Что такое чеболь

После ухода ряда зарубежных компаний и развития санкционных ограничений правительство РФ заявило о ставке на «технологический суверенитет» и принципиальный отказ от импорта — мол, в стране достаточно всех видов ресурсов, чтобы производить всю линейку высокотехнологичных товаров. Но варианты практического воплощения этой идеи окончательно еще не определены. И одной из идей стала чеболизация.

Термин «чеболизация» происходит от корейского слова «чеболь», которым обозначают форму торгово-промышленных многоотраслевых конгломератов в Южной Корее.

Чеболи появились в 1960-е годы, после Корейской войны, разделившей полуостров. Тогда аграрная Южная Корея находилась в бедственном положении. Чтобы не только восстановить страну, но и модернизировать ее, а также обеспечить обороноспособность на фоне напряженных отношений с КНДР, был взят курс на развитие промышленности и строительство экспортно ориентированной экономики. Это достигалось за счет инвестиций в инфраструктуру, а также предоставления льготных кредитов и налоговых преференций чеболям в обмен на жесткий правительственный контроль.

Корейские достижения

После окончания Корейской войны Южная Корея была одной из самых бедных стран в мире. К 1960 году средний доход ее жителей составлял всего $158 в год — меньше, чем в африканской Либерии и латиноамериканской Гватемале.

Но за следующие 70 лет Южная Корея, практически не владеющая природными ресурсами, последовательно перешла из категории стран с низким доходом в категорию стран со средним доходом и далее — в категорию стран с высоким доходом. Южной Корее удалось ворваться в клуб развитых экономик с высокотехнологичным сектором микроэлектроники, автопроизводством, судостроением и многими другими видами экономической деятельности.

Кстати, до начала 2022 года размеры экономик Южной Кореи и России по объему ВВП были примерно одинаковы, притом что территория РК меньше территории РФ в 170 раз, а население меньше примерно в 2,5 раза (51 млн против 146 млн).

Из азиатских стран Южную Корею опережают только такие гиганты, как Китай, Япония и Индия. Уровень ВВП на душу населения превышает 35 тысяч долларов. Это выше, чем в Италии, Испании и Португалии. Совсем близко Япония с подушевым ВВП на уровне 40 тысяч долларов.

Движущей силой экономического чуда Южной Кореи часто называют несколько сотен крупных корпораций, входящих в чеболи. Они появились в рамках государственных программ индустриализации в 1960-е годы. В то время правительство выбрало перспективные компании и направило им средства от иностранных займов и из корейских банков.

При этом одной из ключевых мер поддержки промышленного экспорта в то время стала резкая девальвация национальной валюты (вона) почти на 100%. В 1964 году валютный курс вырос со 130 вон / долл. США до 255 вон / долл. США. В то же время правительство, чтобы увеличить нормы сбережений, после валютной реформы в сентябре 1965 года подняло процентную ставку с 15 до 30% по срочным депозитам и займам со сроком один год.

Еще один ключевой фактор, сработавший в пользу Кореи, — это система образования.

По большому счету каждая отдельная отрасль была отдана одной или паре корпораций, находившихся под контролем правительства. Невыполнение планов по экспорту могло привести к лишению льгот, и наоборот — выполненный план был основанием для поддержки. Кроме собственно кредитов по низким ставкам, компаниям также предоставлялись валютные ассигнования, налоговые льготы, государственные заказы, лицензии на импортные и экспортные операции, существовало поощрение инвестиций за рубежом.

Важную роль сыграла и внешняя поддержка — финансовая и технологическая. В 1962 году после подписания корейско-японского меморандума, в рамках которого Южная Корея отказалась от репараций со стороны Японии, Сеул получил от Токио порядка 600 млн долларов. Южнокорейское правительство послало своих солдат на помощь американской армии во Вьетнаме — американцы поделились современными промышленными технологиями.

Но «капитал» не работает без «труда». Еще совсем недавно в Южной Корее рабочая неделя могла достигать 68 часов, то есть более 11 часов в день шесть дней в неделю. Лишь в 2018 году власти понизили максимальную продолжительность труда до 52 часов. Это самая длинная рабочая неделя среди членов ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития). Южнокорейцы работали на 400 часов (50 рабочих дней в России) больше, чем их коллеги в Австралии или Великобритании.

Надо сказать, хозяева чеболей, получившие в свое распоряжение дешевый труд, правительственное финансирование и поддержку со стороны США и их союзников, показали выдающиеся результаты. К 1990-м годам доходы 10 крупнейших чеболей соответствовали примерно 80% ВНП Южной Кореи, а по объему экспорта ее экономика вышла на 13-е место в мире.

К 1990-м годам чеболи стали финансово независимыми, но продолжили пользоваться государственной поддержкой, в частности налоговыми вычетами. Сейчас топу-30 компаний (среди них, например, Hyundai, Samsung и LG Electronics) принадлежит 40% корпоративных активов страны, на их долю приходится 36% всех продаж южнокорейского рынка.

Логично, что российскому начальству понравилась идея: сделаем как в Корее — и выполним все задачи.

Чеболизация актуальна для России по тем же причинам, почему была нужна Южной Корее в 1960-х, — чтобы обеспечить быстрый технологический прорыв за счет собственных усилий, указывает заместитель руководителя Центра исследований структурной политики НИУ ВШЭ Анна Федюнина:

В России модель чеболизации может рассматриваться в перспективе одного или нескольких десятилетий, допускает Федюнина.

Решения решениям рознь

Есть только одно «но» — создание «чеболей» для РФ-экономики не новость. Устроить подобные гиперкомпании здесь пытаются уже лет двадцать, только они называются «государственные корпорации».

В 2007 году в России начали формироваться такие крупные игроки рынка промышленной продукции, как «Роснано», «Ростех», «Росатом». Среди перечисленных особо выделяется «Ростех», так как его конгломератная организационная структура во многом напоминает южнокорейские чеболи.

На этот счет есть исследование экономистов Алексея Зельднера (ИЭ РАН) и Владимира Осипова (МГИМО) «Российские государственные корпорации и южнокорейские чеболи: общее и особенное». (ЦИТИСЭ, № 3 (29), 2022).

Официозные исследователи выявили две общие черты между РФ-госкорпорациями и РК-чеболями. Первая — это правительственные кредиты. А вторая заслуживает отдельной цитаты:

Ключевое отличие

Принципиальным отличием корейских стратегий успеха от российских является их ориентированность на сотрудничество со странами первого мира.

В начале своего развития, ориентированного на внешний рынок, Корея брала пример с Японии, которая, не имея серьезных запасов природных ресурсов, смогла занять второе место среди мировых экономических лидеров после Второй мировой войны.

Общая стратегия развития Южной Кореи — это ориентация на экспорт, так как основные рынки для корейских концернов и продукции — мировые. 10 ведущих концернов Южной Кореи почти 2/3 всей прибыли зарабатывают за пределами страны, у высокотехнологичных компаний этот показатель превышает 80%. Крупнейшая компания страны Samsung Electronics зарабатывает в Корее менее 1/6 прибыли. Отсюда и приоритет внешней торговли, по показателям которой Южная Корея входит в первую десятку в мире.

Главные торговые партнеры Южной Кореи — Китай, США, Япония, Вьетнам, Тайвань, Австралия, Гонконг. При этом доля главного партнера по торговле — Китая — почти в два раза превышает показатели США (2-е место).

Природных ресурсов у Южной Кореи немного, она сильно зависит от их импорта, и ставка делается на производство высокотехнологичной продукции с высокой добавленной стоимостью. Главные отрасли корейской экономики, приносящие ей основной доход, —

• полупроводники,
• электроника (включая компьютеры, бытовую технику, мобильные телефоны и пр.),
• нефтехимия,
• автомобилестроение,
• судостроение,
• а также полуфабрикаты, на что приходится более половины импорта.

Среди новых направлений, которые Южная Корея активно пытается развивать, — самые разные отрасли информационных технологий, искусственный интеллект, робототехника, биотехнологии, атомная отрасль, новые и возобновляемые источники энергии.

Чеболизация южнокорейской экономики (при всех ее плюсах и минусах) была про то, как войти в первый мир. Российская стратегия (во всяком случае, официально озвученная) — это разрыв с первым миром, замыкание в своих границах и «самообеспечение» (пока, правда, получилось только перенаправить потоки сырьевого экспорта с Запада на Восток и привязать свою экономику к китайской, что, конечно, может считаться достижением, однако не исчерпывает собой задачи «опережающего технологического развития»).

В российском исполнении «чеболь» становится немного похож на «хоздвор», какие были устроены в больших сталинских лагерях.

Можно предположить также, что слово «чеболь» так притягательно для уха российского начальства потому, что

Интересно, что очень похожий путь для постсоветской экономики предсказал философ Игорь Ефимов в книге «Метаполитика» (1979):

Чеболизация как инструмент модернизации в «закрывающейся» России сработает вряд ли. А вот как механизм закрепления собственности за представителями власти — уже работает. Что в ситуации столь различного отношения российского гражданина (особенно богатого и наделенного властью) и южнокорейского к законам и морали рискует превратить отечественные «чеболи» в коза ностра.