— С одним из продюсеров той программы — Михаилом Ширвиндтом — мы знакомы давно, вместе учились в Щукинском двадцать с лишним лет назад. Он и пригласил меня в качестве ведущего небольшой рубрики «А вы знаете, что ...». За одну минуту я должен был рассказывать что-то интересное про какое-нибудь животное. Оказалось, за минуту можно много чего рассказать. После кризиса «Живые новости» закрыли, а мне предложили сделать авторскую программу. С 12 сентября прошлого года «Путешествие натуралиста» выходит еженедельно.
— Это дело люблю еще с детства, ходил в зоопарк с мамой. Но всегда подчеркиваю, что я — любитель! Есть замечательное выражение Козьмы Пруткова: «Специалист подобен флюсу, полнота его одностороння». Квалифицированный специалист знает гораздо больше меня, но рассказывает не для всех и по форме вяло. Нужен баланс между компетентностью и артистичностью. Наша передача строится на том, что я — артист (по специальности я чтец, работаю в Московской Государственной филармонии), это мой основной козырь. Передача должна быть доступна. Я животных люблю, грубых ошибок не делаю. Иногда бывают неточности, когда мне об этом говорят, я очень расстраиваюсь.
— Имеет место киношное понятие «типаж». Вот я — смешной человек, это безусловно придает какую-то красочку. Но я не пытаюсь быть смешнее, чем я есть на самом деле. Я разговариваю своим голосом, со своей мимикой, своими жестами. Так меня природа создала, что у меня амплуа комического актера. Это помогает в моей работе — ведущий не боится быть смешным, но ни в коей мере не умаляет мое чувство собственного достоинства.
— Это не образ, это я! Что-то мы, конечно, придумали. Например, круглые очки. Но это мои очки, с моими диоптриями, просто вспомнили, что я их когда-то носил. А теперь мне оправа натирает виски, поэтому в жизни я теперь ношу пластмассовые. Шляпа — тоже моя. Игра с головными уборами началась во время съемок в Индонезии. Я забыл свою шляпу дома и вспомнил об этом уже по пути в аэропорт. Пришлось покупать на месте. В Таиланде купили соломенный шлем, на Яве — коническую индонезийскую шляпу, на Бали — шляпу с цветами и листьями.
— Нет, я очень уважаю «В мире животных», как и «Диалоги о животных». Но эти передачи строятся по-другому. И Дроздов, и Затевахин — зоологи, и знают, безусловно, больше меня, но в умении интересно рассказывать я думаю, что имею больше преимуществ.
— Работа, но не основная. Основная — это концерты, Щукинское училище, филармония. Телевидение для меня приятная и нестыдная дополнительная работа. Часто ведь дополнительная работа бывает стыдной. Например, сниматься в рекламе — стыдно, хотя у меня много роликов. Рекламу я глубоко ненавижу, но зарабатывать как-то надо. Когда я вижу рекламируемый товар, то никогда его не покупаю. А телевидение — это не стыдно. Заниматься этим приятно и интересно. И деньги, которые я за это получаю, для меня достаточно крупная сумма. В других местах я столько не получаю.
— Телевидение либо просвещающее, либо развращающее — третьего не дано. Нашу программу, как мне кажется, можно назвать программой просвещающей. Мы стараемся сеять разумное, доброе, вечное и не развращать. Но даже самая образовательная передача не заменит книгу. Телевизор — это жвачка. Человек засыпает, просыпается, ест, пьет, а телевизор все трындит и трындит. К труду души, что, собственно, и есть воспитание, это не имеет никакого отношения. Даже познавательное телевидение. Есть какая-то грань, когда научно-технический прогресс начинает приносить вред, а не пользу. Ребенок, с детства пользующийся калькулятором, не будет знать таблицу умножения. С этой точки зрения, телевидение — вред, а наше телевидение — вообще кошмар. Дегенеративные викторины, тошнотворная реклама, эти все политиканы, циники и воры — это все наше неталантливое и по большому счету безнравственное телевидение. Я поэтому телевизор смотрю крайне редко. Конечно, «не плюй в колодец, пригодится воды напиться». Я сам веду программу, но это не мешает мне очень критически оценивать ситуацию на нашем ТВ.
— Я бы лопнул от злости, если бы ее вел. Я так ненавижу всех этих монстров, что желчью бы изошел и ругался скверными словами в эфире. Нет, это невозможно! У меня, как у большинства нормальных людей, на нашу политику тошнотворный рефлекс. А животные — они светлые души. И с крокодилами, и с жабами, и с исполинской саламандрой общаться приятней, не говоря уже о слонах и жирафах — они просто чудо!
{{subtitle}}
{{/subtitle}}