Держи ум во аде

Александр Дельфинов*. «Песни последней волны»

Старожилы помнят группу «Черный Лукич». У них была песня:

Бyдет весело и стpашно,
Бyдет больно и смешно,
Бyдет как на пpомокашке,
Бyдет как в немом кино.

Все сбылось, и альбом получился под стать: веселый и страшный. Я его услышал, когда он играл фоном в Эссене перед тем, как автор со сцены читал «В присутствии Енота» по пьесе Артура Соломонова.

ИИ в качестве исполнителя освобождает слушателя от необходимости обременять себя тяжелыми мыслями о внутренней драме исполняющего артиста. Да и собственные переживания стоит взять в узду. Начинается альбом с прививки от ностальгического спазма:

Не ездите в Россию,
Пожалуйста, друзья,
Вернуться захотите,
А вам уже нельзя,
Попалась птичка в клетку,
«Бонжур», сказал майор,
Пятнадцать лет как минимум
Попросит прокурор.

Два музыкальных хода показались абсолютно точными. Первый — отсылка к клецмеру. «Привет, теперь евреи — это мы, нас разбросало по всему свету, теперь мы не привязаны ни к какому государству, у нас нет никакого географического центра, но мы все еще можем о нем спеть и сыграть, раз десница до сих пор не отсохла». Второй — отсылка к межвоенному периоду в стиле Петра Лещенко и, соответственно, к философскому пароходу и всем, кто поплыл за ним. Мы в том же фарватере, потому что он один, и другого нет:

Но пусть никто нигде особо нас не ждет,
Вновь заалел восход, И задом наперед
Еще летит наш философский самолет.

Песня «В берлинском ресторане» — о том, что шницель набоковских времен сменили чебурек и «оливье непременный». Заведений Medwjed и Don в Берлине нет давно, но для «ресторана» по-прежнему подходит рифма «охрана», говоря о тех, кто остался на родине селедки под шубой и блинов с икрой без оснований для ностальгии.

Вспоминая известное высказывание Нины Берберовой о первой русской эмиграции «Мы не в изгнании, мы в послании», библеист Андрей Десницкий заметил, что оно абсолютно справедливое и в нашем положении — в том смысле, что нас послали.

Или почти получается:

Что ты воешь, как раненый зверь?
За тобою захлопнулась дверь.

Своих как бы нет

Павел Фахртдинов. «Переход»

Если бы нужно было найти эпиграф для альбома, я бы вспомнил слова Иосифа Бродского из фильма «Прогулки по Венеции». Он говорит о том, что в XX веке русских людей выставили на колоссальный экзистенциальный холод, но результатом этого переохлаждения стало не взаимное сострадание, а взаимное презрение: «Да кто ты такой?» Мне кажется, что это ощущение — отправная точка альбома. Павел начинает первую песню «Как ты» со слов:

Не этим помогаешь,
сочувствуешь не тем,
не тот канал читаешь,
не с тем набором тем,
все, что понаписал ты, —
вторичное говно,
возьми себя за фалды
и выброси в окно.

Или в песне «Мне только спросить»:

Я ощущаю повсюду чужих,
а как бы своих как бы нет.

При этом Павел не просто фиксирует холод и отчуждение людей друг от друга, а из этого холода протягивает каждому из нас руку помощи.

Ведь когда ты слышишь слова о том, что «ты строишь дом как всегда навсегда» («Новый дом»), понятно, что это не только про Павла, а, конечно, про всех, кто уехал.

Еще мне кажется, важное послание альбома — то, что самое главное сейчас — не то, что происходит с Трампом, с Путиным или с Илоном Маском, а то, что происходит лично со мной, даже если кажется, что история переехала меня колесом. Павел возвращает человека в центр, и в этом смысле он продолжает русскую литературу в лучших ее проявлениях.

Альбом получился очень сильный и нежный. Он еще и о том, что Павел очень любит свою замечательную жену Алису. Хоть ни в одной из песен он прямо об этом не говорит, но в конечном итоге музыка исключительно об этом.

Так что слушайте, ищите в этом альбоме себя, и обязательно найдете.

* Внесен властями РФ в реестр «иноагентов».