Это не значит, что собор как-то «модернизировали» (а ведь признаемся, такие идеи гуляли в голове главы государства в первые недели после пожара!), но его отчистили и отмыли, так что он теперь хоть и не похож по цвету на тот, что мы все знали до 15 апреля 2019 года, но «максимально приближен» к тому, что увидели парижане в 1864 году, когда великий Виолле-ле-Дюк значительно преобразовал постройку, не только добавив к ней плоды своих прекрасных фантазий, но и вернув кое-что из того замечательного средневекового, что было разрушено в горячую пору Революции.

«Особенно поразит посетителей внутри собора, думаю, блеск камня и игры света на этом камне, который был полностью очищен, а ведь до этого он был покрыт пылью, закопчен дымом свечей и дыханием посетителей. Сегодня это неф ослепительной белизны, который будет раскрыт для публики», — не скрывает «своей гордости и радости» представитель епархии. А Филипп Жост подчеркивает:

Эти росписи исчезли в XVIII веке, когда все стены были побелены, чтобы придать собору больше ясности. Это также был момент, когда были убраны исторические витражи, за исключением розеток. С тех пор Виолле-ле-Дюк убрал побелку, но решил не перекрашивать стены и своды в средневековом стиле, и теперь мы видим чистый камень, который привыкли видеть в соборах».

«Особенно примечательна реставрация исторических декоров капелл и реставрация всей мебели хора, ограждения хора, решеток, скульптурной группы, созданной по воле Людовика XIII, которые не были повреждены, строго говоря, пожаром, но были сильно загрязнены и теперь восстановлены», — подчеркнул он.

«Работы были профинансированы благодаря беспрецедентному наплыву пожертвований со всего мира и выполнены благодаря мастерству специалистов по строительству, наследию и ремесленников, продолжающих традиции средневековых строителей, — отметил Елисейский. — На реконструкции были задействованы 250 предприятий, а также 2000 мастеров».

От общей суммы пожертвований в 843 миллиона таким образом осталось примерно 143 миллиона. Они будут с успехом и пользой потрачены во время «третьей фазы работ» по реставрации собора (реставрации фасадов и покрытий сакристии, контрфорсов и хоров…), которая начнется в январе 2025 года. Вообще-то именно такие работы уже начинались… и 15 апреля 2019 года привели к пожару, но стоит ли теперь поминать старое… Тем более что и первые две фазы работ по реконструкции и — будем надеяться! — третья фаза проводятся «с использованием современных технологий безопасности и защиты, чтобы избежать трагического инцидента, подобного тому, который произошел пять лет назад», заверил советник президента Франции.

«Завершенные работы, помимо крыши и шпиля, не касались внешнего вида собора. А там есть ситуация хрупкости, особенно контрфорсов хоров, которые чрезвычайно важны для формирования силуэта собора, — рассказал советник президента Франции по культуре. — Эти контрфорсы были ослаблены еще до пожара, и это часть работ, которые предыдущий президент приказал провести, те самые, что привели к установке строительных лесов вокруг шпиля, с которых, вероятно, и начался пожар. Сейчас нужно возобновить эти работы, заменить некоторые камни и фасады, а также крыши сакристии, построенной Виолле-ле-Дюком с южной стороны. Постепенно — в зависимости от доступных средств после исчерпания денег от благотворительной подписки, — необходимо будет отреставрировать все внешние части собора, чтобы внешний и внутренний облик соответствовали друг другу».

А пока примерно половина Нотр-Дама все еще бережно окружена алюминиевыми строительными лесами, и два больших крана смотрят в небо с двух сторон собора.

* * *

Религиозную часть церемонии взял на себя архиепископ Парижа монсеньор Лоран Ульрик, политическую — Эммануэль Макрон.

Как отметил его советник, говоря о речи, которую президент должен был произнести перед собором, но, под влиянием погодных катаклизмов, пламенно продекламировал внутри, он хотел бы сказанным отметить «глубокий исторический символизм» не только события, но и места. Ведь это — «историческое место по столь многим причинам»: «свидетелями его строительства были 11 королей Франции, включая Генриха IV («Париж стоит мессы». — Ред.), Людовика XIV и императора Наполеона, который был здесь коронован», — подчеркнул чиновник. И напомнил, что и церемонии прощания с президентами Пятой республики проходили здесь же. «Шарль де Голль, Франсуа Миттеран и Жорж Помпиду…»

«Мы бы провели здесь и прощальную церемонию с Жаком Шираком, конечно, но, к сожалению, собор был на реставрации после пожара, как вы знаете», — с сожалением вздохнул собеседник.

Действительно жаль. Слава богу, теперь собор отреставрирован и может принимать гостей в любом состоянии, да хранит небо и молодого действующего, и бодрых еще экс-президентов Французской Республики.

Но, конечно, главное не в этом.

«И я напомню вам, — продолжил советник, — что на пресс-конференции в первые дни после пожара президент изобрел выражение «Искусство быть французом» (Art d'être français)».

Чиновник уточнил: «Art d'être français, с его точки зрения, означает, что каждый француз — носитель духа творчества, передачи традиций, проекции, воображения… Сочетание всех этих качеств сразу (я не успел записать все. — Ю. С.) делает нашу нацию носительницей уникальной судьбы. И Нотр-Дам в течение 800 с лишним лет является частью этой нашей судьбы, которая еще и связывает нас со всем остальным миром…»

Как сказал еще один из советников Макрона, «произошедшее сегодня — это французский успех, который должен радовать всех французов, потому что это немного отвлекает нас от бесконечных рассуждений о французском упадке, французском несчастье. Да, но есть же и французские успехи, включая только что проведенную Олимпиаду и восстановление Нотр-Дама!».

Президент, в своем 15-минутном обращении к открытию сказал (цитирую начало почти дословно):

«Я стою перед вами, прежде чем начнется литургия, чтобы выразить благодарность французской нации. Благодарность всем тем, кто спасал, помогал и восстанавливал Нотр-Дам де Пари. Благодарность всем тем, кто присутствует здесь, в момент, когда мы готовимся вернуть его католикам, Парижу, Франции и всему миру. Да, сегодня вечером колокола Нотр-Дам снова звонят, и орган вскоре пробудится. Музыка надежды, знакомая парижанам, Франции и миру. Колокола Нотр-Дам снова звонят, как они звонили в течение дня и в моменты истории. Они звонят, как звонили для одиннадцати королей, которые видели строительство собора. Для Людовика Святого, привезшего с Востока терновый венец. Для Генриха IV, залечивающего раны религиозных войн. Для обета Людовика XIII и побед Людовика XIV. Для Наполеона, коронующего себя сам, утром декабрьского дня 1804 года. Для Виктора Гюго, бродящего, мечтательного, поднимающего глаза в поисках тени Квазимодо. Для («вернувшегося к вере» писателя) Клоделя, склонившегося у подножия колонны, возвращающегося к надежде вечером декабря 1886 года. Чтобы объявить сопротивленцам Парижа о прибытии генерала Леклерка и его людей, а затем отпраздновать освобождение вместе с генералом Де Голлем. Для прощания Франции с ее гениями, солдатами, великими людьми. (…) Тем не менее, мы могли никогда больше не услышать этот голос. 15 апреля 2019 года новость о пожаре распространялась от уст к устам. Кадры пламени, пожирающего трансепт, черный дым. Шпиль, который колеблется, а затем обрушивается с грохотом костей. И эти часы борьбы с огнем, решение оставить часть собора на произвол судьбы, и эти отчаянные минуты, когда все могло исчезнуть, когда камень, дерево, витражи могли исчезнуть…».

Продолжил: «Прохожие на Таймс-сквер остановились в слезах перед первыми кадрами. И от Рима до Москвы верующие со всего мира собирались перед нашими посольствами. Верблюдоводы вдоль Нигера спускались со своих животных, чтобы помолиться в своей религии за Нотр-Дам. В тот вечер радость и горе смешались. Цепочка неудач, восточный ветер, поднявшийся в самый неподходящий момент, толкая пламя к северной башне. И цепочка совпадений, которую некоторые назовут случайностью, другие — судьбой, а третьи — провидением. Больше всего было мужества. Мужества этих пожарных и их начальников, отправленных на последнюю попытку, еще более опасную, чем остальные. Эти люди, взбираясь по фасаду, ныряли в огонь, чтобы предотвратить падение шестнадцати колоколов, а вместе с ними — всего собора. В 22:47 прозвучало сообщение: мы укротили огонь. Наши пожарные взяли верх. И в ту ночь никто не погиб. К полуночи мы открыли большие ворота. Шпиля больше не было. Трансепт обрушился. Свинец продолжал течь повсюду маленькими огоньками. Вода. Едкий запах, крест и пьета, появляющиеся в единственном свете. И Дева у колонны, нетронутая, непорочная, в нескольких сантиметрах от упавшего шпиля. Нотр-Дам де Пари был спасен; обезображен, но спасен благодаря мужеству и храбрости этих людей».

Вошедшим после выступления Макрона парижским пожарным все собравшиеся хлопали стоя минут пять, не меньше.

На лицах многих из них читалась смесь смущения и гордости.

* * *

Во время красивой, почти целиком только религиозной церемонии (может, и слава богу, что погода не позволила добавить к ней «живой» концерт популярных исполнителей) было всего несколько «светских» моментов: речь Макрона, торжественный проход пожарной команды Парижа, исполнение пассакальи Генделя французскими скрипачом и виолончелистом братьями Рено и Готье Капюсон. И, прости господи, явление народу Дональда Трампа, которого многие собравшиеся, не в силах отказаться от притягательности «звездного образа», стали снимать на телефоны, несмотря на настойчиво повторенные перед церемонией с кафедры просьбы отключить мобильники. Была попытка нескольких рук еще и поаплодировать его приходу, но она, не никем больше не поддержанная, захлебнулась.

Трамп, слава богу, хотя бы не стал махать публике в ответ, а молча прошагал на отведенное ему место — посерединке между Брижит Макрон и Эмманюэлем Макроном.

Но главное место заняла месса под руководством вернувшегося в «свой дом» архиепископа Парижа Ульрика.

Начал архиепископ (в компании Макрона и мэра Идальго) с «торжественной церемонии открытия дверей». «Это очень символичный ритуал, — объяснил нам накануне отец Норманн из парижской епархии. —

Затем архиепископ приступит к пробуждению органа. Он повернется к органу и восемь раз обратится к органу с разными запросами, на которые тот будет отвечать. (Надо сказать, органист в этот вечер отвечал так экспрессивно, что позавидовали бы мастера тяжелого металла — Прим. ред.)

Как видите во всех этих элементах много вопросов и ответов, много диалогов в литургии. В конечном итоге это действительно встреча: встреча людей друг с другом, встреча людей с Богом, вся эта литургия — история диалога.

Третье песнопение, после открытия дверей и пробуждения органа, будет песнопением псалмов. Будет пение Magnificat, которое хорошо известно, поскольку в Библии это слова, произнесенные самой Девой Марией. Песнопение Magnificat ассоциируется со всеми моментами, когда французский народ хотел сказать «спасибо» тем или иным образом: спасибо Богу, спасибо от всего сердца, спасибо от всей совести. Затем служба завершится пением Te Deum, что является великим песнопением благодарения Богу, снова чтобы сказать ему спасибо…».

* * *

Внутри собора, как было сказано, нас около 2000 человек, а еще несколько тысяч стоят на улице и смотрят прямую трансляцию на больших экранах и в экранчиках своих мобильных. Вот так же тысячи стояли здесь, когда Нотр-Дам горел. Некоторые стояли на коленях и молились за собор, некоторые из них плакали…

Сегодня радостный, красивый день в Париже.

Еще и поэтому — и тем более поэтому! — не будем забывать о главном… О том, что мы и представить себе не могли пять лет назад.

Зеленского, вошедшего в собор в 18:55, присутствующие встретили аплодисментами. Аплодировали стоя. Больше из глав государств так никого не встречали, все остальные вошли в тишине.

Начиная с 16 декабря, после недели «специальных» церемоний, собор вернется к обычному графику работы: с 7:45 утра до 19:00 вечера, с ночной службой по четвергам до 22:00.