сли бы вся Российская армия состояла из таких, как майор Измайлов и кап-два Покровский, она была бы самой мощной в мире. Честная, умная, боеспособная, порядочная и здоровая — вот какая была бы армия. Нам не нужны были бы ядерные боеголовки. Наши враги помирали бы со смеху, не успев схватиться за оружие. Потому как у нас было бы убийственное чувство юмора. Не говоря уже о стратегии.
Однако Измайлов и Покровский — единичны и уникальны.
А на дворе — призыв. Молодежь не хочет служить, и это понятно. Стало быть, у мужского населения призывного возраста усугубляется плоскостопие, падают зрение и слух, образуются язвы и жены с детьми, вскрываются заикание, энурез и нервно-психические расстройства. Сочувствую призывникам и врачам медкомиссий: первым надо убедительно сыграть или доказать, вторым — просечь или подтвердить. Это требует усилий. Тут уже не до смеха.
— Ты пойми, — убеждает меня знакомый (около 30, сам «откосил»), — военным нужно выполнить план по пушечному мясу. Будет ли это мясо нездоровым, им все равно.
— Ну ведь есть же законы, постановления, инструкции! — отбиваюсь я. — Есть же медицинские показания, что человек не годен, или он не хочет по убеждениям…
— Да кто их смотрит, справки эти? Не слепой, не глухой, не кривой — все, забрили, — кричит он. — Пацифист ты, пофигист, гомосексуалист — неважно.
— Свои права можно и нужно отстаивать!
— Идеалистка…
Как именно этот знакомый оказался не годным к службе, я еще расскажу. А пока давайте рассмотрим отдельно взятый военкомат в подмосковном Жуковском. Это не рядовой военный комиссариат: здесь служил наш бравый майор Измайлов. Сослуживцы показывают кабинет, где майор сидел. Помнят. Уважают. Спрашивают: печатается ли он в газете, вытаскивает ли заложников? Да, пишет, спасает, спасает, пишет…
Военком Жуковского полковник Сергей Викторович Гостищев разъясняет положение относительно нынешней призывной кампании. Подлежат вызову на комиссию 515 человек, из которых пойдут в армию 50. Остальные окажутся негодными по здоровью, или получат отсрочку на лечение, или на учебу, или будут скрываться. Но 50 — это реальная цифра. На начало ноября 32 молодых человека уже признаны годными и не имеющими причин для отсрочки.
(Однако, как пишет газета «Красная звезда», в этом году армия недополучит около 28 тысяч человек. Президент постановил призвать 175 с небольшим тысяч. «Рекрутов же в стране куда меньше — некомплект, по разным оценкам, составляет от 15 до 20 процентов от заявленной цифры».)
Излагаю теорию. Медицинское освидетельствование — это изучение здоровья призывника с целью определения его категории годности к военной службе. (Подробнее — см. Постановление правительства РФ № 123 о военно-врачебной экспертизе.) В медкомиссию должны обязательно входить хирург, терапевт, невропатолог, окулист, отоларинголог и врачи других специальностей.
На практике, по крайней мере в Жуковском, все так и есть. Плюс стоматолог и психиатр. Врачи признают, что хорошо бы сажать еще дерматолога, травматолога, уролога, гинеколога (женщины тоже призываются — на охрану авиационных объектов города, а также в связные части ракетных войск). Но ресурсов таких нет.
Медкомиссию проходят в небольшом домике на улице Чкалова. Несколько смотровых комнат, кабинет. Интерьер каждого помещения решен в эстетике минимализма. Ничего лишнего. Согласно описи имущества, стол классный — 1 шт., стулья полумягкие — 2 шт., ширма — 1 шт. и т.д. В коридоре — цветные портреты Героев СССР. На левой стене, среди прочих, — Герой Сталин И.В. На правой — главковерх Путин В.В. Не герой. Хотя воюет исправно.
Врачи командированы из местных поликлиник и больниц. Медкомиссия — с 10 до 12, потом у всех приемы и посещения.
— Врач непременно должен работать, — говорит Алла Андреевна Домбровская, терапевт. — Это как язык: легко забывается, если не практикуешь.
Приходя на военно-врачебную комиссию, призывник приносит результаты своих исследований — флюорографию, анализы, снимки и все, что касается его здоровья. На основании этих документов и осмотра он либо признается годным/негодным/ограниченно годным, либо отправляется на дообследование.
К концу октября в Жуковском только по хирургической линии направлены в больницы, поликлиники и КВД 72 человека.
Окончательное решение по каждому призывнику принимает Алла Андреевна.
— У хирургов — иные способы исследования: им обязательно надо разрезать, чтобы посмотреть. А терапевт видит всю клиническую картину.
По инструкции врач может осмотреть 50 — 100 пациентов в день. Только это не про Жуковский. Тут столько не наберется.
Некоторые приходят с родителями. Правильно, считает майор Измайлов. А что если парень стесняется сказать, что у него какая-то болезнь? Пусть ходят.
Был такой случай. Призывника отправили служить, там выяснилось, что у него энурез. Вернули, принялись разбираться. Оказалось, была болезнь. Но он сам поскромничал, а мать скрыла, что у мальчика проблемы с 14 лет.
В коридоре толкутся юноши, сверкая белыми торсами. Все, что на них есть, — плавки. За них спасибо. А то вовсе замерзли бы парни от стыда. Еще каких-то тридцать лет назад медкомиссию проходили совсем без всего.
— И вот стою я перед врачами совсем нагой, гляжу, а медсестра — подруга моей девушки… — делится сокровенным один из членов призывной комиссии (кажется, по части образования).
Ребята входят по одному. Если жалоб нет, осмотр и запись в карту занимают минуты три-четыре.
— Как, — спрашиваю стоматолога, — у призывников нынче с зубами?
— Нормально, зубы есть, — отвечает врач. — Конечно, с патологиями не берем.
— А что относится к патологиям?
— Нарушение сообщения носоглотки, заячья губа, значительное отсутствие зубов.
Сейчас призывается 85-й год рождения. Уже с 82-го идет больное поколение. В новой инструкции, как говорит Домбровская, медицинский ценз снижен. Правила ослаблены. Если раньше с какими-то заболеваниями парни признавались негодными — теперь такие ограниченно годны. Но если их не брать, армии не будет вовсе. (К слову, ужесточение правил — только в части психоневрологии.) По этой логике, мы набираем больных ребят — получается больная армия больной страны, которую легко будет захватить.
— А чего нас завоевывать?! — восклицает терапевт. — Мы сами себя разваливаем изнутри. Скверная экология, плохие продукты, пьянство, наркотики…
По данным «Красной звезды», в каждую призывную кампанию в России отсеиваются по три тысячи наркоманов. 12 — 15 процентов рекрутов — алкоголики. Последние 15 лет рождаемость падает, и в 2006 году станут очевидными последствия этого падения. Если в 1987 году родились более 1 миллиона 200 тысяч мальчиков, то в 1995 году — около 700 тысяч.
Сначала я сама собиралась пройти медицинскую комиссию. Проверить на своей шкуре, каково это и годна ли. Я ношу эту шкуру четверть века, у меня минус полтора зрение, 165 см роста и сезонная хандра. Скорее всего, меня бы признали годной.
— Почему вы так уверены? Есть медицинский анекдот, что не бывает абсолютно здоровых людей, бывают плохо обследованные, — говорит отоларинголог Валерий Владимирович. У него очень подходящая для лор-врача фамилия: Дробаха — слышатся в ней и дробь, и ухо, и эхо.
Он третий год в комиссии. В его кабинете на полу приклеены полоски скотча, размечающие от 0 до 6 метров, — так слух проверяется с дальнего расстояния. Всего казенного имущества — железная коробка, где варятся (т.е. дезинфицируются) инструменты, лампа и крутящийся металлический стул для проверки вестибулярного аппарата.
— Можно попробовать?
— Садитесь, беритесь крепко, чуть опустите голову, закройте глаза.
Села, схватилась, зажмурилась. Со скоростью один оборот в две секунды врач принялся вращать стул вокруг своей оси. Пять оборотов. Стоп.
— Откройте глаза.
Голова моя закружилась, принялась клониться куда-то вправо, как будто укачало.
— Вот, вас повело немного, градусов на пять. В космонавты не возьмут…
Космонавтами были сначала абсолютно здоровые люди. Потом ввели категорию «практически здоровые». И так далее — планка все ниже и ниже. Не только для них. Для всех.
Ухогорлонос Дробаха осматривает призывника.
— Жалобы есть? Нет? Хорошо. Про Бетховена слышали? Глухой был, а музыку писал. Повторяйте за мной цифры: тридцать восемь, двадцать шесть, сорок один, семьдесят. Отлично. Свободны.
Шипящие цифры — это проверка высоких частот.
Про откосы врач кое-что знает. Призывники иногда симулируют глухоту. Нарочно путают цифры, сбиваются. У Дробахи есть методы проверки.
— Как будет говорить обычный человек, если он долго слушал плеер с наушниками, а его о чем-то спросили? Он автоматически начинает говорить громко, пытаясь перекричать музыку в наушниках. А если у него на самом деле нарушение слуха, я ему дам звук в ухо, а он будет говорить так же ровно.
Полуглухих и заик признают негодными. Их так и зовут — «негодники».
Раз уж речь зашла о симуляциях, вспомним моего знакомого, что успешно «откосил». Ему-то теперь все едино: он по возрасту снят с учета, может делиться хитростями. Сказал на медкомиссии, что его беспокоит сердце, получил направление на обследование. Кардиолог оказался проницательным, догадался, зачем парень прилег в больницу. За незначительную плату (до дефолта дело было) научил, как утруждать сердечную мышцу, бегать и неумеренно приседать, глушить кофе литрами. В итоге у парня вышла взбалмошная кардиограмма и сердечные ритмы, ну никак не совместимые со службой в армии.
В интернете бродят полубайки-полусоветы, как «косить». Дескать, можно пробежать в кедах несколько километров, заработав таким образом плоскостопие энной степени. Можно по зрению.
Полковник Гостищев рассказывает: пришел один парень в толстенных очках, вроде как очень, очень слабовидящий. Шагает неуверенно, руками шарит. Дали ему направление в больницу. А чуть позже этот субъект был замечен на улице без очков, но с пивом и двумя девушками. И как это он их разглядел?
Можно в смысле нервного расстройства что-нибудь изобразить. Только, говорит врач-психоневролог, симулировать психопатии себе дороже. Поместят героя не в санаторий, а в реальную «дурку» с препаратами, санитарами и настоящими больными. Будет ему и белка, будет и свисток.
Негодники — это по хилому здоровью. Если по закону полагается отсрочка на лечение, ее должны дать. (Изучайте постановления и инструкции — бывает полезно!) Если болен — признают это. В конце концов, никакой армии мира не нужны рахитичные слепоглухонемые психи. Без зубов и с третьей степенью плоскостопия.
Все должно быть по-честному. Вообще-то честнее контрактной (читай: хорошо оплачиваемой и боеспособной) армии нет ничего, но до нее нам еще — как салаге до приказа. Только раз в пять дольше.
Хирург Иван Иванович Овчинников уже был врачом, когда генералиссимус Сталин И.В. приказал долго жить. Ему ли, Овчинникову, не знать, какая должна быть армия. Позвоночные искривления (сколиозы, лордозы, кифозы) и нейродермиты — вот нынешние заболевания номер один и номер два (по его, хирургической, линии). Иван Иванович не знает, будет ли выполнен военкомовский план призыва — полсотни человек. Молодежь хилеет. Однако о контрактной армии высказался критически: «Тогда мы все останемся без штанов…».
Отказ от службы по убеждениям — редчайший случай в Жуковском. Город все-таки военно-авиационный, действуют три патриотические организации, спасатели по соседству. Один пацифист нашелся. Из секты «Свидетели Иеговы». Чтобы доказать, что убеждения давнишние и прочные, привел свидетелей. Военкомат позвал православного священника. Потом был суд, парень его проиграл. Видимо, не сумел отстоять светлых идей мира. Впрочем, и в армию он не пошел. Тянули до двадцати семи.
Парень в коридоре. Володя из Сызрани. Учится в Москве, прописан в Жуковском.
— Прошел врачей?
— Прошел.
— Годен?
— К сожалению.
Володю вызывают в кабинет.
— ФИО, адрес… Учишься там-то… — зачитывает член призывной комиссии майор Виталий Владимирович Дещук. — Согласно приказу такому-то, поскольку ты обучаешься по очной форме, тебе предоставляется отсрочка до 2006 года… Справочка вот из института не той формы, нужна номер 26. Если в десять утра понедельника не будет ее у нас, пойдешь в армию. Вопросы есть?
— Нет.
Илья, второкурсник из МАИ, получает отсрочку до 2008 года. Занимается тяжелой и легкой атлетикой, по здоровью годен в пограничные войска.
Эдуард, не явившийся отметиться в военкомат весной, будет платить штраф в 500 рублей.
А вот парень: институт бросил, работу ищет. В целом здоров, только незначительные ограничения по зрению. Оснований для отсрочки нет. Пойдет служить. Видно, что расстроен.
Для расстроенных, неуверенных и сомневающихся, а также для поднятия боевого духа на Дне призывника было зачитано письмо от рядового Андрея Г., призванного военкоматом города Жуковского. В нем, в частности, содержится благодарность военачальникам, отправившим служить его в мореходку. А также просьба пособить в распределении на Черноморский (в крайнем случае — на Тихоокеанский) флот. Там, дескать, тепло и лучше. Военкомат с пониманием относится к просьбе рядового Андрея Г. и непременно окажет посильное содействие.
Не знаю, что сказали бы врачи и призывная комиссия про мое здоровье и состояние духа. В детстве, помню, очень хотела стать летчиком. Но теперь служить вряд ли пошла бы. Это не откос. Просто я за мир во всем мире.
— Тогда — горшки выносить, — предлагает альтернативу Виталий Владимирович.
Ладно, пусть горшки. 1 января 2004 года вступает в силу закон «Об альтернативной гражданской службе».
Прощались. «Как ваша фамилия?» — спросили в призывной комиссии. Военные любят точность. Понимаю.
Вот моя фамилия:
{{subtitle}}
{{/subtitle}}