Пару дней назад социальные сети облетело видео, на котором москвичка средних лет и приятной наружности с модной стрижкой и в джинсах как будто ни с того ни с сего начинает сердито выговаривать девушкам в длинных платьях и хиджабах: «Что это вы тут ходите… Вы со своим уставом к нам… Вы не можете у нас тут жить» и так далее.

Девушки, которых она приняла за таджичек, пытаются спокойно объяснить, что это «у нас» — и у них тоже, потому что они россиянки, хоть и дагестанской национальности, и что в России по закону свобода совести и вероисповедания, но женщина их не слышит, распаляется сама от себя и вот уже кидается срывать с одной из девушек ее головной убор. Кричит уже не просто сердито, а зло, очень зло кричит: «Это наша страна! Она не ваша!»

Слава богу, конфликт не перешел во что-то большее, но, глядя на то, как распалялась нападавшая, как искажалось от слова к слову злобой и каким-то отчаянием ее лицо, невольно ловишь себя на мысли: вот оно, уже не отмороженные правые, уже не записные националисты бросаются на улице на людей, выглядящих и одетых иначе, а обычные горожане, «средний возраст, средний класс», обычные «соседи по подъезду» заразились ненавистью к приезжим, не просто бурчат привычно о понаехавших, а кидаются на них и пытаются, как могут, прогнать их самым что ни на есть физическим образом. Приехали?

Кажется, что да.

В последние времена, особенно после теракта в «Крокус Сити» и начавших сыпаться как из ведра новостных сюжетов о преступлениях, совершаемых людьми «нетитульной национальности» (не правда ли, их как-то все более детально и активно стали подсвечивать и в официальных медиа, и особенно в соцсетях), она, кажется, в общественном сознании достигла такого положения, что перекрывает даже такие темы, как ход СВО или курс рубля.

Правда-правда, на проводимых нашей Лабораторией будущего «Новой газеты» совместно с Левада-центром* фокус-группах о, собственно, будущем мы столкнулись с этим в самой зримой форме. Мы месяц за месяцем спрашивали наших участников о наиболее, по их мнению, весомой проблеме, которую нужно решить стране, чтобы перейти к этому самому будущему. И еще весной это были военные действия и «козни Запада», а с середины прошедшего лета респонденты уже отмахивались от этих тем и прямо предлагали: «С этим все понятно. Давайте уже поговорим о мигрантах! Достали!»

И они говорили, говорили много и так же зло, как та москвичка на видео. Претензия громоздилась на претензию, тут были и преступность большая и малая, и занятые места в школах и университетах, и социальные выплаты на многочисленных детей, и много чего еще.

Решив более предметно разобраться с этим очевидно болезненным ворохом, мы провели большой общероссийский опрос, чтобы как-то проранжировать накопившие претензии к «понаприехавшим». Поскольку на фокус-группах чаще всего мигрантов определяли как выходцев из Средней Азии, то именно о них мы и спросили: «Какие из проблем, исходящих от мигрантов из бывших союзных республик Средней Азии, вы считаете наиболее важными?»

Перед исследованием я обычно пытаюсь угадать, какой вариант получит больше всего голосов, и часто угадываю (все же тоже россиянка «средний возраст, средний класс»). Но не в этот раз.

• Меньше всего голосов — 7% — набрал вариант «Проблемы с мигрантами меня не волнуют. Есть проблемы поважнее» (все же разумные люди у нас есть, хоть и в таких мизерных количествах).
• Далее — 23% у варианта «Мигранты отбирают у коренных россиян рабочие места» (в строители, курьеры и таксисты, похоже, не многие рвутся);
• 28% у варианта «Мигранты совершают мелкие преступления» (как будто все умеют на глаз отличить мелкое преступление от крупного);
• почти столько же — 30% — получилось у опции «Мигранты многодетные, скоро они станут большинством в России» (сами рожать не рвемся и другим не дадим);
• 34% — у ответа «Мигранты привозят наркотики и распространяют их среди нашей молодежи» (наркотики — зло, это все знают);
• на один пункт впереди с 35% оказался терроризм: «Мигранты — среда, от которой исходит угроза терроризма» (новости неправду не скажут).

А вот два лидирующих места оказались у вариантов

• «Мигранты совершают убийства и изнасилования» (40%)
• и «Мигранты не считаются с нашей культурой, нашими порядками и обычаями» (41%).

Я предполагала ровно наоборот. Видя, как разгоняют тему исламского экстремизма и национальной преступности в госмедиа, думала, что на первом месте окажется страх обычный, физический. Но нет, внезапно оказалось, что россияне больше, чем о своем физическом благополучии, беспокоятся о благополучии культурно-национальном, чем бы оно им не представлялось.

И ведь действительно, это очень интересный вопрос: а что такое эти наши порядки и обычаи, за которые надо так волноваться и на которые могут покуситься мигранты? Что такое эта некая «культура», которая может пасть под натиском существования с нами бок о бок выходцев из среднеазиатских республик? И с чего это она настолько хрупка, что ей могут угрожать люди, которых мы сами позвали в нашу страну, чтобы заполнить ими недостатки собственной рождаемости и нехватку рабочих рук?

И представляется мне, что этим вариантом ответа люди выражали что-то вроде «они нам в принципе не нравятся, потому что они не такие, как мы». Эдакую общую ксенофобию выражали, которая в современной российской жизни среди прочего служит громоотводом для очевидной возросшей общенациональной тревожности.

Посмотрела повнимательнее, какие же группы ответивших чаще других выбирали этот вариант, и — вуаля: 40–50 лет, высшее образование, доход выше среднего, крупные города Центра, Урала и Северо-Запада. Тот самый «средний возраст, средний класс». И да, еще женщины — снова наша дама из видео.

Общий стресс нашей современной жизни требует выхода, без этого будет совсем труба. И не будешь же кидаться на власть (не дадут), и не будешь же кидаться на телевизор (бесполезно), и не будешь же кидаться на ценники (все равно же поругаешься да купишь).

Значит ли это, что проблемы с мигрантами надумана? Вовсе нет. Власть наша запуталось в лабиринтах собственной внутренней и внешней политики. Без мигрантов она не справляется экономически и местами социально. Но и умений выстраивать нормальную национальную миграционную политику она очевидным образом не обрела, равно как и навыков коммуникации. Или использует эти навыки для несколько иных целей.

В прошлом, 2023 году президентом был подписан указ «О внесении изменений в Концепцию государственной миграционной политики РФ на 2019–2025 годы», который уточнил параметры того, что этой самой миграционной политикой у нас является. На первые места выдвинулись новые требования актуальной повестки: «создание условий для возвращения, в том числе из-за рубежа, жителей Донецкой и Луганской народных республик, Запорожской и Херсонской областей, покинувших в период проведения специальной военной операции места постоянного проживания» и «принятие дополнительных мер по созданию привлекательных финансовых, социальных и иных механизмов сохранения человеческого капитала, снижения оттока населения РФ за рубеж» (этот пункт стал ответом массовому оттоку россиян из страны, начавшемуся в феврале 2022 года).

Но следом за этим в очередной раз без особых уточнений и пояснений о деталях было продекларировано иное — совершенно в противоход массовым, как мы видим, чаяниям и желаниям людей. В концепции появился пункт об «увеличении масштабов организованного привлечения иностранных граждан к осуществлению трудовой деятельности на территории Российской Федерации», а также пункты о «принятии мер, направленных на недопущение любых форм дискриминации иностранных граждан по признакам расовой, социальной, национальной или религиозной принадлежности» и об «обеспечении равного доступа иностранных граждан, законно находящихся на территории РФ, к государственным и муниципальным услугам».

Вторым в нашем опросе как раз и был вопрос, каково мнение россиян по поводу проводимой властями политики в отношении мигрантов. Тут ничего удивительного или неожиданного мы не узнали.

• Вполне одобряет эту политику всего лишь 12%,
• в основном одобряет 24%:

итого всего 36% одобрения.

• В основном же не одобряет 26%
• и совершенно не одобряет 25%:

больше половины, 51% опрошенных.

И опять самые высокие цифры неодобрения приходятся на 40–50-летних людей с высшим и профессиональным образованием, живущих в Москве и Центре России. Но мужчин.

Складывается парадоксальная ситуация: обычные люди в социальных сетях и в опросах в голос кричат о том, что им не нравится нарастающие присутствие мигрантов в обществе. Им вторят многочисленные медийные персоны и, скажем так, лидеры общественного мнения (из того же, например, Совета по правам человека и прочих схожих институций): надо тормозить миграцию, смотрите что делается, они нас захватывают. Государство же в ответ принимает политику, которую можно описать как «мигрантов завозили, завозим и завозить будем», а по остальным вопросам молчит, лишь время от времени заявляя своими «говорящими головами», что все под контролем, не надо беспокоиться, товарищи.

Только вот гражданин Бастрыкин, кажется, почитал тут и там в блогах глас антимигрантский и собрал специальное совещание по преступности среди «понаехавших». Хотя всевозможные официальные данные свидетельствуют, что доля преступлений, совершенных мигрантами, не превышала, например, в 2022 году 2% от общего числа зарегистрированных правонарушений.

В сухом остатке все выглядит так, что одной рукой власть продолжает (не может не продолжать) увеличивать присутствие мигрантов в экономической и социальной ткани страны — без них она не сдюжит. А другой не то чтобы разгоняет через медиа, но и не сильно приглушает мигрантофобские и ксенофобские настроения в стране, используя их для того, чтобы относительно организованно канализировать социальный негатив.

* Властями РФ включен в реестр «иноагентов».