НЕУСТАНОВЛЕННЫЕ ЛИЦА ГЕНПРОКУРАТУРЫ

В понедельник в Мосгорсуде коллегия присяжных за закрытыми дверями начинает судить сотрудника «ЮКОСа» Алексея Пичугина. Генпрокуратура обвиняет его в организации убийства и двух покушений на убийство.

В начале октября 1998 года по дороге с работы был избит и ограблен Владимир Колесов, управляющий делами ЗАО «Роспром». Милиция не смогла найти преступников, зато это сделала Генпрокуратура… пять лет спустя.

Алексею Пичугину неожиданно предъявили обвинение в том, что он «в летний период 1998 года в неустановленном месте вступил в преступный сговор с неустановленными лицами из числа руководящих сотрудников компании «ЮКОС», направленный на лишение жизни Колесова, профессиональный рост которого противоречил их личным и служебным интересам». Проще говоря, ничего не установлено, но почему-то ясно, что злоумышленник именно Пичугин.

По мнению следователей, выглядело это так. Пичугин обратился к своему тамбовскому знакомому Сергею Горину с просьбой убить Колесова за пять тысяч долларов. Тот согласился, но перепоручил задание своему знакомому Алексею Пешкуну. Последний привлек к делу известного в Тамбове зверскими убийствами и изнасилованиями Игоря Коровникова и его коллег. Но те отказались напасть на Колесова, якобы испугавшись телохранителей предполагаемой жертвы. (Кстати, у Владимира Колесова вообще не было охраны.) Тогда Пичугин нанял «не установленных следствием лиц», которые и «довели преступный умысел до конца».

Останови первого встречного на улице, и он тоже может иметь отношение к «неустановленным лицам». Но ведь для следствия свет сошелся клином именно на Пичугине…

Есть, однако, и иные обстоятельства, которые ставят под сомнение обоснованность обвинений. Во-первых, мотив преступления не выглядит правдоподобным. Алексей Пичугин и Владимир Колесов не были знакомы, к тому же работали в разных компаниях. Какое дело было Пичугину до профессионального роста Колесова? Кстати, сам Колесов утверждает, что был вполне доволен своей должностью и не стремился подняться по карьерной лестнице выше. То есть не представлял угрозы и для руководства компании. Во-вторых, нападение не было похоже на попытку убийства. Если преступники хотели убить Колесова, непонятно, почему они не сделали этого: место было пустынным, а жертва потеряла сознание от побоев и не могла сопротивляться.

В одну из ноябрьских ночей 1998 года на лестничной площадке, где жили родители Ольги Костиной — начальника управления по общественным связям мэрии Москвы, — взорвалось самодельное взрывное устройство. Следователи почему-то решили, что таким образом был «передан привет» именно Ольге Костиной.

Правоохранительные органы нашли преступников. Ими оказались все те же Коровников и его банда. В приговоре Тамбовский областной суд признал их виновными в изготовлении взрывного устройства и причинении ущерба чужому имуществу (взрывом повреждены двери на лестничной площадке). Суд тогда подчеркнул, что, учитывая время суток, место закладки заряда и его малую мощность, Коровников и его коллеги физически не могли покушаться на чью-либо жизнь.

Весной 2003 года и это дело было «реанимировано» Генпрокуратурой. «Привет с устрашением» превратился в покушение на убийство. Генпрокуратура это несоответствие до сих пор объяснить не в состоянии, вновь ссылаясь на что-то неустановленное.

По мнению следствия, Пичугин «совместно с неустановленными руководителями НК «ЮКОС», будучи недовольным деятельностью начальника управления по общественным связям мэрии Москвы Ольги Костиной, полагая, что она действует в ущерб интересам «ЮКОСа», решил организовать ее убийство».

Каким именно образом Ольга Костина могла повредить «ЮКОСу» и лично Пичугину? Сама Костина утверждает, что у нее были не очень хорошие отношения с Леонидом Невзлиным (одним из руководителей компании), который в 1994 году принял ее на работу в «МЕНАТЕП». Поэтому она не исключает того, что именно Невзлин организовал взрыв. Правда, Костина уволилась из «МЕНАТЕПа» за два года до взрыва, а ее карьерный рост (она была заместителем начальника отдела) вряд ли мог серьезно волновать руководителей компании.

Любопытна эволюция ее показаний. Сразу же после взрыва Костина заявила, что не имеет представления о том, кто мог быть заказчиком преступления. Через некоторое время она рассказала в интервью, что конфликтовала с кем-то внутри самой мэрии Москвы. После этих откровений ей пришлось покинуть и мэрию. Теперь Ольга Костина уверена, что за покушением стоял «ЮКОС». На вопрос, откуда она узнала о Пичугине, Ольга Костина ответила: от следователя Генпрокуратуры.

А 20 ноября 2002 года в дом семьи Гориных в Тамбове ворвались вооруженные люди в масках. Троих детей, находившихся в доме, они закрыли в ванной. Дети слышали, когда вернулись родители, но что случилось потом, они не знают. Когда на следующий день утром в дом пришла няня и выпустила детей, Гориных в доме не было. Нападение было похоже на грабеж, поскольку соседи видели, как какие-то люди выносили из дома вещи.

В мае 2003 года Алексей Пичугин, как один из близких знакомых семьи (Пичугин — крестный отец сына Гориных), давал свидетельские показания по делу. Месяц спустя Пичугина арестовали, а в июне прошлого года предъявили обвинение в организации двойного убийства. При этом следователи прекрасно знали, что не найдены ни трупы жертв, ни орудия преступления, ни свидетели.

На чем же основывается смелая догадка следователей Генпрокуратуры? По их мнению, Пичугин опасался того, что… Горин может рассказать о покушениях на Колесова и Костину. Вряд ли можно назвать этот вывод логичным. Ведь, по версии следствия, Сергей Горин занимался совместно с Пичугиным организацией преступлений и, разглашая информацию о Пичугине, автоматически ставил под удар себя.

Причастность Алексея Пичугина к приписываемым ему преступлениям вызывает сомнения не только у адвокатов и журналистов. Но, возможно, все сомневающиеся ошибаются и у Генпрокуратуры есть неоспоримые доказательства?

Следствие располагает показаниями Алексея Пешкуна. Он рассказывает о том, что Горин якобы по просьбе Пичугина просил его организовать избиение (но не убийство) Колесова. При этом Пешкун ссылается на слова Сергея Горина, бесследно пропавшего в 2002 году. Очевидно, что сейчас слова Горина ни подтвердить, ни опровергнуть невозможно.

Во-вторых, в деле есть показания осужденного Игоря Коровникова и членов его банды. Тамбовский областной суд приговорил их к длительным срокам за многочисленные убийства, жестокие изнасилования и разбойные нападения. Летом 2000 года его подельники получили по двадцать лет тюрьмы, а сам Коровников отправился отбывать пожизненное заключение на остров Огненный в Вологодскую область.

Именно эти люди являются основными свидетелями обвинения по эпизоду с исчезновением Гориных. Коровников рассказывает, что незадолго до своего исчезновения Сергей Горин ему якобы говорил, что если с ним, Гориным, что-то случится, то виноват в этом будет не кто иной, как Пичугин.

Отметим попутно два любопытных обстоятельства. Коровников и подельники в момент исчезновения Гориных уже находились за решеткой, но тем не менее дают показания, от допроса к допросу все более детальные. И второе: Игорь Коровников «прозрел» только после того, когда власти дали ход «делу «ЮКОСа». Летом прошлого года Коровникова навестили в колонии два сотрудника ФСБ. Теперь осужденный Коровников отбывает пожизненное заключение в следственном изоляторе ФСБ «Лефортово» и охотно дает показания против Пичугина.

В-третьих, обвинение основывается на справках оперработников МВД. Один из милиционеров после осмотра места происшествия — дома Гориных — пришел к однозначному выводу: «Наиболее вероятным является нападение с целью предотвращения распространения информации, опасной для лиц, его организовавших, возможно, о совершенных преступлениях». Не оперативник, а пророк.

«Важные» показания дали и оперативники ФСБ, навещавшие Пичугина в июле 2003 года в СИЗО. Например, офицер госбезопасности, проводивший «разведопрос», в ходе которого, возможно, к Пичугину применялись психотропные вещества, написал в рапорте: «Установлено, что Пичугин предложил Горину устранить Костину и Колесова за 20 000 долларов». Четко и ясно. Ни подробностей, ни комментариев, ни доказательств…

Сказанному верить? Кстати, тот же самый выдающийся оперативник «работал» и с Игорем Коровниковым.

Судья Мосгорсуда Наталия Олихвер приняла решение, что процесс будет закрытым («Новая» уже писала, какие смехотворные поводы были для этого найдены). Но, возможно, дело здесь не в секретности, а в том, что Генпрокуратура стыдится предъявить публике собранные «доказательства», но очень хочет успешного для себя завершения дела?