Тамбовская область. Кладбище на окраине села Мельгуны. Могильный холм усыпан цветами: красные, синие, фиолетовые гвоздики, розы. Среди них два игрушечных самолета. Один — почему-то американский истребитель F-35, второй — картонный, гражданский с подписью «Леха, летай!». Здесь похоронен летчик Алексей Левшин. 23 августа он перевозил из Москвы в Санкт-Петербург основателя частной военной компании «Вагнер» Евгения Пригожина, ее командира Дмитрия Уткина и еще пятерых членов ЧВК.

Самолет Embraer Legacy 600 вылетел из аэропорта Шереметьево в 17:59 и к 18:10 набрал высоту 8,5 км. Несколько минут он летел горизонтально, но затем стал то взмывать, то снижаться, а в 18:19 — стремительно падать, потеряв крыло и хвостовую часть и оставляя за собой черный след. Последние данные диспетчерские службы получили от него в 18:20:14, когда он находился на высоте 6 километров.

Обугленные и искореженные обломки с телами десяти человек упали в полутора километрах от села Куженкино в Тверской области. Помимо наемников и их руководства погибли три члена экипажа: командир воздушного судна Алексей Левшин, второй пилот Рустам Каримов и стюардесса Кристина Распопова.

Следствие пока не называет причин катастрофы, но если у Пригожина действительно было много недоброжелателей, то члены экипажа в этой истории — случайные жертвы, обычные люди, которым просто выпал этот рейс.

Такими же «сопутствующими потерями» за два месяца до крушения Embraer стали и военные летчики, оказавшиеся на пути мятежников из «Вагнера». Власти официально заявили об уничтожении наемниками вертолета Ка-52 и самолета Ил-22 Минобороны РФ. В Ивановской и Тамбовской областях похоронили восьмерых членов их экипажей. Убийство военных не было декларируемой целью бойцов Пригожина. И тем не менее их убили. Походя.

Корреспондент «Новой газеты» отправился в Воронежскую и Тамбовскую области, чтобы поговорить с очевидцами гибели военных летчиков и близкими летчиков гражданских, перевозивших Пригожина. Что изменила их смерть — не на передовой, среди мирных сел — в сознании тех, кто ее видел, и в их отношении к происходящему?

За что наши дети погибли?

На траурном фото Алексей что-то сосредоточенно перебирает в руках. Крепкий коротко стриженный мужчина, 51 год. На похоронах к его могиле принесли два десятка венков, и так получилось, что сверху положили венок ЧВК «Вагнер». Сейчас этого венка нет. Я стою рядом с другими: «От друзей», «От летной службы аэропорта Внуково-3», «От участников сообщества «Маскировочные сети Za Победу».

Как сам Алексей относился к происходящему в Украине, сказать сложно. Он этого не афишировал, и то, что возил Пригожина, — не показатель. Пилот S7 Airlines Карен Новицкий после трагедии написал в соцсетях:

Новопокровка — родной поселок Левшина — находится в двух километрах от Мельгунов, где его похоронили. Поселок небольшой, на полторы тысячи человек, но зажиточный: это видно и по аккуратным домам, и по новенькому зданию детского сада, и по работающему маслосырзаводу. Об Алексее здесь говорят с уважением, и это понятно: пилот, представитель благородной профессии, выбился в люди.

— При этом он был совершенно простым, мог пошутить и чем-то помочь. Мы к нему относились как к большому человеку, а он себя выше других не ставил, хоть и зарабатывал много, — рассказывает продавец в местном магазине. — Он жил в Воронеже, но часто бывал здесь — навещал мать.

Мама Алексея Левшина Людмила Петровна живет в центре поселка, в скромном доме на две квартиры. Она носит траур и пытается принять потерю сына.

— До сих пор кажется, что сейчас калитка откроется и Леша войдет. А нет больше у нас Леши, последний раз я его видела 6 августа, — говорит она, глядя в окно.

На тумбочке рядом с фотографией в черной рамке — лампадка с горящей свечой. Людмила Петровна следит, чтобы днем огонь не затухал. Она рассказывает, что Алексей — потомственный летчик, и что ее дядя и брат работали в авиации.

— Он после 10-го класса поступил в Тамбовский технический университет, но год проучился и бросил. Ушел в армию, в десантные войска, и когда вернулся — поступил в Сасовское летное училище гражданской авиации. Мечтал об этой профессии. Затем в авиационном институте в Ленинграде учился, а когда закончил — уехал с семьей в Воронеж, это был 1999 год. Там поступил пилотом в авиакомпанию «Полет», — рассказывает она.

«Полет» — первая частная авиакомпания в России. Алексей летал в ней сначала на Ан-2, затем пересел на L-410, а затем и на шведский Saab.

— А в 2014 году «Полет» развалился, и их оставили без зарплаты. Два года Леша то таксовал, то хлебом торговал, а потом собрался и вновь отправился в небо: работал в Москве, летал кругом, разве что в Австралии не был. И вот — последний полет…

22 августа Алексея Левшина вызвали из Воронежа на работу. До этого его самолет почти месяц был в ремонте.

— Позвонил мне: «У меня сегодня в 15:40 рейс с Москвы в Питер». А вечером я смотрю новости, и там передают: «В Тверской области потерпел крушение…» — и называют его бортовой номер. Я как закричала: «Алешка разбился». А у меня сестра с братом здесь были. Они: «Да неправда, да чего ты…» Я говорю: «Все правда». Начали звонить, он не отвечает. Потом, когда позвонили в Воронеж, внук тоже сказал: «Да, бабушка, это папин самолет, и я никуда не могу дозвониться». Потом дозвонились до авиакомпании, в которой он работал, и нам лишь ответили:

Несмотря на то что в некоторых СМИ Алексея Левшина называют «пилотом Пригожина», родные утверждают, что это не так.

— Он не только Пригожина возил, совсем не только его. Приезжал, рассказывал: и Игоря Крутого возил, и певицу Зару возил, и с рыбаками, и с охотниками, и на Алтай, и на Камчатку — везде летал. Как он попал именно в его [Пригожина] рейс — ну так получилось. Пишут в интернете, что кому взбредет. Что Пригожина он возит, мы узнали после путча. Он про него никогда не говорил, про артистов — да, а про него — нет. И когда путч был, он вдруг говорит: «А мы и Пригожина возим». Я говорю: «Как?» Он: «Да вот так…» Я спрашиваю: «И чего, какой он человек?» «Мам, нормальный он человек: всегда здоровается, где-то пошутит. Никакой агрессии от него не было». Звезды, говорит, к ним, к пилотам, как к извозчикам относились, а этот — нормально.

Тему *** Людмила Петровна не затрагивает, лишь задается риторическим вопросом: «За что наши дети погибли? У Леши сын и дочь остались. Дочери 27 лет. Сыну — 17, он еще в 11-м классе учится, ему очень нужна отцовская поддержка…»

«Как додумались, что так можно?»

Гибель Алексея — самого видного уроженца Новопокровки — всерьез всполошила поселок. И даже заставила некоторых пересмотреть свое отношение к происходящему. Следствие официально не озвучивало никаких версий произошедшего с Embraer, но люди почему-то и мысли не допускают о технической неисправности лайнера или ошибке пилотов.

— рассказывает один из местных, знакомый с Левшиным. — С прошлого лета казалось, что все как-то неладно идет, а теперь смотришь на ребят (членов экипажа Embraer. — И. Ж.) и думаешь: «Чего у вас в головах-то?»

Знакомый Алексея категорически отвергает вероятность того, что к катастрофе могли привести действия пилотов. И даже не считает, что за ней стоят украинцы.

— У Алексея налет больше трех тысяч часов. Он был суперопытным летчиком. Перелет плевый: Москва — Санкт-Петербург, часа полтора от силы. Он не мог уснуть — вряд ли вообще такое возможно в бизнес-авиации. Не мог нажать не ту кнопку, и даже если бы нажал случайно, то наверняка бы исправил. И если представить, что была какая-то ошибка пилотов, откуда тогда черный след при падении? — рассуждает сельчанин. — Украинцы? Вы можете себе представить, например, украинскую самоходную зенитно-ракетную установку в Тверской области?

Замечаю, что это могли быть диверсанты.

Люди в Новопокровке не верят в то, что Алексей мог допустить ошибку. Самым печатным оказалось емкое определение спешившей к машине пожилой женщины: «Погубили».

Вместе с Алексеем Левшиным погибли второй пилот Рустам Каримов (ему было 29 лет) и бортпроводник Кристина Распопова (39 лет). Как рассказал «Новой газете» один из знакомых Рустама, он проработал в авиакомпании «МНТ Аэро» всего три месяца, до этого летал с S7, откуда был сокращен после начала спецоперации.

— Алексей Левшин у Рустама был инструктором и проводил с ним первый полет, — рассказывает он. — Но, мне кажется, Рустам и думать не думал, что Пригожина повезет. Потому что это, конечно, самая известная личность в стране в последние годы. Нет, он не поддерживал ***, мне кажется, он вообще был далек от этого всего: у него была жена, были планы завести детей — об этом думал, это было для него на первом месте.

Новопокровка относится к Мордовскому району Тамбовской области. Глава района Сергей Манн, услышав вопрос о том, планируется ли как-то увековечить память Алексея Левшина, заявляет, что очень спешит.

Не говорят про увековечивание памяти погибших ни в Перми, где похоронили Рустама Каримова, ни в городе Рудный Костанайской области Казахстана, где простились с Кристиной Распоповой. Впрочем, для Казахстана эта катастрофа действительно что-то далекое. А для России, возможно, причина как раз в том, что все происходит с ней, и хочется забыть о «сопутствующих потерях», а не увековечивать их.

У военных проблем с увековечиванием памяти нет. Село Коминтерн находится в 157 километрах от Новопокровки. На его окраине сегодня возводят мемориал двум пилотам, погибшим во время мятежа «Вагнера», — Алексею Ворожцову и Денису Олейникову.

24 июня Олейников и Ворожцов вылетели на вертолете Ка-52 в сторону колонны мятежников, которая зашла в Таловский район Воронежской области. Местные жители говорят, что под Коминтерном стояло несколько сотен «вагнеров» с тяжелой техникой. Официальная версия ничего не говорит об обстоятельствах гибели пилотов, разве что пригожинскими словами «дурак пэвэошник все взлетающее сбивал»*, но коминтерновцы как один уверяют, что вертолет-де сам первым выстрелил по наемникам, но не попал. Впрочем, никаких подтверждений этому нет, а местные одновременно говорят и о том, что один из пилотов — не хотел стрелять по «вагнерам», заявив, что «был с ними там, за ленточкой». Судя по всему, «за ленточкой» бывал Ворожцов, в биографии которого говорится, что он «неоднократно участвовал в урегулировании вооруженных конфликтов» (Олейников так и вовсе лишь в прошлом году выпустился из училища). Но откуда информация о нежелании стрелять — неизвестно. Все же мятеж «Вагнера» — самое значимое событие во всей истории Коминтерна, и неудивительно, что оно быстро обросло легендами.

Удивительно, но работники фермы, жалея погибших пилотов, одновременно говорят и о том, что прекрасно понимают причины мятежа «Вагнера».

— То, что мальчики погибли, — очень жаль. Но «вагнеров» вынудили, — говорит одна из руководящих сотрудниц, уверяя, что вертолет выстрелил первым (далее следует пересказ версии, которую выдвинул Пригожин, начиная мятеж. — И. Ж.). И когда они к нам пришли — вам все подтвердят — они вели себя очень вежливо: никого не обижали, на заправке стояли в очереди как положено, ребятам давали денег — просили, чтобы те им в магазин за мороженым и водой сходили. Очень честно себя вели.

— Почему? — уточняю я.

— Да потому что Россия тогда по-настоящему [сражаться] будет. Сейчас как-то непонятно: вроде [сражаемся] с Украиной, а одновременно и торгуем с ней, газ через ее территорию прогоняем. А в это время у «вагнеров» много погибших — посмотрите, Пригожин это все показывал. И летчики наши, молодые ребята, гибнут от своих же. Это все закончится тогда, когда дети элиты туда пойдут, им-то не дадут погибнуть, ради них все зачистят. Но, конечно, этого не произойдет — не пустят они туда своих деточек.

В коридоре фермы в трех метрах от загонов с коровами собирается целый консилиум из работников.

— Про мальчиков-пилотов, считаю, что нужно спрашивать с их начальства, — включается в разговор доярка. — Кто им дал приказ выстрелить? Они-то ни в чем не виноваты: приказ есть приказ, но кто его отдал? Почему министр обороны уехал из Ростова? Был бы разговор в Ростове — не было бы у нас сейчас мемориала погибшим летчикам.

Такое отношение к «Вагнеру» до этого я встречал в Горячем Ключе, где до недавнего времени находилась база ЧВК.

Единственным выбившимся из этой генеральной линии человеком оказался таксист, отвозивший меня в Коминтерн. Да и тот был не по-таксистски лаконичен.

— Такую кашу заварили, что уже не поймешь, кто кому враг. Когда мобилизация началась, я сына на железную дорогу пристроил — системообразующее предприятие, оттуда не забирали. Жена его кричала: «Он там копейки зарабатывать будет!» Я говорю: «Молчи. Заберут — обрыдаешься». А когда этот бунт сначала поднялся, а потом Пригожина убили, я совсем перестал понимать, куда страна идет. Кто с кем воюет? Все со всеми. Тут уж лучше просто в стороне курить.

«Непонятно стало»

Никите на вид лет 40 и последний год он наемничал в «Вагнере»: был и в Бахмуте, и на «марше справедливости». Из Коминтерна до рабочего поселка Таловая, где есть железнодорожная станция, я планировал добраться пешком — всего-то около восьми километров, но в итоге добирался с Никитой, который поймал меня на выезде из Коминтерна на своем не новеньком, но Porsche Cayenne.

Разговор долгим не получился: дистанция небольшая, а гнал Никита так, будто обрел в «Вагнере» бессмертие, перемещаясь по трассе в шахматном порядке и уклоняясь от едущих навстречу машин в считанных метрах от них.

— Я сам с этого мемориала летчикам еду, я не местный — ставропольский, — рассказывает он. — Просто захотелось по местам былой славы прошвырнуться. Видел тебя там, как ты фоткал. Статью пишешь?

— Да, — говорю. — А это правда, что вертолет по «вагнерам» первым выстрелил?

— Я не могу интервью давать, но такого не слышал. Я не тут был, в другой колонне. Но если хочешь мое мнение, то мне этих ребят [летчиков] жалко, погибли ни за что. Да и мы не за [хрен] на Москву пошли. Что это такое: взбунтоваться, потом перетереть с Лукашенко, отступить.

Он просит меня выйти из машины, как только мы въезжаем в Таловую. Говорит, дальше не по пути. Я выхожу и мысленно соглашаюсь: уже давно непонятно, кто кому враг и кто за что погибает. Теперь погибает не на передовой — теперь внутри страны, походя, становятся «сопутствующей потерей».

* О возбуждении уголовного дела на данный момент ничего не известно.