овая газета» уже рассказывала об убийстве главного редактора «Тольяттинского обозрения» Алексея Сидорова («Назначить убийцу в течение трех дней», №84). Мы продолжаем следить за ходом расследования этого убийства. Адвокат Карен НЕРСИСЯН, представляющий интересы семьи Алексея Сидорова, рассказал о том, как складывается ситуация с расследованием на сегодняшний день…
— Те свидетели, которых мне удалось опросить, уже попали в поле зрения местной прокуратуры. С ними работали, взяли у всех объяснения, запротоколировали. Но даже из этих объяснений очевидна полная непричастность Евгения Майнингера к убийству Алексея Сидорова. Не только для меня, очевидна для любого студента юрфака.
Почему же следствие так цепляется за этого Майнингера, так настаивает на своей версии убийства? У меня готов ответ: для того чтобы не дать возможность представителям защиты и журналистам докопаться до мотивов убийства. Налицо факт расплаты за слишком скрупулезное выполнение журналистом своих профессиональных обязанностей. Но вот чьи интересы могла затронуть деятельность главного редактора «Тольяттинского обозрения» — это нам еще предстоит выяснить. Необходимо детально проработать мотивы: кто мог быть заинтересован в устранении Алексея Сидорова. Ведь, насколько мне представляется, убийство редактора стало актом отчаяния, у заказчиков, скорее всего, не осталось выбора.
Как известно, двое свидетелей убийства подтверждают алиби Майнингера. Я попросил следователя допросить их в моем присутствии. Следователь дал «добро», но в тот день от допроса уклонился. Ладно, перенесли допрос на следующий день, 13 ноября. Но днем позже следователь «ушел в отказ»: «Свидетели уже были допрошены ранее, их новый допрос нецелесообразен».
— Уверен, что не связано. Во-первых, все переговоры о купле-продаже велись открыто. В них принимал участие не один Сидоров, а трое-четверо представителей газеты. А во-вторых, Алексей Сидоров не был хозяином газеты.
— Адвокату со стороны в Тольятти работать легче, чем местному. Пока я давления не ощущаю. После того как дело об убийстве редактора «Тольяттинского обозрения» Алексея Сидорова получило широкий резонанс в столичной прессе, приехал адвокат из Москвы, местные силовики были поставлены перед выбором: либо совместными усилиями добиваться правды, либо продолжать говорить о том, что убийство Алексея Сидорова раскрыто, а убийца найден. До того как Фонд защиты гласности, Русский ПЕН-центр и Фонд гражданских свобод привлекли всеобщее внимание к тольяттинскому убийству, речи о таком выборе вообще не было: назначили убийцу, и дело с концом.
Заместитель генерального прокурора РФ Владимир Колесников сразу после убийства заявил, что дело раскрыто, убийца журналиста задержан.
На днях, отчитываясь в Госдуме, он повторил свое заявление. Глава МВД Борис Грызлов также сделал громкое заявление о раскрытии убийства Сидорова. Оба сошлись на том, что в деле нет никакой подоплеки — обычное бытовое убийство. Такое «совпадение мнений» может быть продиктовано и совпадением интересов: определенные круги заинтересованы в том, чтобы никто не докопался до реальных мотивов убийства. Кстати, тольяттинские коллеги Колесникова не могут себе позволить быть столь же категоричными: дело шито белыми нитками, и это заметно. Что-то мне подсказывает, что, пока не пройдут выборы, Майнингер останется в роли «назначенного убийцы».
— На основании того, что мне удалось узнать за время моей поездки в Тольятти, возьму на себя смелость утверждать: Евгений Майнингер непричастен к убийству Алексея Сидорова. Это подтверждают не только собранные мной факты, о невиновности Майнингера свидетельствуют и результаты журналистского расследования, которое проводили в Тольятти журналисты из BBC. Они снимали фильм о состоянии свободы слова, и наши интересы в какой-то момент совпали.
— Есть такая версия: до сентября этого года Евгений жил с родителями по соседству с убитым Сидоровым. В июне—июле на чердаке дома, где проживал Майнингер, была изнасилована двенадцатилетняя девочка. Тогда следствие опрашивало всех соседей, в том числе и Евгения Майнингера. Сейчас это припомнили: скорее всего, следствие предложило Евгению выбор: либо ты идешь в зону как насильник со всеми вытекающими последствиями, либо берешь на себя «почетное преступление» — убийство.
— Евгений Майнингер оказался в сложном положении, даже трагическом. Драки, «несчастные случаи» в следственном изоляторе — дело обыденное. Предположим, Майнингера не стало: дело автоматически будет прекращено. «Нет человека — нет проблемы». Ведь Майнингер признался в убийстве, а отказался от своих показаний только тогда, когда в дело вступил адвокат. Такой расклад многим на руку.
Я беспокоюсь за жизнь Евгения Майнингера. Гарантий, что он выйдет из СИЗО живым, у меня нет.
— Да, это так.
{{subtitle}}
{{/subtitle}}