На первый взгляд, российский кредитный рынок демонстрирует долгожданное выздоровление. После почти года стагнации, когда с октября 2024 года совокупный портфель кредитов физическим лицам сократился на 1,6%, в августе 2025-го случился заметный всплеск — рост на 0,84% месяц к месяцу, лучший результат за последние 12 месяцев.

Но не все так просто — общий показатель, это все равно что средняя температура по больнице, а кризис, не к ночи будь помянут, прячется именно что в деталях.

Если мы посмотрим на интегральные показатели, картина становится значительно менее радужной. За три квартала 2025 года общий кредитный портфель вырос всего на 0,14% — это вдесятеро меньше, чем за аналогичный период 2024-го (1,32%) и в 13 раз слабее темпов 2023 года (1,87%).

Для сравнения: в докризисный период 2017–2019 годов рынок рос в среднем на 1,4% в месяц. Текущие показатели не просто скромны — они свидетельствуют о системных проблемах потребительского кредитования.

Ипотека: жизнь на аппарате искусственного дыхания

Самый крупный сегмент кредитного рынка — ипотечный, достигший 20,55 триллионов рублей, — действительно показывает признаки оживления. После периода стагнации и падения мы видим рост на 1,08% в августе и 1,01% в сентябре. Однако за этими цифрами скрывается глубокий структурный перекос, который ставит под вопрос устойчивость всего процесса восстановления.

Ключевая проблема заключается в том, что рыночная ипотека, доля которой в «нормальной» экономике составляет 55–60%, сегодня практически уничтожена. Ее удельный вес в новых выдачах рухнул до катастрофически низких 16%.

Весь видимый прирост ипотечного портфеля обеспечивается исключительно государственными программами поддержки. Льготные программы выдают в среднем 295 миллиардов рублей в месяц, тогда как рыночный сегмент практически парализован. При этом среднемесячный темп прироста всего ипотечного портфеля за 9 месяцев составляет лишь 0,36% — это худший показатель с 2015 года.

Причина такой ситуации лежит на поверхности — запредельно высокие ставки по рыночным программам. Даже несмотря на некоторое снижение в сентябре до 21,3%, они остаются неподъемными для большинства потенциальных заемщиков.

А оживление спроса, фиксируемое с июля 2025 года на рынке жилья многих городов, во многом базируется на смене психологического настроя. Продавцы давно поняли, что страх упустить лучший момент для покупки — очень сильный мотиватор, и эффективно работают с такими поводами. Это тонкий психологический механизм: последние снижения ключевой ставки не расширили финансовые возможности покупателей, но скорректировали их ожидания. Любые разговоры о возможном ужесточении или отмене семейной ипотеки создают искусственный ажиотаж.

Средний срок ипотечного кредитования достиг рекордных 26 лет. Но тут есть своя специфика, если тебе доступен ипотечный кредит под 8% в условиях высоких рыночных ставок, нет никакого резона сокращать срок кредитования.

Средний срок ипотечного кредита быстро рос в предыдущие годы на фоне значительного роста цен. Многие покупатели стремились вписаться в комфортный ежемесячный платеж и были вынуждены растягивать срок кредита до максимума. В то же время среди получателей льготной ипотеки много инвесторов, которые не улучшают жилищные условия, а покупают квартиры под сдачу в аренду — нередко доход от сдачи сразу будет перекрывать платеж. Это покупка на максимально долгий срок в расчете на то, что инфляция «съест» ежемесячный платеж, а цены на недвижимость и арендная ставка вырастут.

Статистика показывает, что 58% заемщиков, оформивших ипотечные кредиты с 2010 по 2021 год, погасили их за 38 месяцев. Однако эта практика может измениться в условиях экономической нестабильности.

Потребительские кредиты: клиническая смерть базового спроса

Если ипотека находится «в реанимации», то рынок потребительского кредитования, второй по величине сегмент объемом 13,94 триллиона рублей, скорее мертв, чем жив. Его падение с октября 2024 года стало крупнейшим за последнее десятилетие — накопленное снижение портфеля составило 1,8 триллиона рублей, или 11,5%.

После 9 месяцев практически непрерывного сокращения динамика лишь недавно вышла на плато — 0,0% в августе и сентябре. Но интегрально за 9 месяцев 2025 года портфель все равно сократился на 0,35%, тогда как в докризисные времена стабильно рос на 1,32% в месяц.

Особенно если сравнивать текущее состояние рынка с периодами кредитного бума.

Осенью 2018-го, летом 2019-го или летом 2021 года потребительское кредитование росло темпами 1,6–2% в месяц. Сейчас же мы наблюдаем не просто стагнацию, а активное сжатие — сильнейшее за последние 10 лет.

Автокредиты: лихорадочная горячка на фоне общей апатии

На этом фоне единственным лучом света в темном царстве остается автокредитование, где наблюдается настоящий бум — рост на 2,74% в августе и 2,0% в сентябре. За три месяца портфель автокредитов вырос на 2,34%, достигнув 2,79 триллиона рублей, что сопоставимо с пиковыми значениями 2017–2021 годов.

Однако у этого бума очень специфическая природа. Аналитики выделяют несколько ключевых драйверов:

• Скидки и льготные программы от автодилеров, стремящихся распродать остатки.
• Ожидание повышения утилизационного сбора.

Это классический случай таксированного спроса, когда люди спешат купить машины до введения новых правил, что создает искусственный всплеск активности. Как только законодательные изменения вступят в силу, мы, скорее всего, увидим резкое охлаждение рынка.

Но главная проблема «автобума» — в его ограниченном масштабе. При всем своем росте сегмент автокредитования составляет лишь 7% от общего кредитного портфеля — слишком мало, чтобы компенсировать стагнацию в других, более крупных сегментах.

…Глубинный анализ ситуации показывает, что текущее «оживление» кредитного рынка носит точечный и неустойчивый характер. Рынок расколот на две неравные части: искусственно поддерживаемые государством сегменты (льготная ипотека) и временно стимулируемые таксировочными факторами (автокредиты), с одной стороны, и ограниченные рыночные механизмы — с другой.

Выражаясь медицинскими терминами, парадокс текущей ситуации в том, что видимое оживление складывается из двух искусственных компонентов — государственной ипотеки (20,55 трлн рублей) и таксированного автобума (2,79 трлн рублей), в то время как основа частного кредитного спроса — потребительские (13,94 трлн рублей) и рыночные ипотечные кредиты — остается в глубокой коме. Пациент подает признаки жизни, но до реального выздоровления еще очень далеко.

С другой стороны, замедление потребительского кредитования — это не баг, а фича структурной трансформации экономики, объявленной правительством. Для того чтобы правительственный сектор экономики мог собирать ресурсы, потребительская экономика должна замедлиться и эти ресурсы высвободить. Нет кредитов людям — нет и покупок с их стороны, а значит, нет и дефицита.