Неуд по поведению

Например, глава Совета по правам человека предложил вновь ввести в школе оценки за поведение. Это произошло на заседании рабочей группы СПЧ по вопросам образования. Заседание было посвящено реализации президентских поручений. В частности, одно из таких поручений требует создать систему по защите педагогов от травли в соцсетях.

Председатель рабочей группы, детский омбудсмен Ульяновской области Екатерина Сморода, еще в декабре прошлого года на встрече членов СПЧ с президентом предлагала ввести ответственность за дискредитацию учителя — точно так же, как ввели ответственность за дискредитацию вооруженных сил. Обидно, кстати, что из всей ее длинной и толковой речи, где было справедливо сказано о множестве болевых точек российского учителя (бюрократическая перегрузка, в особенности классных руководителей, огромная предметная нагрузка из-за низких зарплат, отсутствие подготовки и нужных пособий для преподавания русского как иностранного и т.п.), президентского поручения удостоился именно этот пункт.

(Интересно, что в прошлом году Госдума запретила в школе мобильные телефоны в том числе и для того, чтобы дети не снимали учителей и не выкладывали в интернет; кажется, запрет не помог, какой сюрприз!) Так что достоинство учителя надо защитить.

Вместо того чтобы спросить специалистов, которые исследуют вопросы буллинга и кибербуллинга (а в мире существует огромный объем исследований по этим вопросам и есть конкретные представления о том, что работает, а что нет), Совет по правам человека начал креативить самостоятельно. Вот тут-то Валерий Фадеев и выступил с инициативой ввести оценки по поведению — «вплоть до снижения баллов на ЕГЭ. Если за ГТО и волонтерство баллы добавляют, то почему бы со злостных хулиганов эти баллы не снимать», — сказал глава СПЧ. «Оценки за поведение, — считает он, — помогут учителям справляться с отпетыми хулиганами, а также с буллингом и хамством учеников по отношению к педагогам».

Когда я училась в школе, у нас в дневниках еще были оценки за поведение и прилежание; оценка за прилежание выставлялась формально: отличникам и хорошистам — примерное, троечникам — удовлетворительное. Оценка за поведение всегда рассматривалась исключительно как мера наказания.

Оценок за поведение по пятибалльной шкале в советской школе не ставили, ну разве что могли темпераментно записать в дневнике после сорванного урока: «Поведение — 2!» Тем, кто хорошо учится и активно участвует в жизни класса и школы, ставили примерное поведение, большинству — удовлетворительное. Неуд полагался тем, кто не выполняет правил школы и совершает антиобщественные поступки. В выпускных классах, 8-м и 10-м, обладателя неуда по поведению не допускали к экзаменам; школу он покидал без аттестата, с одной справкой о прослушанном курсе. По сути, это было что-то вроде волчьего билета, который выдавали самым скверным гимназистам до революции: ни одно учебное заведение не хотело принимать к себе такого ученика, так что дальнейший путь к образованию для него уже был закрыт.

Мы обиделись на нее за какие-то пустяки и требовали объясниться прямо на уроке; она отказалась и потребовала писать контрольную, мы контрольную бойкотировали. Дальше был тяжелый трехчасовой педсовет, где восьмиклассницам-заводилам, стоявшим у стенки, объясняли, что из таких, как мы, вырастают воры, убийцы и предатели Родины; всех собирались исключить из школы «со справочкой», как тогда говорили. Конфликт тогда закончился примирением сторон.

Часто слышу призывы вернуть не только неуды по поведению, но и возможность исключать из школы за плохое поведение. В этих случаях я сразу представляю себя, гуманитарную девочку неполных пятнадцати лет с неоконченным восьмым классом и «справочкой» с неудом по поведению в Новосибирске в 1984 году. И думаю, как бы сложилась в этом случае моя жизнь. И не знаю ответа.

Больше юных уголовников!

Поможет ли эта мера навести порядок в школе? Добавит ли уважения к учителю? В мои школьные годы оценка по поведению была не столько способом информировать родителей о проблемном поведении, сколько своеобразной учительской местью особо вредным ученикам. Если дать учителям в руки карательный инструмент — детско-взрослых отношений это не починит, никого не напугает (если не возвращать в практику исключение из школы до 15 лет) и уж точно не улучшит отношения к учителю.

Хотя, может быть, уголовная ответственность за размещение в соцсетях видеороликов, где учителя показаны в неприглядном виде, в самом деле может заставить хотя бы некоторых детей отказаться от такого способа борьбы с нелюбимым педагогом — но не от борьбы как таковой.

Идею уголовной ответственности в республике не поддержали, а вот вопрос об административной ответственности прорабатывается.

Госдума предложила повлиять не на детей, а на их родителей. Председатель думского комитета по молодежной политике Артем Метелев еще в январе предложил штрафовать родителей тех детей, которые занимаются буллингом. И, разумеется, вернуть возможность исключать таких детей из школы — или переводить их в спецшколы.

Пополним бюджет штрафами

Вообще идея штрафовать родителей за детей по самым разным поводам приходит в головы местным и федеральным законодателям, общественникам и даже лоббистам все чаще. В ноябре, например, производители Союза предприятий индустрии никотиносодержащих изделий (проще говоря, вейпов) обратились к председателю Госдумы Вячеславу Володину с просьбой ввести административные штрафы для родителей курящих детей.

До сих пор по статье 20.22 КоАП штраф можно было наложить на родителей детей, которые были замечены в состоянии алкогольного или наркотического опьянения — и за вовлечение детей в потребление табачных изделий по статье 6.23 КоАП. Разумеется, штрафовать родителей гораздо проще, чем отрегулировать довольно дикий рынок вейпов.

В Чувашии окружной начальник отдела по опеке и попечительству Лариса Ильина заявила, что ситуация, в которой за ребенком присматривают не родители, а бабушки и дедушки, может считаться «неисполнением родительских обязанностей» по статье 5.35 КоАП РФ. Школы региона получили письма с требованием собирать сведения о таких семьях. Поднялся скандал в СМИ и соцсетях, и чиновники поспешно сообщили, что «письмо имело профилактический характер и не ограничивает права детей и родителей». Оказывается, все дело в том, что, если родители уезжают, а детям, оставшимся с бабушкой, нужна медицинская помощь, бабушка не считается законным представителем ребенка и не может принимать решения без доверенности от родителей. Хотя, кажется, уж в этом-то случае объяснить родителям: «уезжаете — оставьте бабушке доверенность» — было проще, чем пугать семьи штрафами и изъятием детей.

Но эти обязанности в статье 63 Семейного кодекса определены довольно широко: «Родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей. Они обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей. <…> Родители обязаны обеспечить получение детьми общего образования». А дальше — вопрос трактовок: если ребенок прогуливает школу без уважительной причины, то понятно: родитель не обеспечивает получение образования. А если ребенку трудно учиться, а школа никак не помогает, только наказывает двойками? Надо наказать еще и родителя?

Изъять детей-рецидивистов из семей

Посещение несовершеннолетними несанкционированных митингов суды тоже регулярно расценивают как неисполнение родителями их обязанностей по воспитанию детей и штрафуют их. 18 марта Правительственная комиссия по законопроектным действиям поддержала выдвинутый «Единой Россией» законопроект, согласно которому ребенка за повторное административное правонарушение можно отправить в Центр временного содержания на 45 дней.

Законопроект предлагает внести поправки в несколько статей закона «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» и Кодекса административного судопроизводства. Поправки подразумевают возможность изымать из семей и отправлять в Центры временного содержания на 45 суток подростков до 16 лет, которые дважды в течение года совершили правонарушения, «связанные с посягательством на общественный порядок и общественную безопасность, здоровье, санитарно-эпидемиологическое благополучие населения и общественную нравственность, либо в области охраны собственности». Кроме того, эти меры будут применять к детям, убегающим из дома или из детдома. Именно о них больше всего говорится в пояснительной записке к законопроекту: мол, дети убегают из дома, попадают под влияние криминальных элементов, совершают правонарушения и сами становятся жертвами преступлений, так что все эти меры направлены на их защиту.

Глава 6 КоАП, посвященная «посягательствам на здоровье, санитарно-эпидемиологическое благополучие населения и общественную нравственность», включает в себя статью о пропаганде нетрадиционных отношений. Глава 20 об «общественном порядке и общественной безопасности» содержит антимитинговые статьи, статью о дискредитации Вооруженных сил, статью о демонстрации «атрибутики и символики экстремистских организаций» — ровно те статьи, по которым раньше юных оппозиционеров вызывали на комиссию по делам несовершеннолетних на беседы, а их родителей штрафовали. А теперь их можно будет изымать из семьи и помещать в довольно жесткие закрытые учреждения для «перевоспитания».

Сами Центры временного содержания переименуют в Центры органов внутренних дел по профилактике правонарушений несовершеннолетних и дадут им новые полномочия, которые в пояснительной записке обозначены как «широкий спектр проводимых в специальных условиях профилактических мероприятий». Специальные условия в проекте тоже описаны: круглосуточное наблюдение, индивидуальные профилактические беседы, постоянный контакт со специалистами Центров. Все это, обещают авторы, поможет выявить тех взрослых, которые совершают криминальные действия в отношении несовершеннолетних, и «оперативно отработать» эти сведения.

Я лично знаю одну нестоличную гимназистку с двумя административками — за ношение футболки с пацифистской надписью в одном публичном месте и значка с «дискредитацией ВС РФ» — в другом; не уверена, что круглосуточное наблюдение в течение 45 дней и профилактические беседы, направленные на выявление взрослых, вовлекших ее в противоправные действия, ее «перевоспитают».

Некоторые юристы полагают, что нахождение ребенка в ЦВС может рассматриваться как уклонение от выполнения родительских обязанностей — и теоретически может стать основанием для лишения родительских прав.

Однажды, много лет назад, на одном родительском форуме некая мама жаловалась на своего проблемного ребенка: мол, я уж его и так наказываю, и этак, а он все не понимает. Он уже и прогулок лишен, и телефона, и телевизора, и компьютера, и друзей, и дня рождения, и Нового года, и сладкого, а он все не исправляется! «Как его еще наказать?» — спрашивала она. «Дустом не пробовали?» — спросила одна из форумчанок.

И в самом деле: если дети не слушаются взрослых, протестуют, буянят на уроках, ходят на митинги — может, пора их исключать из школы? Или ввести уголовную ответственность? Или сразу в ЦВС?

А может, если наказание не помогает — попробовать что-то другое?

Но для этого надо думать, собирать экспертов, искать научные данные, бороться с бедностью и порождаемыми ею социальными последствиями, решать проблемы школьной неуспеваемости, повышать квалификацию учителей и их зарплаты, снижать их нагрузку — уф, как все сложно.

Может, все-таки дустом?