А статистика тем временем так и останется удручающей: по данным Верховного суда РФ, за 2023 год вынесено 555 тысяч обвинительных приговоров и 1874 оправдательных. Соотношение — больше 300 к одному. Иначе говоря, обвиняемый имеет шанс быть оправданным с вероятностью в 0,3%. И вряд ли потому, что настолько высоко качество работы следователей и прокуроров, что суд с вероятностью в 99,7% соглашается с их позицией…

• «Суды-тройки. И хватит этого либерального процесса состязательности и богомерзкой презумпции невиновности. А адвокатов вообще запретить», — читаю в Сети.

Или — у Николая Травкина:

• «Ну вот, ясно и доходчиво! А то тов. Зорькин и К⁰ дурят людям голову про какую-то «состязательность» обвинения и защиты в наших судах».
• «Я тут подумал об экономии бюджетных средств. Ведь сколько стоит содержание судов и их аппарата! Если все решает следствие и прокурор, то почему бы прокурору все и не отдать на откуп. Вернее, вспомнить хороший опыт, создать ОСО (особые совещания. — Б. В.) и тройки в регионах (прокурор, начальник полиции или ФСБ, или СК и секретарь отделения «Единой России»). А сэкономленные средства пустить на СВО. Ну или на строительство школ и больниц. Но последнее вряд ли», — саркастически комментирует высказывания красноярского судьи петербургский адвокат Андрей Чертков, не раз защищавший политических заключенных…

И сразу вспоминается Александр Солженицын с его «Архипелагом».

• «А просто неприлично государству совсем не иметь судов. Судейское дело тонкое, но и не без суда же вовсе!»
• «Впрочем, наши политические суды — спецколлегии областных судов, военные трибуналы округов, ну и все Верховные — дружно тянутся за ОСО, они тоже не погрязли в гласном судопроизводстве и прениях сторон. Первая и главная их черта — закрытость».
• «Кто теперь в нашем отечестве помнит, что Каракозову, стрелявшему в царя, дали защитника? Что Желябова и всех народовольцев судили гласно, совсем не боясь, «что турки узнают»? Что Веру Засулич, стрелявшую, если переводить на наши термины, в начальника столичного управления МВД (и ранившую его только что не смертельно, не так попала, а калибр пули был медвежий), не только не уничтожили в застенках, не только не судили закрыто, но в открытом суде ее оправдали присяжные заседатели (не тройка) — и она с уличным триумфом уехала в карете?»
• «Мечтал Достоевский о таком суде, где все нужное в защиту обвиняемого выскажет прокурор».
• «Вторая главная черта наших политических судов — определенность в работе. То есть предрешенность приговоров. Судья заранее знает — или по твоему делу конкретно, или в виде общей инструкции, — какой приговор желателен (да ведь и телефон обычно есть в судейской комнате!). Предрешенность приговоров — насколько ж она облегчает тернистую жизнь судьи».
• «И наконец, третья черта наших судов — это диалектика (а раньше грубо называлось: «дышло, куда повернешь, туда и вышло»). Кодекс не должен быть застывшим камнем на пути судьи».
• «Однажды арестованный лишен всех прав уже при обрезании пуговиц на пороге ГБ и не может избежать срока. И юридические работники так привыкли к этому, что оскандалились в 1958 году: напечатали в газетах проект новых «Основ уголовного производства СССР» и в нем забыли дать пункт о возможном содержании оправдательного приговора! Правительственная газета («Известия», 10 сентября 1958) мягко выговорила: «Может создаться впечатление, что наши суды выносят только обвинительные приговоры».

И последнее, самое выразительное:

• «Почему, собственно, суд должен иметь два исхода, если всеобщие выборы производятся из одного кандидата? Да оправдательный приговор — это же экономическая бессмыслица! Ведь это значит, что и осведомители, и оперативники, и следствие, и прокуратура, и внутренняя охрана тюрьмы, и конвой — все проработали вхолостую!»

Полвека назад, когда мы читали (порой переданные лишь на ночь) самиздатовские экземпляры «Архипелага», мы понимали, что практически ничего в стране не изменилось с описанных им времен.

Потом, когда Солженицын из «литературного власовца» и «предателя» стал академиком, лауреатом Госпремии и гордостью нации, «Архипелаг» стал восприниматься лишь как описание навсегда ушедшего прошлого.

Теперь — по крайней мере, в процитированной части — он воспринимается как описание настоящего.

Да и выборы, хотя формально производятся не из одного кандидата, но по факту все больше и больше напоминают прежние.

И властеохранительная (правоохранительной называть ее куда меньше оснований) система считает оправдательные приговоры иллюстрацией работы вхолостую.

* Властями РФ внесен в реестр «иноагентов».