где нет солнечного света. Там ты точно заболеешь… А сокамерникам твоим мы обязательно объявим, за что ты сел. За изнасилование несовершеннолетней. Чуешь? Плохая статья — тебя за это или пидарасом сделают, или убьют. Ну а если не убьют, — продолжил фантазировать Муравьев, — я постараюсь, чтобы тебе как минимум 25 лет дали. Да и на вышку ты потянешь с такой статьей. Ну что, признаешься?

Фролов выслушал «предложение» и попросил вызвать адвоката. Фролову отказали.

К Муравьеву подключился Петр Сибирев, и вдвоем они «убедили» Фролова. Он «рассказал», что это они с Михеевым изнасиловали и убили Савельеву.

Муравьев потребовал показать место, где зарыт труп. Под угрозами Фролов назвал место убийства. Дважды на место выезжала оперативно-следственная группа с кинологом. Труп обнаружен не был. 19 сентября 1998 Фролов весь день провел в камере РУВД, а вечером был срочно отправлен в изолятор временного содержания.

Как признался Михеев

…Параллельно шел допрос Алексея Михеева. 16 сентября 1998 года его конвоировали в Ленинское РУВД г. Нижнего Новгорода. Там арестовали по подозрению в хранении боеприпасов. Основанием для возбуждения уголовного дела послужил протокол незаконно проведенного обыска, во время которого в автомашине Михеева были обнаружены три патрона.

С 17 по 19 сентября Алексей Михеев содержался в ИВС, где подвергался допросам. Официального обвинения в убийстве ему не предъявляли.

19 сентября, после признания Фролова и неудачных поисков трупа, Михеева начал допрашивать начальник ОУРа Иванников. Сотрудник РУВД Николай Костерин подключил к ушам Михеева клеммы и включил ток.

«Токовую терапию» провели несколько раз. Через час Михеев сознался в изнасиловании и убийстве Савельевой. Михеева сразу же перевели в другой кабинет, где его стал допрашивать заместитель прокурора области Муравьев. Алексей заявил, что невиновен, и повторил показания, которые давал до начала пыток. Муравьев распорядился «отвести его туда, откуда привели». Навесить клеммы на своего коллегу Михеева сотрудники милиции не успели: в кабинет постучали. После чаепития гости ушли. Напарник Костерина продолжил прерванный визитом разговор:

— …Я подключу ток еще сильнее, а клеммы навешу не к ушам уже, а к … (гениталиям. — А.Ш.). Между прочим, если тебе неизвестно, у некоторых после пыток сильным током запрокидывается язык, и мы его потом булавкой достаем…

…По описаниям Михеева, после применения пыток состояние его психики было таково, что он сам начал сомневаться, убивал он или не убивал Савельеву. Страшась повторения пыток, Михеев признался в убийстве, но сказал, что не помнит, где зарывал тело. Ему не верили и говорили, что он как сотрудник ГАИ должен обладать хорошей зрительной памятью. В конце концов Михеев нарисовал схему места захоронения. Потом ему предложили сознаться еще в нескольких убийствах. Алексей согласился.

…Дело было фактически раскрыто. Милиционеры отошли от Алексея Михеева и стали пить чай. Михеев вскочил со стула, на котором его пытали, и, разбив стекло головой, выбросился из окна кабинета. Упав на милицейский мотоцикл, стоявший во дворе РУВД, он получил тяжелый компрессионный перелом позвоночника (L-I) с размозжением спинного мозга. Когда приехала машина «скорой медицинской помощи», с Михеева сняли наручники.

В этот же день, 19 сентября 1998 года, «убитая» Мария Савельева пришла домой.

P.S. Уголовное дело было возбуждено только в 2000 г., т.е. через 18 месяцев после подачи жалобы. В 2004 году прокуратура приняла решение о прекращении дела в связи с истечением сроков давности. С момента подачи жалобы прошло более 5 лет. При этом проверочные и следственные действия заняли не более 11 месяцев. Остальное время ушло на пересылку бумаг из одной инстанции в другую. Незаконные и необоснованные постановления, вынесенные по данному делу следователями районной и городской прокуратуры, отменялись двадцать один раз. 20 октября с.г. уголовное дело было в очередной раз прекращено следователем Нижегородской областной прокуратуры за отсутствием состава преступления. НРОО «Комитет против пыток» удалось добиться рассмотрения дела в Европейском суде по правам человека.

КОММЕНТАРИИ

Председатель НРОО «Комитет против пыток» Игорь КАЛЯПИН:

— Данное дело имеет прецедентное значение. По двум причинам:

1. Впервые в Европейском суде по правам человека рассматривается дело о пытках в российской милиции.

2. Впервые в своем решении Европейский суд констатировал тот факт, что расследование вела общественная организация.

В случае с Михеевым преступниками являются не только сотрудники МВД, пытавшие его током, преступной является сама система, которая на протяжении шести лет изображала расследование. Шесть лет следователи прокуратуры получали зарплату, поднимались по карьерной лестнице, делая вид, что расследуют дело Михеева, а их руководство делало вид, что осуществляет надзор за этим следствием. Результат — преступники продолжают служить в милиции, России придется отвечать перед Европейским судом, а российским налогоплательщикам выплачивать компенсацию за преступление, совершенное российской правоохранительной системой.

Ольга ШЕПЕЛЕВА, представитель Алексея Михеева в Европейском суде:

— Жалобу в Европейский суд «Комитет против пыток» направил в 2001 году, она встала в очередь на рассмотрение. В 2003 году «Комитет против пыток» обратился в Европейский суд с просьбой о приоритетном рассмотрении дела, мы обосновали свою просьбу тем, что в тот момент был риск смерти Михеева от заражения крови. «Комитет против пыток» выделил тогда на лечение 60 тысяч рублей, и Михеев на время оказался вне кризиса, но его состояние до сих пор очень тяжелое. Суд ответил, что формального решения о приоритетности дела не принято, однако прохождение жалобы ускорилось. Осенью 2003 года суд отправил запрос Лаптеву — представителю России в ЕС. В декабре 2003 года Российская Федерация возобновила расследование и ответила, что в связи с этим считает рассмотрение дела Михеева в суде преждевременным. Это был единственный и неубедительный аргумент правительства России. Суд его не принял. Седьмого октября этого года Европейский суд вынес решение о приемлемости жалобы Михеева. Предсказывать, какое суд примет решение, пока рано.