ПИСЬМА СО ШКОНКИОбщество

«Я лишился всего. Умерла мама, сгорел мой дом»

Политзаключенному Александру Мартынову, осужденному за военные «фейки», требуется медицинская помощь. В заключении он потерял все зубы

«Я лишился всего. Умерла мама, сгорел мой дом»

Людмила Разумова и Александр Мартынов в суде. Фото: архив

В начале спецоперации художница Людмила Разумова и ее спутник Александр Мартынов выкладывали в соцсетях новости про СВО и оставляли пацифистские граффити на остановках и магазинах в родном Конаково Тверской области. Спустя месяц их арестовали за «вандализм», добавив к обвинению статью о военных «фейках». В марте 2023 года Разумову осудили на семь лет колонии, Мартынову дали шесть с половиной.

До приговора о семейной паре из Конаково было известно совсем немного. Внимание к ним появилось лишь тогда, когда их приговорили к длительным срокам. Основным источником информации стали их письма, в которых они рассказывали о себе. Судебный процесс стал серьезным испытанием и разделил супругов: Александр решил не поднимать антивоенную повестку в зале суда, тогда как Людмила, напротив, продолжала открыто заявлять о протесте. Именно за твердость характера и стремление отстаивать свою правоту она стала настоящей «головной болью» для администрации колонии: за свою дерзость она неоднократно оказывалась в ШИЗО.

Читайте также

Голодовки, борьба за несоленое масло и грузинский домик

Голодовки, борьба за несоленое масло и грузинский домик

Как политзаключенные женщины боролись против беспредела в советских лагерях и как борются сейчас

В письме «Новой» из СИЗО Мартынов рассказал, как познакомился в 2018 году с Людмилой в «Одноклассниках», и объяснил, почему они не смогли молчать о происходящем в стране:

«Жили вплоть до ареста гражданским браком вместе с ее дочерью Марусей в Новозавидовском. <…> Мне не хочется, чтобы идеализировали наши отношения с Люсей, всякое у нас бывало. И тем более сейчас. Я не знаю, как все сложится у нас в дальнейшем. В год ареста мы вообще планировали уехать из России в Грузию навсегда, продав свой дом. Но не успели… Очень жалею. Да и вообще все произошло очень неожиданно, как в фильме «Зеркало для героя»: жили-жили — и вдруг споткнулись о какую-то проволоку, и теперь вот… тюрьма. Правда, я понимаю, что это произошло потому, что нам было небезразлично то, что происходит вокруг. Не могли иначе, не могли, и все! Все неслучайно. Обидно, конечно, что «нас» так мало оказалось».

В своих письмах изданию «Верстка»* Александр поделился, что всегда придерживался либеральных убеждений. Перестройка вызвала у него искренний энтузиазм — воспринимал перемены как возможность для обновления и верил в будущее. В те годы его вдохновляли книги Солженицына, Гроссмана, Войновича и Платонова, которых он читал взахлеб. Более тридцати лет назад он переехал из Астрахани в Новозавидово и на долгие годы связал свою жизнь с малым бизнесом — открыл мастерскую по производству столярных изделий. Жители поселка до сих пор вспоминают его с благодарностью.

Однако в 2010-х все резко изменилось: заказы практически исчезли, и Александру пришлось сменить профессию — он стал работать таксистом. Несмотря на это, интерес к общественно-политической жизни в стране он не утратил. Хотя сам участия в митингах не принимал, эмоционально он был рядом с протестующими. Переломным моментом в восприятии происходящего для него стал разгон телекомпании НТВ — именно тогда он почувствовал начало «медленного демонтажа демократии». С тех пор, по его словам, «все куда-то пошло-поехало».

Не все так гладко у 66-летнего Александра Александровича и со здоровьем. Еще до задержания у него были проблемы с зубами. В феврале 2022 года обнаружили гальваноз (непереносимость зубных протезов, выполненных из стоматологических металлов. — Ред.). Тогда же ему удалили большую часть зубов (14 штук). Поставили временную конструкцию, которую через месяц нужно было протезировать. Но про лечение пришлось забыть — супружеская пара оказалась в СИЗО по уголовному делу. В заключении Александру не оказывали стоматологическую помощь, и оставшиеся зубы постепенно разрушались.

В ярославской колонии его отвозили в тюремную больницу для «галочки» — формально осмотрели, но никакого обследования и анализов не было, даже рентген не сделали. На этом все лечение зубов заглохло, а болезнь прогрессировала.

В марте 2025 года у Александра сломался последний зуб. Неравнодушные знакомые семейной пары помогли найти специалиста, который согласился приехать в колонию, проконсультировать политзаключенного и оказать ему помощь.

«У Александра трудности с приемом пищи, соответственно, начались проблемы с пищеварением. В колонии ничего не могут сделать. Там в принципе никто не заморачивается, и лечение носит формальный характер, — рассказала «Новой» адвокат Мартынова. — Он пытается еду максимально адаптировать под себя, с трудом справляется. Я пыталась разузнать насчет еды, но он не жалуется».

Недавно в редакции мы получили письмо от Александра, в котором он ответил на наши вопросы. В нем он откровенно рассказал о своем непростом положении, о том, как за прошедший год потерял самое дорогое — маму и родной дом. Он также объяснил, почему прекратил общение с Людмилой, и признался, что сейчас живет одной надеждой: дождаться обмена и выйти на свободу.

Поддержите
нашу работу!

Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ

Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68

Людмила Разумова и Александр Мартынов. Фото: соцсети

Людмила Разумова и Александр Мартынов. Фото: соцсети

Мартынов Александр Александрович, 1958 г.р.

ФКУ ИК-8 УФСИН России по Ярославской области

— Ну что сказать? Состояние здоровья зубов — их практически нету. Жую, если получается, деснами. Все приходится размягчать водой. Ко всему прочему, и ощущение постоянное, как будто во рту каша, то есть появляется густая слюна. Сосу конфетки. То есть они разжижают слизистую и вот эту густоту, которая ночью засыхает. И это вызывает кашель, потому что в гортани где-то там застревает все это дело. Ближе к бронхам. Ощущения не из приятных. Вот так без зубов остался. Хотя три года назад рот был полный зубов.

— Вам оказывали какую-то помощь, когда вы находились в СИЗО?

— Нет, просто осматривали и разводили руками, что они не специалисты. У меня все-таки надежда была, что освободят в ближайшем будущем. Мне не казалось, что это все затянется настолько долго. Понимал, что специалистов нету здесь, особенно в таких учреждениях. Тем более с моим заболеванием на воле не сразу поняли, что у меня за диагноз. Тогда еще ошибочно определили, поэтому мне удалили половину зубов, где содержался металл. А стоило ли это делать или не стоило, не знаю.

— Как обстоит ситуация с медицинской помощью в колонии?

— Плоховато, скажем так. Ограниченное количество лекарств и ограниченное количество специалистов. Все поверхностно и не очень квалифицированно.

— Какие были первые мысли, когда оказались в заключении? К чему были готовы, а к чему — нет? Что для вас оказалось самым сложным?

— Первые мысли были, что это ненадолго, что этот абсурд не может происходить. Потому что, когда тебя сажают, ты понимаешь за что, а тут не чувствуешь за собой никакой вины. Понимаешь, что такого быть не может. Но тем не менее это произошло. Я не был готов к такому долгому сроку и не был готов к большому числу потерь, которые за это время произошли. Это чересчур. Больше чем полтора года назад умерла моя мама от рака. Хотя у нас в родне никого не было предрасположенных к онкологии. Очень быстро сгорела, это на нервной почве, скорее всего, произошло. Я лишился всего — свободы и дома. В прошлом году сгорел мой дом.

Что самое сложное оказалось? Тут все сложно.

Сложно осознать свою участь, за что сижу, за то, что просто высказали свое мнение. Вот это одна из самых сложных вещей.

Очень сложно получилось с Людмилой, что у нас после полугода нахождения в СИЗО совершенно испортились отношения. Сложно что-то добавить. Она разорвала со мной отношения.

Я не поддерживаю с ней связь, в принципе и не пытаюсь, потому что я знаю, что она не хочет со мной общаться. Просто обозначил свое мнение, что, если она захочет со мной общаться, пусть даст знать об этом. Я, конечно, переживаю за нее, что с ней происходит, слежу. Но что я могу поделать?

— Вы получаете помощь в колонии? Вас поддерживают друзья и родные?

— Да, помогают совершенно незнакомые люди, пишут письма и финансово помогают. К сожалению, родных не осталось в живых никого. Есть так называемые друзья. Но никто за все время даже ни разу не написал. О какой поддержке тут может идти речь.

Читайте также

Суммарный срок лишения свободы — 12 763 года

Суммарный срок лишения свободы — 12 763 года

Приговоры по «Баймакскому делу», «экстремистская» надпись «Навальный», инструменты провокаторов и жалоба за домогательства в СИЗО

— Какой ваш нынешний быт? Расскажите о своем обычном дне.

— Это шестичасовая рабочая неделя. В шесть утра подъем, затем завтрак. Потом проверка, нас пересчитывают. Идем на работу. Я работаю на швейном производстве. Вот никогда раньше не шил, сейчас посадили за машинку. Ну, слава богу, что требований особых нет. Сколько сделал, столько сделал. Какого-то конкретного плана не нужно выполнять. Эта работа на швейной машинке даже позволяет несколько отвлечься. Иногда я рад тому, что уж лучше на производство ходить, чем сидеть в бараке, где, собственно говоря, особо посидеть-то не дают, не то что полежать. Я бы мог как пенсионер отказаться от работы, но я бы совсем бы «протух» в бараке.

— Что помогает держаться и не потерять самообладание?

— Надежда и еще раз надежда. Все-таки верю, что разум и здравый смысл победят. Неравнодушные люди победят, и что-то должно измениться у нас все-таки. Очень надеюсь на обмен, можно сказать, уповаю на этот обмен. Годы уходят, уже в этом году 67 лет исполнится тут… и без зубов. Непонятно совершенно, что происходит вообще, как дальше? Конечно, в уныние все это повергает. Стараюсь увлекаться книгами. Хорошо, что хоть какие-то книги есть и письма. Это большая поддержка людей. Спасибо им, что пишут. Всегда с нетерпением жду писем.

— А какие мысли больше всего сейчас занимают вас?

— Обмен! Весь мозг, можно сказать, заполнен этим. Жду, жду, жду. Но чтобы не сойти с ума, читаю книги, стараюсь отвлекаться. Вот только так.

При участии правозащитников из ОВД-Инфо* и в рамках их проекта «Неотложка» (по оказанию содействия политзаключенным, которым за решеткой не оказывается медицинская помощь и у которых есть тяжелые заболевания, препятствующие заключению под стражу и тюремному наказанию.Ред.) колония дала разрешение для того, чтобы стоматолог смог приехать к Александру, осмотреть его и назначить лечение.

* Минюст РФ внес в реестр «иноагентов».

Этот материал входит в подписку

Письма со шконки

Политзаключенные отвечают из тюрьмы

Добавляйте в Конструктор свои источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы

Войдите в профиль, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах

Поддержите
нашу работу!

Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ

Если у вас есть вопросы, пишите [email protected] или звоните:
+7 (929) 612-03-68

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow