Правая оппозиция, благодаря которой партия Макрона и протащила законопроект через две палаты, называет «финт» с цензурой «наглым обманом» и говорит о «назревшей необходимости» пересмотра Конституции. Ультраправые из партии Ле Пен «требуют» еще и «референдума по миграции». Правозащитники и левые празднуют «частичную победу» гуманизма, но призывают президента «не подписывать закон» даже в отредактированном виде.

Тем не менее в тот же день стало известно, что Макрон подпишет документ «в ближайшие часы» (закон был подписан и опубликован вечером следующего дня). «Самый жесткий закон об иммиграции в истории Республики», — с удовлетворением заявил главный его лоббист глава МВД Жеральд Дарманен.

Что сделали «мудрецы»

Судьи Конституционного совета (девять человек под общим лестным прозвищем «мудрецы») вынесли решение в четверг, 25 января, ближе к вечеру. Предвосхищая его, по направлению к зданию Конституционного совета, расположенному в самом центре Парижа, бок о бок с «Комеди Франсез», шла трехтысячная толпа противников закона — в основном, профсоюзных активистов и правозащитников.

Пока толпа двигалась в сторону здания КС, в новостных лентах появилось сообщение: «мудрецы» подвергли цензуре (по процедурным причинам) 32 из 86 статей, принятых парламентом, а еще три были признаны неконституционными.

Почти все, что было выброшено из закона, бережно вписывали туда формально правые (а на деле — скорее ультраправые) депутаты из оппозиционной партии «Республиканцы».

Макроновская партия «Ренессанс» — не имеющая необходимого большинства ни в одной из палат парламента — в декабре пошла с ними на сделку*. А когда за документ проголосовали, в КС поступило несколько запросов о его проверке — в том числе, от самого президента. Люди из макроновского окружения не скрывали, на что надеются: сначала Конституционный совет выбросит самые одиозные меры, а потом президент «очень быстро» подпишет исправленный документ. Так, в общем, и получилось.

Что осталось в законе

В цензурированном виде закон очень похож на изначальную правительственную версию:

«К числу положений, признанных соответствующими, относится статья 46 представленного закона, предусматривающая, что иностранец, желающий получить вид на жительство, должен заключить контракт, в соответствии с которым он обязуется соблюдать принципы Республики», — также говорится в коммюнике «мудрецов» о статье закона, имеющей скорее политическое, чем практическое значение: и до этого претенденты на гражданство подписывали что-то подобное — в дополнение к сдаче мини-«экзамена» на знание республиканских ценностей и истории.

Тем не менее стоит процитировать фрагмент из отзыва «мудрецов», чтобы еще раз позавидовать Франции, где перечисленные ими права и обязанности действительно существуют — именно что на практике: «Конституционный совет постановил, что, не пренебрегая конституционными требованиями, законодатель <…> справедливо требует от иностранных граждан, <…> подписать контракт, предусматривающий обязательство уважать личную свободу, свободу выражения мнений и совести, равенство между мужчинами и женщинами, достоинство человеческой личности, девиз и символы Республики <…>». Кроме того, подписавший контракт обязуется «не использовать свои верования или убеждения в качестве предлога для пренебрежения общими нормами, регулирующими отношения между государственными службами и частными лицами».

Реакции

В сжатом виде суть принятого в итоге закона неплохо описала газета Libération:

И процитировала выступавшую у здания КС 25 января Мари-Кристин Вержья, вице-председательницу Лиги прав человека: «Мы должны вести культурную битву, чтобы разъяснять, что иностранцы — это не проблема, а богатство. Бой продолжается».

Число французов, готовых активно на улицах отстаивать право иностранцев на достойную жизнь во Франции, измеряется как минимум сотнями тысяч. В минувшее воскресенье по всей стране прошло 160 маршей в поддержку мигрантов и против законопроекта. В Париже на марш (в противную погоду) вышло около 20 тысяч человек — не рекорд по местным меркам, но и не мало.

Впрочем, воспользуемся призывом президента Макрона «не прекраснодушничать» по вопросу миграционных проблем и вспомним, что несогласные с теми, кто вышел на марши, все-таки хоть и сидят дома, но перевешивают количественно. По крайней мере, в декабре соцопросы показывали, что подавляющее большинство поддерживает все самые жесткие меры законопроекта — включая те, что отверг КС.

При этом левые, сравнивая законопроект и окончательный вариант закона, чувствуют себя относительно удовлетворенными. «Сегодня это победа», — сказал, выступая на парижском митинге 25 января, Жан-Клод Самуйе, глава французского отделения Amnesty International. Решение «мудрецов» — это «пощечина правительству и отличная новость для нашей демократии», — заявила агентству France-Presse глава профсоюза CGT Софи Бине, призвавшая «президента и правительство отказаться и от оставшейся части законопроекта, который является позором для нашей Республики». Схожую реакцию продемонстрировал и другой крупнейший профсоюз — CFDT, подчеркнувший, что «отношение к иностранцам во Франции, которое привело к принятию этого закона», и дебаты в ходе его принятия «останутся в нашей недавней истории как несмываемое пятно на ценностях Республики».

Председатель Соцпартии Оливье Фор использовал то же образное сравнение: «На правительстве как несмываемое пятно останется призыв голосовать за закон, соответствующий историческим позициям ультраправых — под давлением (правых) республиканцев».

«Эта цензура — капитуляция для Франции», — заявили в совместном коммюнике лидер партии Эрик Сьотти, председатель ее сенатской группы Брюно Ретайё и глава фракции в Нацсобрании Оливье Марлекс, подчеркивающие, что «конституция должна быть инструментом и орудием суверенитета французского народа, а не препятствием для его выражения: поэтому ее пересмотр нам необходим как никогда». «Поскольку очевидно, что парламент больше не принимает законы в этой стране, я предлагаю (новому премьер-министру) Габриэлю Атталю выступить со своим (намеченным на 30 января) заявлением об общих направлениях политики перед Конституционным советом», — сквозит обида в твиттер-сообщении Ретайё.

Марлекс, руководствуясь тем, что 32 статьи закона были отвергнуты лишь по процедурным причинам, но не были признаны неконституционными, потребовал от правительства «миграционного закона № 2».

Но тем же вечером получил косвенный ответ от бывшего однопартийца, а ныне — макроновского политического тяжеловеса министра внутренних дел Дарманена. «Правительство удовлетворено» и «не будет представлять (еще один) законопроект по той же теме», — отрезал министр вечером 25 января в эфире телеканала TF1. И заверил, что президент подпишет закон «в ближайшие часы». А сам министр, как и попросил его глава государства, начнет претворять в жизнь новые меры буквально немедленно — «применив (первые из них) уже в эти выходные».

На утро пятницы Дарманен созвал префектов, «чтобы дать им первоначальные указания по контролю, высылке и регуляризации». «Это очень важный текст, и Конституционный совет утвердил все статьи правительства в полном объеме. Что меня интересует, так это соблюдение закона. Никогда в Республике не было такого жесткого закона против нелегальной иммиграции», — заверил министр.

Впрочем, есть куда стремиться — уверены в партии Ле Пен «Национальное объединение». Им еще и до нынешней истории с КС опросы предсказывали внушительную победу на июньских выборах в Европарламент. Не принесет ли решение Конституционного совета новых сторонников в их крайне правый лагерь? Многие их противники сегодня опасаются, что да, принесет.

Председатель «Национального объединения» Жордан Барделла, комментируя решение КС, заявил о «судейском перевороте при поддержке президента», признал «миграционный закон мертворожденным» и заверил, что «единственное решение — это референдум по иммиграции». Ле Пен добавила про «реформу конституции».

Ясно, что ни на какой референдум и ни на какую «реформу» президент Макрон не пойдет, и сами крайне правые это прекрасно знают. Но будут пользоваться макроновским «отказом» в качестве тяжелой дубины предвыборной борьбы.