Сообщения о турне, которое устраивает по учебным заведениям страны глава некоей «Лиги безопасного интернета» Екатерина Мизулина, показывают, насколько расцвела в последние годы «субкультура доносов». Впрочем, Мизулина-младшая (хорошо помню старшую, ныне ушедшую в тень, а до того отличавшуюся весьма специфическими инициативами) такая далеко не одна.
Виталий Бородин. Фото: соцсети
Есть еще целый ряд серийных доносчиков — например, Виталий Бородин, именующий себя главой «Федерального проекта по борьбе с коррупцией».
Результатов борьбы с коррупцией у этого «проекта» решительно не замечено, зато замечено неуемное усердие его «главы» в написании доносов на неугодных власти деятелей культуры и журналистов. Он жаловался на Аллу Пугачеву, Валерия Меладзе, Данилу Козловского, Лию Ахеждакову, Егора Бортника* (Лева Би-2), певицу Монеточку* и целый ряд независимых медиа.
Еще один пример — депутат Госдумы Андрей Луговой (ЛДПР), требовавший признать «иностранными агентами» Бориса Акунина*, Михаила Касьянова*, Аллу Пугачеву, Лилию Шевцову, Ельцин-центр, правозащитный проект «Команда против пыток»* и целый ряд других. Он же требовал (что встречало скорый отклик) признать многие организации «нежелательными» и призывал возбудить уголовное дело против Максима Галкина*.
В том же направлении действуют коллеги Лугового по Госдуме — например, Дмитрий Гусев из «Справедливой России», требовавший от министра культуры отменить выступления в нашей стране актера Данилы Козловского.
Андрей Луговой. Фото: Дмитрий Духанин / Коммерсантъ
Или единоросс Ольга Занко, которая писала доносы на упомянутого Бориса Акунина, требуя признать его «иноагентом», а ранее выступала с бредовой идеей о том, чтобы из фильма «Ирония судьбы» вычеркнули Барбару Брыльску («провинившуюся» тем, что вступилась за Лию Ахеджакову) и заменили ее при помощи компьютерных технологий на другую актрису.
Или другой единоросс — Андрей Альшевских, написавший донос на рэпера Влади и прокомментировавший его в выражениях, достойных подлинно государственного мужа. Мол, «в кругах иноагентов уже радостно визжат от русофобии рэпера», «исполнитель решил урвать себе дешевой и сиюминутной популярности на оппозиционности», а «его литературный персонаж из нудных, словоблудливых текстов олицетворяет релоканта».
Хватает «серийных доносчиков» и в регионах — достаточно вспомнить Тимура Булатова в Петербурге, регулярно стучащего на все, не нравящееся властям.
А есть и вовсе анекдотические персонажи — как некая дама, написавшая более 900 доносов с начала СВО и заявляющая, что «так как у меня собственная квартира и есть сбережения, то у меня остается свободное время на доносы»…
В списке доносчиков есть и целые организации. Например, «Ветераны России», писавшие доносы на «Мемориал»* и Олега Орлова* за якобы «реабилитацию нацизма» (!).
Или «Общественное движение сохранения культурно-исторической памяти и духовно-нравственных ценностей «Зов народа», чья борьба за ценности в основном сводится к написанию доносов на неугодных — Людмилу Улицкую*, Виктора Ерофеева, Владимира Сорокина, рэпера Оксимирона*, группу «Би-2» и других.
Или «Группа по расследованию антироссийской деятельности в сфере культуры», созданная под флагом «Справедливой России» во главе с Захаром Прилепиным и Сергеем Мироновым и объявившая летом 2022 года своей задачей выявлять среди деятелей культуры «агентов иностранного влияния»…
Примеры можно множить — и ввиду востребованности этого жанра, и ввиду того, что правоохранительные органы, нередко широко закрывающие глаза на реальные нарушения закона, бодро и ретиво реагируют на доносы политического характера.
Кстати, это касается не только требований объявить кого-то «иноагентом» или «нежелательным», запретить, исключить или сурово наказать.
Так,
Мемориальные таблички проекта «Последний адрес». Фото: Алексей Душутин / «Новая газета»
в Петербурге по доносам анонимных персонажей уже не в первый раз демонтируют таблички проекта «Последний адрес». Как якобы «несогласованные элементы благоустройства».
Заметим: таблички имеют площадь чуть побольше почтовой открытки, они серебристо-стального цвета и практически незаметны, если не подойти совсем близко к дому, а потому не искажают облик фасада. Размещение же их активисты «Последнего адреса» всегда согласовывают с собственниками дома.
Однако, несмотря на это, власти сразу же откликаются на эти доносы и инициируют демонтаж табличек. Почему? Да не потому, что они так уж озабочены внешним видом фасадов домов. А потому, что «Последний адрес» — проект, предназначенный для сохранения памяти о жертвах сталинских репрессий, — крайне раздражает Смольный, ибо лежит совершенно не в «тренде» последних лет, предусматривающем ползучую ресталинизацию.
Официально выступить против увековечения памяти жертв репрессий власти не решаются (пока еще действует множество документов, обязывающих этим заниматься), поэтому делается все, чтобы стереть «нежелательную» память. Именно поэтому так охотно дают ход доносам на таблички «Последнего адреса»…
Конечно, возникает вопрос: что с этим делать?
Вводить наказание для «серийных доносчиков», как предлагают в Госдуме «Новые люди» (до того, заметим, выступавшие соавторами и поддерживавшие многие репрессивные законы)? Мол, «если кто-то заваливает органы обращениями, а по итогам проверки никаких нарушений не находят, доносчика ждет административное наказание»?
Кадр из фильма «Иван Васильевич меняет профессию»
Наказать «серийных доносчиков», конечно, было бы неплохо.
Но таким путем сделать это точно не удастся. Точнее, эффект будет прямо противоположным.
Потому что (и это прекрасно знают реальные — а не фейковые — общественники и гражданские активисты, а также оппозиционные депутаты) в огромном числе случаев в ответ на жалобы на те или иные безобразия местных властей именно что «не находят никаких нарушений».
Прокуратура или «не усматривает оснований для принятия мер прокурорского реагирования» (такие ответы на мои требования проверить законность действий чиновников приходят ко мне десятками), или пересылает жалобы ровно тем, на кого жалуются. А они, конечно же, «проверив» сами себя, никаких нарушений не находят.
Поэтому жертвой подобной законодательной инициативы, случись ей быть принятой, станут не Мизулина с Бородиным и не Луговой с Гусевым (их-то жалобы как раз встречают вполне благосклонное отношение, и нужные нарушения, как правило, обнаруживаются), а те, кто на самом деле борется за права граждан и возмущается деятельностью (или бездействием) властей.
Им сначала будут отвечать, что ничего не подтвердилось, а потом будут их же наказывать.
«Я многократно в течение нескольких лет обращалась к главе администрации Краснодара, к губернатору Кубани, к депутатам Госдумы, к главе правительства России и президенту по поводу нехватки школ в Краснодаре. Обращались и другие жители нашего города. Конечно, нарушения законодательства не обнаруживали, но СМИ стали писать об этой проблеме, мы привлекли внимание общественности и властей, школы начали строить. По предлагаемому «Новыми людьми» закону мне будут грозить обязательные работы и запрет вести личные страницы в сетях, и не только мне, а тысячам людей по всей стране, кто борется против свалок, против застройки парков и скверов, за строительство школ и садиков», — пишет в Сети известная краснодарская активистка Яна Антонова, и с ней трудно не согласиться.
Бороться с «субкультурой доносов» надо двумя путями.
- Первый путь — максимальная гласность и деанонимизация, ибо темные персонажи боятся света.
Авторы доносов на «Последний адрес» в Петербурге прячутся за маской анонимности, узнать их имена и предать их огласке — чтобы город знал своих стукачей — не удается. На мои предложения обнародовать имена заявителей, пишущих эти доносы через портал администрации «Наш Санкт-Петербург», мне отвечают — конечно же — ссылками на необходимость защиты персональных данных.
Значит (предложение направлено в Смольный), любой, пишущий жалобу через этот портал, должен заранее соглашаться с тем, что будет обнародована не только его жалоба, но и ее автор. Чтобы можно было высказать ему все, что про него думают. Не согласен? Тогда жалоба не будет рассматриваться.
- А второй путь — изменение общественной атмосферы: доносительство должно быть не престижным и выгодным, а презираемым и ущербным.
Персонажи, ставшие символом проправительственного стукачества, должны повсеместно встречать свист, топанье ногами, презрительный отказ подавать руку и демонстративный «игнор», а не услужливую готовность властей по устраиванию им встреч со студентами, где они будут давать назидания юношеству. И не столь же услужливую готовность реагировать на доносы, «принимая меры».
Как там было у Евгения Евтушенко в «Братской ГЭС»?
Булгарин в дом спешил с морозцу
и сразу — к новому доносцу
на частных лиц и на печать.
Живописал не без полета,
решив, что сущность патриота —
как заяц лапами стучать.
* Внесены властями РФ в реестр «иноагентов».
