Путину напомнили, что он еще не президент
Путину напомнили, что он еще не президент
ачало работы очередной Государственной Думы слишком напоминало первое сентября. Новые депутаты дружными рядами поднимались по главной лестнице, с любопытством разглядывая все вокруг, как первоклассники. «Не хватает только гладиолусов!» — пошутил один из корреспондентов. Пережившие уже не первый парламент аппаратчики и журналисты в свою очередь разглядывали новичков с превосходством старшеклассников. Где-то в недрах думского здания шел бесконечный педсовет лидеров фракций, а выступление и. о. президента вполне тянуло на напутствие представителя РОНО: «Вторая половина прошлого года может считаться примером эффективного сотрудничества исполнительной и законодательной власти... Новая Дума может с уверенностью рассчитывать на открытое сотрудничество с федеральным правительством...»
И пленарное заседание шло в режиме сокращенных уроков для первоклашек, не привыкших высиживать положенное время до конца. Только для новоиспеченных народных избранников был выбран еще более щадящий режим: пятнадцать минут заседания — полтора часа перерыв, одиннадцать минут заседания — два с половиной часа перерыв, главной достопримечательностью которого стало посещение обычной думской столовой Борисом Абрамовичем и Романом Абрамовичем. Из кабинетов в это время выселяли депутатов прошлого созыва, и не обретшие пристанища новые избранники, поблескивая золотыми браслетами, по мобильникам руководили делами своих ЗАО и ООО прямо из коридоров.
Но людям, мало-мальски знакомым с сутью думской жизни, вечно кипящей вдали от глаз рядовых депутатов, за закрытыми дверями комнаты президиума или Орехового зала, было понятно, что на сей раз торг развернулся нешуточный. И главный размен монет шел отнюдь не в Охотном ряду, а в нескольких ста метрах от него, наискосок через Манежную.
«Мы не будем делить депутатов на своих и чужих», — пообещал в приветственной речи Путин. Депутаты впервые за полгода ослушались
и. о. и поделились без его помощи. Уже в третьем многочасовом перерыве просочилась информация о бойкоте, который готовят лидеры ОВР, СПС и «ЯБЛОКА». Вызревшие из ОВР, но после 19 декабря переметнувшиеся под Путина «Регионы России» в тот момент колебались, но двумя часами позже и Олег Морозов сделал очередной зигзаг вправо и поддержал демарш, объявленный Примаковым, Кириенко и Явлинским: в безальтернативных выборах не участвуем, кремлевско-коммунистический сговор осуждаем, от всех постов в Думе отказываемся!
Неожиданность? Нет. Скорее тренинг перед 26 марта. Поиск пути наименьшей потери собственного политического лица в предстоящих президентских выборах, пока по степени своей безальтернативности совпадающих с выборами спикера. Генеральная репетиция состоялась, и если политические реалии за два месяца не претерпят больших изменений, то сценарий, считай, готов и обкатан. Парадокс в том, что если неделю назад эти самые реалии казались незабываемыми и все вокруг спешили прогнуться и быстрее прочих прокричать «Путин — наш президент!», то 18 января незыблемость пошатнулась. «Первый звонок» для депутатов стал первым звонком для Путина.
Во всем скандале есть три главных момента. Первый — явно проступившие следы договора между Кремлем и коммунистами. Вопреки поствыборным крикам о «мирной революции» с появлением некоммунистического пропутинского парламентского большинства Кремль оставляет Думу за коммунистами в обмен на роль спарринг-партнера и почетное второе место на выборах. Коммунисты нужны Кремлю, потому что пара Зюганов—Путин во втором туре есть стопроцентная гарантия путинской победы, чего нельзя сказать о любых других парах. Коммунистам, смирившимся с олимпийским принципом своих президентских выборов «главное — не победа, а участие», Кремль нужен как гарантия закрепления за ними Думы и места ее председателя как четвертого лица в государственной иерархии. На избирателей (коммунистических, ненавидящих Кремль, и «медвежьих», непереваривающих коммунистов) избранным традиционно наплевать.
Второй момент заключен в простом и однозначном выводе — лицемерие стало нормой нашей власти на всех ее уровнях. Даже на уровнях, казавшихся недавно наиболее порядочными. Лицемерие двух третей Думы, составивших столь неожиданное большинство, явно просматривается в первом выводе. Но столь же явно просматривается и лицемерие одной трети. Лидеры четырех фракций (двое из которых экс-премьеры, а двое думские лидеры «на постоянной основе»), прошедшие огонь, воду и медные трубы политических целесообразностей всех видов, в том числе принятия бюджетов и пакетных соглашений при дележе портфелей прошлых Дум, вдруг делают вид, что у них только сегодня глаза открылись, и в голос начинают кричать «Сговор!» Хочется закрыться от происходящего на сцене программкой этого политического театра. Политические резонеры и герои-любовники фальшивят куда чаще театральных, но чтобы до такой степени!
И третье, если не главное, знаковое событие минувшего вторника — признаки того, что расстановка политических сил на президентской доске не окончательна, и, как оказалось, еще могут найтись те, кто рискнет менять коней на переправе и за два месяца до выборов. Шараханья прогубернаторской «Всей России» в ее думском варианте «Регионов России» тому важное, но не главное подтверждение. Главное — СПС, точнее — Чубайс. Пройдя в парламент под лозунгом «Путина — в президенты, СПС — в Думу», потеснив ставленников Березовского в правительстве людьми Чубайса, правые вдруг стали играть в странную на первый взгляд игру — пошли против Кремля. Пошли, разумеется, не рассчитывая на победу, избрание Селезнева было предрешено. Тогда зачем?
В отличие от коллег по ультиматуму главной целью демарша правых было показать Путину, что его игра еще не сыграна, что еще не конец марта. Чубайс, сумевший на полпути до выборов 96-го года поменять команду прошлого президента и взять все его дела в свои руки, рассчитывал и в выборах нынешних на ту же роль. Как минимум на роль руководителя предвыборного штаба. Путин пока эту роль Чубайсу не дает. Чубайс руками СПС напоминает, что и.о. — это еще не президент.
Продолжая уже использованную в нашей газете аналогию о двух чемоданах в руках Путина — Березовском и Чубайсе, — с которыми в кремлевские ворота не протиснуться, можно призадуматься: а не решил ли Путин избавиться от обоих? А если решил, то не переоценил ли он свои силы?!
{{subtitle}}
{{/subtitle}}