Оптимистические цифры

Правительство РФ на заседании 22 сентября, одобрило законопроект «О федеральном бюджете на 2024 год и плановый период 2025-2026 годов». До 1 октября проект будет внесен в Государственную думу.

Доходы бюджета в следующем году прогнозируются на уровне 35 трлн рублей (19,4% ВВП). Из них 11,5 трлн рублей должны составить нефтегазовые доходы (на 2023 год запланировано 8 трлн).

Расходы бюджета составят 36,6 трлн рублей (20,4% ВВП) (рост на 7,6 трлн, или 26,2% к 2023-му). Такие расходы — пятая часть ВВП — у правительства были только в «кризисных» 2009–2010 гг., «карантинном» 2020 г. и в 2022 г. (что тоже понятно).

Это значит, что дефицит бюджета в 2024 году по замыслу правительства должен значительно сократиться до 0,8% ВВП (1,6 трлн рублей). (В 2023 году он запланирован на уровне 2% ВВП (2,9 трлн рублей.)

Пресс-служба правительства раскрыла только общие параметры бюджета. Но данные по важнейшим статьям расходов опубликовал Bloomberg — к публикации которого мы и отсылаем читателя.

10,8 трлн рублей — это примерно 6% ВВП, вдвое больше, чем бюджет РФ тратил на те же цели до 2022 года. Для сравнения: СССР тратил на аналогичные цели 12–14% ВВП, а 6% ВВП — это примерно столько на оборону тратили США при президенте Рейгане.

Вырастут и расходы по статье «Социальная политика»: с 6,5 трлн рублей в 2023 году до 7,5 трлн в 2024-м (рост примерно на 15,4%).

Из трех оставшихся крупных разделов бюджета расходы на «Национальную экономику» будут снижены с 4,1 до 3,9 трлн рублей. Расходы на здравоохранение и образование останутся практически без изменений: 1,6 и 1,5 трлн рублей соответственно.

Получается, что правительству, чтобы профинансировать рост расходов, необходимо будет где-то найти 9 трлн рублей дополнительных доходов (рост на 34%).

Где взять деньги?

«При формировании параметров бюджета мы основывались на прогнозе социально-экономического развития, который учитывает сохранение позитивной динамики развития экономики. Темпы роста в трехлетке — выше 2%», — сказал министр финансов Антон Силуанов на правительственном заседании.

Действительно, параметры макроэкономического прогноза на 2024–2026 годы существенно улучшены по сравнению с апрельскими сценарными условиями, подтвердил министр экономического развития Максим Решетников.

То есть 9 триллионов рублей — 5% ВВП, которые дополнительно «произведет» экономика, — и пойдут на «выполнение задач».

Проблема в том — как и за счет чего эти дополнительные пять процентов будут «произведены».

Финансовый регулятор не даст соврать — согласно данным информационно аналитического комментария ЦБ РФ «О развитии банковского сектора Российской Федерации в августе 2023 года», граждане побили все рекорды по кредитам.

• На ипотеку с января по август 2023-го было выдано 2,4 триллиона рублей против 1 трлн в 2022 и 1,7 трлн в 2021-м.
• Необеспеченных потребительских кредитов различных типов за восемь месяцев выдали в 27 раз больше, чем за весь 2022 год, — с января по август банки одолжили людям 1,4 трлн против 53 млрд в 2022 году (в 2021 году было 1,4 трлн).
• Автокредиты за первые восемь месяцев 2023-го выросли на 282 млрд против сокращения на 45 млрд в 2022 и прироста на 158 млрд в 2021-м. Для сравнения: за весь 2021 год автокредиты выросли на 228 млрд, т.е. автокредитование за январь–август 2023-го уже обновило рекорд 2021 года.

В чем проблема? Не в бюджете, а в ресурсе

Экономика «на уровне страны в целом» (или макроэкономика, как ее называет учебник экономической теории), фигурально выражаясь, держится и одновременно движется вперед на «трех слонах» — это безработица, инфляция и экономический рост. При этом под «экономическим ростом» правительство РФ предлагает понимать «увеличение выпуска продукции», а ученые экономисты — рост благосостояния людей. Это не одно и то же, но для простоты мы согласимся с правительством.

И в чем проблема?

А что мы видим в экономике РФ?

Низкую безработицу? Да.

Экономический рост? С оговорками, но пусть, согласимся с министром экономического развития, это будет 2%, которые на самом деле представляют бюджетные расходы, «переписанные» в рост продаж предприятий обрабатывающей промышленности.

Но вот инфляция остается устойчиво высокой. Даже по официальным прогнозам, по итогам она может составить 6–7% по итогам года (на самом деле — больше, если бы это было не так, Центробанку не было бы нужды поднимать ключевую ставку третий месяц подряд. (Сначала 21 июля с 7,5% до 8,5%, затем 15 августа — до 12% и 15 сентября — с 12% до 13%.)

Казалось бы, что здесь такого, в РФ и не такую инфляцию видали?

Проблема в сочетании этих трех факторов: низкая безработица означает, что производственные мощности загружены до предела, экономический рост остается ниже среднемирового, но высокая инфляция свидетельствует о структурных дисбалансах, накапливающихся в экономике.

Инфляция высокая, безработица низкая и слабый экономический рост. Такое состояние экономики называется стагфляцией, этот термин представляет собой сочетание «стагнация» и «инфляция». Впервые с ней столкнулись развитые страны в 1970-е годы, во время нефтяного эмбарго со стороны стран ОПЕК, когда им физически «не хватало» нефти (энергетического ресурса).

И если «обычный кризис» преодолевается либо увеличением бюджетных расходов, либо расширением коммерческого кредита (и то и другое означает увеличение денежного предложения, и именно это имел в виду министр Решетников, когда говорил о бюджетном и кредитном импульсе), то стагфляционный кризис «лечится» только предложением ресурса или технологиями (ну вот как развитые страны после нефтяного кризиса в 1970-е резко повысили эффективность использования энергии).

Россия, которой всегда не хватало «капитала», отвечала на кризисы ростом нагрузки на «труд» или на «капитал» меняла «ресурсы».

Не случайно новое бюджетное правило предусматривает, что правительство сможет тратить не 6 трлн, как до 2022-го, не 8 трлн, как в 2023-м, а 10–11,5 трлн рублей нефтегазовых доходов.

Если с валютной выручкой что-то пойдет не так, то правительству для «выполнения задач» придется «оптимизировать потребление», чтобы найти даже не сами по себе дополнительные девять триллионов рублей, а ресурсы, которые должны быть на них приобретены.