«Новая» запустила рассылку писем для российских политических заключенных. Каждую неделю наши журналисты пишут обычные письма, в которых рассказывают о темах, что их волнуют, о событиях, которые их так или иначе затронули, о своей работе, о том, что осталось за кадром и не попало в опубликованный репортаж. Делятся своими мыслями, переживаниями и просто рассказывают, что интересного происходит вокруг, пишут о прочитанных книгах, просмотренных фильмах и сериалах.
Потому что люди, оказавшиеся злой волей государства отрезанными от информации, от друзей и близких, очень нуждаются в общении. Политических заключенных уже очень много, все новые уголовные дела и абсурдные приговоры затмевают прошлые, о некоторых жертвах репрессий уже начинают забывать. А это несправедливо.
Попробуйте и вы написать им письмо. Это нетрудно и безопасно!
Зачем писать письма?
Любой заключенный, оказавшийся в камере СИЗО или в колонии, теряет связь с внешним миром и перестает получать не только актуальные новости о происходящем, но и привычные для нас знаки внимания. Время по другую сторону решетки течет совершенно иначе, поэтому нередко политзэки ощущают себя брошенными и забытыми. Оказать внимание, выразить слова поддержки, подарить эмоции, рассказать что-то новое — важная и ценная помощь для человека, который страдает и за нашу свободу. Помощь, иногда даже более важная, чем какие-то присланные в посылке вещи, хотя и в них заключенные так же могут нуждаться, и об этом вы сможете уточнить в своем письме.
Кому и как написать? Где найти адреса?
На сайтах «Росузник» и «Мемориала»* есть актуальные списки и адреса.
Отправить письмо можно несколькими способами:
- воспользоваться услугами сайта ФСИН-письмо или Зонателеком;
- отправить обычное письмо через Почту России (либо отправить заказное, тогда по трек-номеру можно отследить доставку письма). Если вы рассчитываете на ответ, то обязательно вложите в свое письмо конверт для адресата и укажите обратный адрес.
О чем писать?
Важно помнить, что все написанное вами будет прочитано цензором. Поэтому, чтобы не создавать проблем себе или заключенному, пишите больше на общие темы, выражайте поддержку и дарите человеку то, что ему так не хватает в неволе, — эмоции, впечатления, чувства. Расскажите, почему решили написать именно ему, дайте понять узнику, что он не один и у него есть единомышленники. Расскажите про новый фильм, который на вас повлиял. Поинтересуйтесь, что читает заключенный, посоветуйте свои любимые книги. Расскажите про то, что происходит на улицах, что и как обсуждают люди — любая крупица информации важна. Если у вас с заключенным есть общие хобби и интересы, то это прекрасная тема для дискуссии.
О чем не стоит писать?
Не обсуждайте в письме детали и подробности уголовного дела, не упоминайте других людей и общих знакомых, если они сами не давали на это разрешение. Само собой разумеется — не нужно призывов и политических лозунгов, критики официальных лиц, потому что у вашего письма есть конкретная цель — поддержать человека, а не обозначить свои политические убеждения. Пишите цензурно, понятно, без сложных фраз и выражений, чтобы у цензора не было сомнений в том, что ваша переписка носит исключительно мирный и бытовой характер.
«Новая» пишет письма
Первое письмо от «Новой», которое попало в рассылку, — от нашего корреспондента Зои Световой. Она рассказала о подкасте «Совещательная комната» и об одной из программ — разговоре с кинокритиком Антоном Долиным**, про фильм «Убить пересмешника» и русский сериал «Балет». Писала о том, что сейчас многие ее друзья уехали из страны и «приходится много работать, чтобы время проходило быстрее». Хотя ее знакомый из СИЗО написал, что в заключении, наоборот, иногда не хватает свободного времени: «то пишешь письма, то читаешь ответы, то знакомишься с материалами уголовного дела, то готовишься к суду».
Корреспондент Василий Полонский рассказал о своих впечатлениях после поездки во владимирскую колонию на приговор Алексею Навальному. И недавно мы получили ответ от второго фигуранта по этому делу Даниэля Холодного. Его письмо и ответы других политзаключенных мы публикуем на страницах «Новой» с их разрешения.
Фото: соцсети
Даниэль Холодный,
бывший технический директор ютьюб-канала «Навальный LIVE»:
«Хотелось бы передать огромную благодарность всем журналистам, освещающим наш с Алексеем процесс. Спасибо Васе Полонскому за подробный текст, было интересно почитать про его «приключения»… Да-а, в тот день жара была безумная, меня еще и не вывозили, пока не разъехались журналисты [после приговора]. Представьте себе, каково при росте 182 см сидеть скрюченным в «стакане» раскаленного ментовского бобика. Та еще пытка, никому не рекомендую. «Домой» я тогда приехал только в 23 часа. Такие дела».
Фото: соцсети
Карина Цуркан,
уроженка Кишинева, возглавляла отдел трейдинга в корпорации ПАО «Интер РАО»:
«Ваши «сводки» новостей замечательные и емкие. Жду их и радуюсь. Возвращаешься с изнурительной «швейки» и обнаруживаешь на кровати письма и новости — чувствуешь сопричастность, окунаешься в заботу. Это бесценно! <…>
Не могу не ответить на мысли Зои в ее письме. Я категорически не хочу, чтоб время проходило быстрее. Ведь это не некое выделенное нам время, которое будет компенсировано после освобождения. Это часть жизни, специфическая ее форма. Как писал очень близкий мне по мироощущению Валерий Сендеров: «Основания выделять тюрьму из других внешних форм бытия отсутствуют… это одна из обычных форм земной жизни».
Пожалуй, если тебе остался месяц или год, такое желание подогнать время объяснимо. Но с моим 15-летним сроком (из которых больше пяти за спиной) желать, чтоб время бежало быстрей, это то же самое, что желать, чтобы жизнь быстрей завершилась. Но ведь эти дни, месяцы, года нам даны для извлечения важнейшего урока. Сложно отрицать очевидное — жизнь здесь изнуряет, изматывает физически, да и с моей статьей сопровождается дополнительными сложностями. После слова «отбой» я проваливаюсь в сон, но всегда успеваю пожалеть, что так мало за день успела. Утро даст новый шанс».
Фото: соцсети
Юрий Жданов,
пенсионер, отец соратника Навального Ивана Жданова**:
«Спасибо большое за интересный и содержательный рассказ о кино «Убить пересмешника» — это старая, добрая классика. С удовольствием бы сейчас пересмотрел этот фильм. Сериал «Балет» — новое для меня кино. Надеюсь, когда-нибудь увижу. Мне кажется, «Лебединое озеро» вообще можно поставить под музыку Вагнера «Полет Валькирий» или «Кольцо Нибелунга». А почему нет? Перекликается с сегодняшним днем. Я вот перечитываю «Архипелаг ГУЛАГ» и нахожу поразительные параллели с современными ситуациями. Отдельные моменты можно печатать на страницах «Новой газеты» без указания времени и авторства. Не каждый современник догадается — это из уголовного дела Ильи Яшина**, Андрея Пивоварова и др. или из бухаринско-зиновьевского. Вот вам и уголовный квест».
Фото: соцсети
Михаил Кригер,
политический активист:
«Новую газету» читаю, кажется, с 1996 года и очень благодарен этому изданию за то, что в периоды различных сумасшествий, в которые — одно за другим — впадала наша страна, «Новая» всегда помогала мне убедиться, что я не сумасшедший, что не такой уж и брюзга-ворчун, и что кроме меня есть еще не так уж и мало людей, которые сохраняют трезвый ум даже под «бомбардировкой» пропаганды. Это очень помогло мне. Представляете, каково это чувствовать себя «белой вороной» и согласиться с тем, что дважды два — пять, когда об этом твердят миллионы телевизоров».
Фото: соцсети
Павел Крисевич,
акционист:
«Письма очень поддерживают морально. В тюрьме время тянется, все скучно и привычно, завтра будет, как вчера. А тут такие приятные детали из жизни. Ведь нет полезнее знать, что мир богат и богатеет событиями каждый день. Я рад вообще любым письмам и таким рассылкам».
Фото: соцсети
Зарифа Саутиева,
экс-замдиректора государственного учреждения «Мемориальный комплекс жертвам репрессий» в Ингушетии:
«Привет, «Новая»! Спасибо за заботу о политзэках. Думаю, новостей нам всегда не хватает. Вы знаете, в тюрьме тоже постоянно не хватает времени. День здесь пролетает быстро — то одно, то другое. От намаза до намаза, даже не знаешь, как время проходит. Я сейчас готовлюсь к этапу в колонию, у нас недавно завершилась апелляция. Составила список дел, но их меньше не становится почему-то».
Фото: соцсети
Дмитрий Иванов,
гражданский активист, автор telegram-канала «Протестный МГУ»:
«Редакции «Новой» и авторам рассылки отдельно большое спасибо. Как вы понимаете, о ходе судов над Навальным мы из телепропаганды не узнаем. А тема, надо сказать, в тюрьме широко обсуждаемая: точно так же, как в московском СИЗО-5 «Водник» все спорили и обсуждали 25 лет для Владимира Кара-Мурзы**, сейчас темой для дискуссий стали 19 лет особого режима для Алексея. Такие сроки будоражат как арестантов, так и охрану, поэтому не могут остаться не замеченными. Собственно, о приговоре мне стало известно от одного из сотрудников на следующее утро».
Фото: соцсети
Игорь Барышников,
политический активист:
«Репортаж о приговоре Навального — новость номер один. Про Навального здесь говорят, ему сочувствуют, его поддерживают. Нахожусь в камере в шесть квадратных метров один в лечебном корпусе. Отношение достойное, уважительное. Сотрудники адекватные, никто даже голос не повышает. Душ — раз в неделю, прогулка — час в сутки. Единственное, проблема с питанием. На завтрак всегда тарелка каши и 2 куска хлеба. Ужин — всегда рыба. Никогда не бывает сливочного масла, сыра, яиц, салата, яблок и т.д. Сказали — не положено, режим. Но я считаю, если государство взяло на себя ответственность и сажает людей, то оно должно брать ответственность и кормить их нормально».
Фото: соцсети
Максим Лаврентьев,
блогер и активист движения «Не будь инертным»:
«По процессу над Алексеем и Даниэлем — самый закрытый процесс в новейшей истории России. Здесь система показала свой страх и слабость. Отсюда и такие большие сроки. Желаю Алексею и Даниэлю мужества, стойкости и скорейшего освобождения».
Фото: соцсети
Иван Сафронов,
журналист, на момент ареста — советник главы Роскосмоса по информационной политике:
«Новая газета», привет! Сегодня 13 августа, воскресенье — и сегодня я закончил читать книгу «Вторая мировая война», которую написал известный британский историк Мартин Гилберт. Это уже третья книга за его авторством, которую я прочел за последние недели: до нее были «Первая мировая война» и «Черчилль». Что я могу сказать по итогу: книга написана достаточно простым языком, но составлена таким образом, что буквально затягивает читателя, которого внушительный объем книги — более 900 страниц — нисколько не отталкивает. Мне эта книга была интересна с точки зрения подачи материала: на события прошлого ведь можно смотреть абсолютно по-разному, согласитесь? А в нынешнее время подгон исторических событий и фактов под выгодные политические трактовки стал повсеместной практикой. Понятно, что книга Гилберта — не учебник, но в ней содержится огромное количество тонкостей и шансов, позволяющих расширить свой кругозор. Лично мне было интересно посмотреть на исторический период 1938‒1947 годов глазами британского историка. <…> Сама «картина», кстати, состоит не только из описаний событий, имевших значение в общегосударственном масштабе, но и из истории людей, оказавшихся на войне и занявших позиции по разные стороны баррикад. В этих историях есть место мужеству и отваге, есть место подлости и трусости, есть место жертвенности и любви. Война в книге показана не как сухая сводка, а как время для жизни. И время для смерти. Тем она и цепляет. Тем она и завораживает».
* Внесен властями РФ в реестр «иностранных агентов» и ликвидирован.
** По версии Минюста, «иностранный агент».
