С фотокорреспондентом Светланой Видановой мы прилетели в Грозный накануне рассмотрения апелляционной жалобы на приговор Зареме Мусаевой, жене бывшего федерального судьи Верховного суда Чечни Сайди Янгулбаева и матери сыновей, позволивших себе критику Рамзана Кадырова. Кажется, о ее уголовном преследовании узнал весь мир, когда 4 июля в Грозном подверглись нападению моя коллега Лена Милашина и адвокат Мусаевой Александр Немов. Оба они прибыли на вынесение приговора Зареме.

Нас Грозный встретил более дружелюбно. Мы переночевали в гостинице, около семи утра я вышел на пробежку. В кроссовках, спортивных трусах и футболке. Добежал до многоэтажек, где нашел очень добротный спортивный городок. Поподтягивался на перекладине, позанимался на других снарядах, побежал обратно. У входа в гостиницу меня поджидал сотрудник Росгвардии.

— Почему вы нарушаете общественный порядок? — вежливо, но строго спросил росгвардеец.

— Заниматься физкультурой в семь утра — это нарушение? — удивился я.

— Почему вы в трусах?

— Вы шутите? — еще больше удивился я. — Нельзя бегать в спортивных трусах?

— Нет, не шучу, — сурово проговорил сотрудник Росгвардии. — Вы в Грозном, у нас так нельзя появляться в публичных местах.

— А я знаю одно публичное место, где 22 мужика бегают в трусах, а десятки тысяч человек скандируют «"Ахмат", вперед!». Футбольное поле — это тоже публичное место. Почему футболисты «Ахмата», «Зенита», «Динамо», «Локомотива», «Рубина», играя в Грозном, бегают на поле в трусах? И их еще по телевизору показывают…

Сотрудник Росгвардии растерялся.

— Хорошего вам дня. Но не ходите так по городу.

В суд я, естественно, поехал в брюках.

Здание Верховного суда Чечни — величественное строение. На фасаде вывешены огромные портреты президента России Владимира Путина и Ахмат-хаджи Кадырова, первого президента Чеченской Республики, отца нынешнего главы Чечни. Между портретами (но чуть ниже и размером чуть поменьше) на балконе второго этажа выставлена позолоченная статуя богини правосудия Фемиды.

В этот день в Грозном Верховный суд Чечни рассмотрел апелляционную жалобу на приговор, вынесенный 4 июля 2023 года федеральным судьей Ахматовского районного суда Грозного Мусой Эдиевым в отношении Заремы Мусаевой. Коллегия Верховного суда Чечни из трех судей под председательством Эльмана Адилсултанова решила, что 5,5 лет колонии — это чересчур суровое наказание. И снизила срок лишения свободы на полгода — до 5 лет.

Кроме того, Верховный суд Чечни изменил женщине режим отбывания наказания с колонии общего режима на колонию-поселение. С учетом того, что день в тюремной камере приравнивается к двум дням колонии-поселения, а Мусаева находится в СИЗО уже более полутора лет, с 1 февраля 2022 года, до освобождения ей остается около 20 месяцев.

Решение об изменении режима отбывания наказания, по всей видимости, было принято еще до начала судебного заседания в Верховном суде Чечни. Потому что даже гособвинитель Марина Болдырева, симпатичная блондинка с длинной косой и погонами подполковника на плечах, выступая в прениях, попросила суд смягчить приговор «с учетом состояния здоровья подсудимой».

Но замена колонии общего режима на колонию-поселение вряд ли произошла из соображений гуманизма. Дело в том, что на территории Чечни нет женских колоний общего режима.

И хотя она уже может обратиться с ходатайством об условно-досрочном освобождении, много ли шансов, что это ходатайство будет удовлетворено? Потому что женщина, по всей видимости, нужна в качестве заложницы. Ну и для пропагандисткой шумихи: мол, муж и дети Заремы Мусаевой трусливо сбежали из России, припеваючи живут на Западе, оставив в России пожилую мать семейства отдуваться за всех.

Эта скверная история началась еще 20 января 2022 года, когда Зарему Мусаеву, страдающую целым букетом хронических заболеваний, насильно вывезли из Нижнего Новгорода — в домашней одежде, в тапочках, без лекарств, чуть ли не похитив из квартиры, в которой она проживала вместе со своим мужем, федеральным судьей Сайди Янгулбаевым. Зарему на автомобиле увезли за две тысячи километров, в Грозный, ради допроса в качестве свидетеля по уголовному делу о мошенничестве. Но уже на месте в отношении нее внезапно завелось уголовное дело с двумя разнородными криминальными эпизодами, каждый из которых выглядит очень сомнительно. Зарему обвинили в том, что она напала на сотрудника полиции, а также в том, что она участвовала в мошеннической схеме.

Еще в августе прошлого года моя коллега Елена Милашина подробно описала, в чем конкретно обвиняли Зарему Мусаеву и почему эти обвинения плохо стыкуются с тем, что на самом деле происходило в Грозном с женщиной, которую вывезли из Нижнего Новгорода. Публикация называлась «Заложница. За что судят Зарему Мусаеву, которую даже Администрация президента не смогла отбить у чеченских властей» («Новая» от 25 августа 2022 года).

Справедливости ради надо сказать, что заложница этих скверных обстоятельств — не только Зарема Мусаева. Тут много заложников. Взять, к примеру, участкового — лейтенанта Магомеда Абдулхамидова. Именно ему досталась роль потерпевшего по эпизоду о нападении на сотрудника полиции. По версии обвинения, перекочевавшей и в приговор, пожилая, тяжело больная женщина схватила его, довольно крепкого 29-летнего парня, за щеку. И так крепко схватила, что офицер полиции не смог вырваться из ее рук. Один из свидетелей даже вспомнил: схватив полицейского за щеку, женщина сделала такое резкое движение, что лейтенант упал со стула. Правда, другие свидетели не вспомнили этого падения.

И вот это «хватание за щеку» устояло и в районном суде, и в апелляционном. Спрашивается, и как теперь Абдулхамидов защитит жителей Грозного от криминальных посягательств, если он даже самого себя не смог защитить? И разве Магомед Абдулхамидов не заложник этой истории?

Но у лейтенанта, похоже, не было выбора. Потому что еще в январе 2022 года лично глава Чечни Рамзан Кадыров написал в своем Telegram-канале о том, что Мусаева «напала на сотрудника полиции и чуть не лишила его глаза» и что «тем самым она уже заработала себе статью на реальный срок заключения».

Конечно, позиции лейтенанта не смотрелись бы такими шаткими, если бы к материалам уголовного дела приобщили записи с камер наблюдения, установленных в отделе полиции № 1 УМВД России по городу Грозному. Но этих записей нет. Хотя судя по документам, размещенным на сайте «Единой информационной системы в сфере закупок», еще 11 марта 2020 года были закуплены 74 камеры видеонаблюдения, которые смонтировали и включили в отделе полиции. И эти камеры в автоматическом режиме сохраняют все записи в течение 14 дней.

Но следователя первого отдела по расследованию особо важных дел чеченского СУСКа Аюба Тарамова, который вел дело в отношении Заремы Мусаевой, эти записи якобы не заинтересовали.

Впрочем, следователь Аюб Тарамов, по-моему, такой же заложник истории уголовного преследования Заремы Мусаевой. Как по эпизоду про «нападение на сотрудника полиции», так и по второму вменяемому ей эпизоду о мошенничестве, у всякого, кто следил бы за расследованием, неминуемо возникли бы вопросы. Это второе обвинение построено на показаниях единственного свидетеля — Мадины Азимовой, у которой на сегодняшний день уже четыре судимости. Три — за мошенничество, и одно — за дачу взятки.

Как минимум с 2017 года Азимова занималась тем, что приводила в отделения банков жителей Грозного, убеждая их оформить потребительский кредит на покупку бытовой техники в пределах 100 тысяч рублей. Она настаивала, что это необходимо для создания положительной кредитной истории, чтобы впоследствии получить кредит на более серьезную сумму. Купленную технику Азимова сбывала, деньги присваивала. Жертвы оставались в долгах перед банками.

В конце 2021 года в деле Мадины Азимовой появилось упоминание о возможных сообщниках. 23 ноября 2021 года оперуполномоченный УУР ОП № 1 УМВД Грозного капитан полиции Р.И. Цураев представил рапорт:

Так у Азимовой появилось целых два потенциальных подельника, которые к тому времени уже четыре года не проживали в Чечне.

Впрочем, в ходе допросов потерпевших выяснилось, что никто из них не был знакомом с «соучастниками» преступления Азимовой. Тогда появилась новая «версия», согласно которой Зарема Мусаева придумала «схему» и научила Азимову находить жертв и оформлять на них кредиты — за это «обучение» Мусаева через неустановленного посредника якобы получила от Азимовой 200 тысяч рублей. Вот на этих показаниях и построено обвинение Мусаевой в мошенничестве. И кроме показаний Азимовой, в уголовном деле больше нет ничего, что подтверждало бы ее вину. Но и районному суду и Верховному суду Чечни этого оказалось вполне достаточно.

Верховный суд Чечни оставил приговор в силе.

Адвокат Заремы Мусаевой Александр Савин завил, что это решение будет обжаловано в кассационной инстанции в Пятигорске.