На прошлой неделе Путин объявил, что армия все-таки будет переведена на контрактную основу. Этот вопрос стал для генералов своеобразным «моментом истины» — наша армия представляет собой чисто феодальное образование, а отношения в ней полностью соответствуют нормам крепостного права. Поэтому сама армия, по сути, — это удельное княжество, воинские части — вотчины, генералы — помещики, офицеры — дворня, солдаты — холопы.
Потому нам необходима единственная реформа армии, которая отменит в ней крепостное право. То есть, переведя армию на профессиональную основу, изменит отношения в ней с феодальных на капиталистические. Так что объявленные президентом планы отменить для молодежи крепостную зависимость должны вызвать только искреннюю радость.
Радоваться, однако, совершенно нечему. Обещанный переход на контрактную основу должен начаться лишь в 2005 году. И происходить, по словам министра обороны Иванова, в «исторически длительные сроки». То есть неизвестно как долго.
Помнится, Ельцин в первый срок своего президентства обещал освободить молодежь от солдатчины тоже не сразу, а только к концу своего второго срока. Путин же дает еще более туманные обещания. Соответственно, шансов на их выполнение вообще нет.
Но что особенно подкупает в этой пиаровской акции, так это непосредственность, с которой Сергей Иванов объяснил причину очередной затяжки с отменой военного крепостного права. Он сообщил, что раньше это сделать нельзя по той простой причине, что вначале надо перевооружить армию, а потом ее реформировать. Потому что на все сразу денег не хватает. Так что Путину пришлось выбирать между пушками и людьми. Президент предпочел пушки.
Прошедший 21—22 ноября Гражданский форум, по идее, должен был продемонстрировать наличие диалога между властью и обществом. А то наша демократия выглядела недостаточно полноценной — власть вела диалог с обществом исключительно накануне выборов. Тогда как после их проведения все виды диалогов заканчивались — власть или только поучала общество на тему, как оно должно жить, или откровенно на него плевала.
Хотя внешне мероприятие прошло благопристойно, диалогом оно никак не выглядело. Каждая сторона выдавала только монологи. Власть — о том, как она любит общество и горит на работе в заботах о его благе. Общество в лице по преимуществу виртуальных «общественных организаций» излагало только свои просьбы и нужды. В результате все выглядело как выход нового барина к дворне.
Естественно, на таком «форуме» договариваться было не о чем. Поэтому все дружно пытались демонстрировать взаимную любовь и уважение, якобы царящие между властью и обществом. Тогда как на самом деле продемонстрировали отсутствие партнерских отношений. То есть главного, без чего демократия, по сути, ничем не отличается от обычного казино.
Все наши либерально-демократические реформы хотя и привели к кардинальному снижению военной мощи страны, тем не менее никоим образом не повлияли на уровень милитаризации сознания власти. Он, кстати, определяется количеством «воинств» и граждан, одетых в мундиры. В сравнении с СССР, где было всего три «воинства» — армия, МВД и КГБ, сегодня у нас в наличии без малого полтора десятка автономных вооруженных формирований. А все вновь образуемые службы обязательно одевают в мундиры.
Хотя зачем мундиры тем же налоговикам — совершенно непонятно. Ведь мундир существует преимущественно для одной цели — чтобы там, где нужен командир, например на поле боя, его всегда можно было бы визуально определить. Чтобы знать, чьи приказы выполнять.
Излишняя милитаризация сознания приводит к тому, что его обладатель естественным образом впадает в детство. Потому что только в самом юном возрасте и вследствие увлечения военной тематикой ребенка мужского пола тянет надеть на себя и окружающих мундиры. Излишек мундиров в российском обществе, таким образом, достаточно явно демонстрирует процесс деградации интеллектуального уровня власти.
В этом смысле объявленные на днях планы одеть в мундиры дипломатов, причем очень напоминающие форму офицеров американских ВМС, свидетельствуют о том, что дефицит интеллекта уже напоминает полноценный маразм.
{{subtitle}}
{{/subtitle}}