днажды нас с мужем (членов Союза писателей) не пустили в ЦДЛ. Не пустил лично директор ресторана по простой и такой понятной причине: «А вы мне не нравитесь!». К тому времени писательский клуб уже распродавался, как мебельный гарнитур мадам Петуховой, и теперь, как известно, мы имеем в нем все что угодно, кроме писательского клуба.
С развитием вкуса художественной интеллигенции к рынку арендный сюжет стал бродячим. Уже года четыре довольно серьезная группа кинематографистов точит зуб на Дом кино. В последнюю неделю вялотекущая борьба за любимый всеми нами Дом на Брестской угол Васильевской обрела болезненную остроту. В пятницу вечером Никита Сергеевич Михалков собрал меньше половины секретариата (лето, дачи, съемки), и большинством голосов этой меньшей половины было решено реорганизовать Дом кино. А для начала уволить директора Юлия Гусмана и его заместительницу Ирину Николаевну Мышкину, верой и правдой прослужившую нашему клубу 30 лет.
Особую пикантность этому дисциплинарному акту придало отсутствие Гусмана не только на секретариате Союза, но и в России.
ы созвонились с Гусманом, для которого моментально, разумеется, отдых в Хорватии превратился в телефонный марафон, и попросили его прокомментировать ситуацию в максимально парламентских выражениях.
Опускаем историческую часть о славном прошлом Дома кино, поскольку все кинематографисты и без нас с Гусманом знают и любят свой Дом, действительно редкое по климату средоточие культурной жизни Москвы. Людям же, от кино далеким, вся эта лирика не очень интересна.
Поскольку сейчас Домом кино временно управляют как раз они, а именно товарищ М.Г Калинин — кроме Никиты Михалкова, мало кому известный товарищ, — остановимся на деловой части беседы.
О главном. Все разговоры про упадок Дома кино — вранье. Большой зал оснащен новейшей системой долби-стерео, пожарные претензий не имеют, и даже за туалеты, нашу вечную русскую беду, не стыдно перед иностранными гостями. Зарплата дирекции в годы после дефолта колебалась от 50 до 100 долларов в месяц. С 93-го года — Дом на самоокупаемости.
— С каждым годом, — кричит Гусман из Хорватии, — проблем все больше и они все сложнее, но Дом кино вы-жи-вал! Запиши: до 300 мероприятий в год! Большой зал — лучший кинозал Москвы!
С приходом Михалкова к власти в Союзе кинематографистов четыре года назад начались другие проблемы. Никита Сергеевич, и это тоже хорошо известно, привел в Союз своих людей. Одним из них был господин Пиорунский. (Замечу, что я этого господина знаю и помню, как именно четыре года назад он убеждал меня проникнуться новыми идеями о подчинении Дома кино Союзу кинематографистов, что приведет к «прозрачности» работы и немедленно отладит все системы управления российским кинопроизводством.) К моим воспоминаниям Гусман добавил, что Пиорунский сразу достал из рукава инвесторов: за 7 миллионов у.е. делаем красивый евроремонт, а чтоб лишней грязи не носили, ограничить членов Союза 30-ю посещениями в год. Остальное время — коммерческие проекты. (Это значит — прихожу я, член Союза кинематографистов, бесплатно, как встарь, на премьеру, а мне: добро пожаловать, с вас 10 долларов. Не говоря о боулингах, бане, казино и сети бутиков «от кутюр».) Но тогдашний секретариат, еще не зависимый от Михалкова (или, по выражению Гусмана, «не зомбированный» им), этот «план ГОЭЛРО» задавил в зародыше.
«Я не против коммерческих проектов, — с трудом держался Гусман в предложенных парламентских рамках. — Летом, в каникулы — на здоровье! Но главным мы считали клубную, творческую жизнь, фестивали, встречи, общение — без этого нет художественного контекста!». Оппозиция превратилась в личных врагов Никиты Михалкова, считает директор Дома кино (рука не поднимается написать «бывший»). Особый гнев (и это тоже общеизвестно) вызывала безголовая «Ника», на которую, как на Прометея какого, натравлен был «Золотой орел».
Впрочем, первоклассный режиссер, Никита Михалков придавал войне вокруг Дома кино анекдотический, слегка гоголевский (или скорее булгаковский) привкус квартирной свары, называл директора «завклубом» и вообще всячески безобидно подшучивал. Вроде речь идет о пустяках, два хозяина не поделили амбар — кому какое дело.
Но принципиальна цель, которую преследует главный хозяин, выпихивая «завклубом». 67 лет Дом кино являлся структурой Союза, сочетая функции «хозблока» и творческого центра. Модель, при которой действовали два юридических лица — СК и ДК, обеспечивала так называемую «прозрачность» на самом деле. Сейчас, когда (или если) Дом кино перейдет со всеми потрохами к команде Михалкова и станет, как ЦДЛ, полностью коммерчески ориентированной конторой, здесь можно будет показывать любые фокусы.
Допускаю вариант, что Михалков совместно с товарищем Калининым и группой других товарищей поднимет Дом кино на небывалую творческую высоту. Но пример Фонда культуры выглядит в этом смысле малоубедительно. Несмотря на помехи в эфире, главную мысль Юлия Гусмана я уловила. «Когда шла война с Гусинским и Березовским, это была политика. А сейчас все это – грязный бизнес».
Зарабатывать деньги — дело хорошее. Гусман не спорит. Он сам не Махатма Ганди и зарабатывать умеет. Но не ценой очередного раскола нашего многострадального киносоюза, который вопреки всем физическим законам, разбухая, подгребая под себя все новые структуры, странным образом сокращается в объеме и скоро примет вид совсем уж портативного. Карманного.
{{subtitle}}
{{/subtitle}}