умаю, что кто-то там, в Питере, подсчитал количество подарков, которые были вручены городу к его трехсотлетию: занес в амбарные книги или выставил на обозрение всему городу, отдал в музейные фонды или украл (а Россия без воровства — что Швейцария без часов).
Не знаю, кому что досталось с этого праздничного стола, но подарок, который получил накануне юбилея один молодой человек из Санкт-Петербурга, думаю, определит дальнейшую судьбу и его самого, и семьи (в каком угодно значении этого слова), и, возможно, всего города: в середине мая двадцативосьмилетний Сергей стал вице-президентом банка «Санкт-Петербург».
Фамилия Сергея — Матвиенко. Его мама — Валентина Ивановна Матвиенко, бывший вице-премьер российского правительства, незадолго до трехсотлетия Северной столицы назначена президентом Владимиром Путиным своим полномочным представителем в Северо-Западном федеральном округе.
А дальше, дальше... Даже не знаю, как объяснить собственную реакцию на это назначение. Ну сделали вице-президентом банка... Ну в двадцать восемь лет... Ну сын полпреда...
И что?
Да, в самом Питере обсуждают эту рокировку, а бывший вице-президент банка Александр Нестеров стал заместителем В. Матвиенко по кадрам. Таким образом, на освободившееся место Валентина Ивановна плавно приземлила собственного сына. Обсуждают, связывая эти назначения с грядущими губернаторскими выборами: будущий кандидат на этот пост должен окружить себя верными, надежными и не бедными людьми.
Но что мне, москвичу, за дело до Санкт-Петербурга: пусть там между собой разбираются! Да, многие из питерцев стали кремлевскими москвичами, но, в конце концов, пока их Медному всаднику не подыскали вакантное место по соседству с Царь-пушкой, Москва еще может себя чувствовать российской столицей.
Нет, что-то другое меня зацепило...
Ничего не хочу сказать плохого о самом Сергее: может быть, он вполне достоин этого поста; может быть, он с детства — вундеркинд. И возможно, что он оказался сыном Валентины Матвиенко — простое совпадение: чего в жизни не бывает? Но зацепило же! И вот что — понял наконец.
Это назначение — типично для современной российской истории. Сам этот факт иллюстрирует отношение власти к обществу, начальства — к людям, столоначальников — к просителям.
Хочу — и сделаю, могу — и не испугаюсь; прорываюсь к власти — и выше меня лишь чиновник, который имеет больше мигалок на машине, покруче охранников и значительнее подпись под казенным документом.
Все. И больше — никто, так как НИКТО — все остальное человечество, обитающее в пространстве окружающей жизни. И если даже время от времени НИКТО должен сыграть роль электората, то российское чиновничество уже давно приспособилось к тому, чтобы даже электорат сделать НИКЕМ.
Эпоха Ельцина привнесла в общественную жизнь понятие «семьи»; эпоха Путина приучает чиновников (даже таких приличных, как Матвиенко) не краснеть за то, что могут о тебе подумать: узнают — и что? А если и отправят в отставку, то не за начальственную бездарность, не за порочность собственных поступков и даже не за воровство — кому-то другому понадобилось это теплое чиновное место.
Что там Валентина Матвиенко! Подумаешь, сын пристроен! Всего лишь один сын!
У саратовского губернатора Аяцкова племянник был премьером правительства (сейчас арестовали, что само по себе удивительно), зять сводного брата был вице-губернатором, а собственный зять, Станислав Невейницин, известный в городе как замечательный организатор собачьих боев, назначен «областным Чубайсом» — управляющим АО «Саратовэнерго».
Еще примеры? Можно вспомнить и другие семейные кланы, прорвавшиеся к власти, но не в том дело, чьи они родственники, дети, зятья, племянники, дяди и тети!
Дело в другом!
Мы никак не разберемся, как же называется система правления, выстроенная на обширной территории нашей страны, кто заказывает музыку и кто расплачивается за этот заказ; почему живем не только в системе черного и серого «нала», но и привычно наблюдаем за тем, как эта система из финансовой переходит в политическую.
{{subtitle}}
{{/subtitle}}