Это сегодня велосипед можно купить практически в любом гипермаркете или спокойно заказать в интернет-магазине. А 70 лет назад о двухколесном друге грезили во сне. Он был предметом гордости и зависти. Хотя в целом велоспорт и не являлся таким популярным видом, как футбол или хоккей. Да и наш герой с детства мечтал рассекать на беговых «ножах» по ледовому овалу. Его жизнь, как это часто случается, изменил случай. Уже занимаясь в секции «скороходов» и трудясь на заводе слесарем, ему пришлось постоять за честь коллектива и выступить в велосипедном кроссе на 20 километров. Неожиданная победа заставила отложить коньки и по-другому взглянуть на изобретение немецкого барона Карла фон Дреза.

Виктор в любую погоду часами гонял по улицам Калинина, и вскоре местные жители настолько привыкли к появлению долговязого чудака, склонившегося над рулем, что перестали удивляться и обращать внимание. Правда, соревнования, к которым спортсмен так готовился, закончились для него полным провалом. Но сдаваться Капитонов и не подумал.

…Выносливость и дикое упрямство, а также дьявольская энергетика Виктора обратили на себя внимание тренеров сборной СССР. Даже на тренировках будущий великий забияка (так впоследствии называли его журналисты) не хотел уступать ни секунды. Его друг-гонщик Ростислав Варгашкин вспоминал, как чуть ли не на первой же разминке худой, жилистый юноша сцепился с ним колесами и устроил аварию. Позже подобные столкновения и падения едва не превратились в визитную карточку Капитонова. Завалы — вещь в велоспорте в принципе привычная. Но Виктор Арсеньевич умудрялся попадать в подобные неприятности в ключевые моменты. Он грохнулся на Олимпиаде в Мельбурне (на спуске у него сломалось колесо — и в итоге 32-е место); проколол шину в самом эпилоге планетарного форума; из-за неисправности велосипеда растерял все преимущество на равнине в Польше и лишился победы в Велогонке Мира… Но тренеры почему-то верили в молчаливого и неукротимого верзилу. И 175-километровая гонка на Играх в Риме (в ней стартовали 142 спортсмена из 42 стран) стала знаменитой благодаря Капитонову.

…За 40 километров до финиша партнеры по команде обеспечивают Виктору рывок, который проспали грозные соперники (немец Густав-Адольф Шур, бельгиец Вилли Ванден Берген и итальянец Антонио Байлетти), и лишь хозяин раскаленной трассы Гроттаросса Ливио Трапе (на всех домах и тротуарах были сделаны надписи с его именем) устремился в погоню. Тогда Капитонов подпустил Трапе поближе, и они заключили негласный альянс: каждый отрабатывает часть пути, давая передохнуть конкуренту. Итальянская публика щедро поливала водой обоих, понимая: один без другого просто не дотянет до пьедестала: температура в тени достигала +45, а на каждом круге участников ждал изматывающий «тягун» — затяжной подъем. Многих «всадников» настигал тепловой удар, и они прекращали борьбу, а кто-то просто останавливался, осознавая, чем грозит дальнейшее «путешествие»…

То, что произошло за круг до конца дистанции, аналогов в истории спорта не знает. Капитонов начал финишировать, не видя щита, на котором вывешивалась цифра, означавшая оставшиеся «петли». Приподнявшись в седле и раскачивая велосипед, он спуртанул и «ужалил» белую линию, победно вскинув руки. Прекратив крутить педали, он спокойно катился вдоль трассы, недоумевая, почему никто не приветствует его.

Ливио Трапе тем временем удрал вперед почти на полмили. Многие журналисты принялись передавать в редакции сообщения о триумфе апеннинского кумира. А дальше опять случилось невероятное. Капитонов ценой неимоверных усилий растерявшегося от неожиданности итальянца настиг, и они вновь устремились к полотнищу с надписью «Finish», попеременно ведя гонку. Когда же пелотон почти догнал их за 300 метров до развязки, хитрый Трапе не выдержал и дернулся вперед.

Местные болельщики подхватили Виктора на руки и понесли вместе с велосипедом. Во всех официальных протоколах время и у Капитонова, и у Трапе указано одинаковое: 4 часа 20 минут 37 секунд.

Известный поэт и кинорежиссер Пьер Паоло Пазолини был шокирован, когда услышал, что за гениальную и шедевральную победу (о которой и фильм не грех снять) офицер Советской армии получит всего лишь «почет и уважение своего народа». Кстати, с товарищами (Евгением Клевцовым, Юрием Мелиховым и Алексеем Петровым) Капитонов отхватил и бронзу в командной гонке на 100 километров.

Уже в аэропорту Виктора найдет министр иностранных дел Италии и, пожав руку, скажет: «Наши рейсеры взяли на треке четыре золотые медали. Но мы бы с радостью отдали их за одну вашу — шоссейную!» А Ливио Трапе через несколько лет назовет своего сына Виктором… И мало кто знает, что это римское чудо Капитонов сотворил на туристическом велосипеде фирмы «Чинелли» — любительском байке, который использовали почтальоны. На профессиональную машину у отечественной федерации денег не было… Вот так и вошел СССР через парадную дверь в цитадель большого международного велоспорта, как гласил заголовок французской газеты.

…На Олимпиаду в Токио Капитонов не поехал, решив сосредоточиться на учебе. На четыре года он перебрался из квартиры в Москве в студенческое общежитие Ленинграда. Он уже тогда задумывался о тренерской карьере, но не хотел просто эксплуатировать былую славу, а мечтал овладеть теми знаниями, которые помогут ему побеждать в дальнейшем. Возглавив сборную, он в корне изменил принципы ее подготовки, резко увеличив соревновательную нагрузку по сравнению с тренировочной.

Надо сказать, что за несколько дней до турнира в автокатастрофе погиб второй тренер и самый близкий друг Виктора Анатолий Черепович. И, когда за 10 километров до финиша наши резвые ребята на железных конях отставали от чехословаков на 13 секунд, Капитонов вышел к трассе, взял мегафон и буквально прорычал: «Мужички, вы можете и сделаете это! В память Череповича!» Мужички смогли. А затем были блистательные свершения на Играх в Мюнхене, Монреале и Москве.

На капитанском мостике Капитонов вкалывал на износ: ночи проводил за конспектами, рассчитывая тактику на предстоящие заезды, а утром и днем находился на трассе в «техничке». Авторитетов и любимчиков для него не существовало. Однажды высокое начальство даже не присвоило ему очередное звание после олимпийской победы. А все потому, что строгий и справедливый сенсей не включил в состав на Игры ни одного гонщика из своего клуба. Может быть, именно из-за подобного «кумовства» СССР/Россия буксует в этой элитной дисциплине несколько десятилетий? Триумф же Сергея Сухорученкова на Московской олимпиаде — вторая и пока последняя наша виктория в групповой шоссейной гонке.

Когда развалился Союз, Капитонов пробовал заняться бизнесом, но вскоре вернулся в родную федерацию. Однако болезни не давали колесных дел мастеру экспериментировать в полную силу, а на рекомендации врачей, советовавших не курить и не пить кофе, он плевать хотел…

Смог бы Виктор Арсеньевич, родись он лет на тридцать позже, на равных соперничать с асами-профи на «Тур де Франс» и других веломногодневках, мы уже никогда не узнаем.

…«Какую победу вы считаете самой дорогой для себя?» — спросили однажды Капитонова. «Наверное, ту, которую я одержал сразу же после войны, будучи мальчишкой, — ответил великий чемпион. — Я тогда впервые по-настоящему сел на велосипед и выиграл серьезную гонку в родном городе, получив в качестве приза плитку постного сахара, что по тем временам было богатством необыкновенным. Но главное, что именно тогда я открыл для себя спорт и взялся за руль, который и привел меня в Рим…»