Банк России на экстренном заседании повысил ключевую ставку до 12%. При этом в релизе ЦБ ничего не говорится об обвале курса рубля — причиной своих действий регулятор называет растущие цены. Но это не совсем так.
За последние 10 лет внеочередное заседание ЦБ РФ в условиях ужесточения денежно-кредитной политики проводилось только четыре раза:
- 3 марта 2014-го с ростом ставки на 1,5 п.п.
- 15 декабря 2014-го на фоне обвала цен на нефть, когда ставку повысили на 6,5 п.п.
- 28 февраля 2022-го, когда ставка была повышена на 10,5 п.п.
- 14 августа 2023 года, когда ставка была повышена на 3,5 п.п.
Последнее по времени решение «принято в целях ограничения рисков для ценовой стабильности», объяснил финансовый регулятор. И ни слова о курсе рубля — регулятор демонстративно показывает, что это не его дело и что в своих решениях он ориентируется на оценку экономической ситуации, а не на рассуждения о том, «какой рубль нужен России».
О чем это может говорить: у рубля в РФ два противника — политика и цены на нефть. Последствия политических решений отражаются на курсе, и финансовый регулятор вынужден поднимать стоимость национальной валюты искусственно, через повышение ставки. То же самое происходит и в условиях обвала экспортных доходов.
Регулярные валютные/инфляционные кризисы в РФ — это «не баг, а фича»: на макроуровне они работают как инструмент замещения «капитала» «трудом».
Падение реальных доходов людей приводит к сокращению трудовых издержек по отношению к стоимости РФ-экспорта — соответственно и к росту прибыли экспортеров, и к расширению возможностей правительства финансировать приоритетные для себя (сами знаете какие) задачи.
Так, в августе 2023 года средние зарплаты (до вычета налогов) в РФ опустились к уровню $670–680, это на четверть меньше, чем десять лет назад, а с поправкой на долларовую инфляцию — это примерно уровень второй половины «нулевых». Если считать в долларах, мы зарабатываем, как пятнадцать лет назад — не меньше, но и не больше.
То же самое произошло и с рублевыми сбережениями, которые резко выросли весной прошлого года (люди решили воспользоваться высокими ставками), но инфляция и девальвация рубля съели все проценты (сейчас рублевые депозиты и наличность на руках у людей составляют примерно $530 млрд — как было пять лет назад, а с учетом инфляции доллара — еще меньше).
Выглядит все это так, что люди раз за разом, годом за годом садятся играть на деньги с правительством — и каждый раз проигрывают.
Но и правительство может сказать, что проигрывают люди не ему, а «другим людям» (мы их, в общем, знаем), а правительство лишь устанавливает правила игры. Как в казино.
Но сейчас «против рубля» может играть и третий фактор — потеря доверия к национальной валюте. Формально правительство отчитывается, что его доходы растут, финансовый регулятор утверждает, что рисков для стабильности нет, но растут цены… В новом комментарии «Динамика потребительских цен» Банк России признает, что «месячные темпы роста цен с поправкой на сезонность продолжили ускоряться и третий месяц подряд находятся выше 4% в пересчете на год, в связи с ослаблением рубля заметно подорожали зависимые от импорта категории: техника и электроника, автомобили, зарубежный туризм, фрукты. Также значительно выросли цены на мясную продукцию и бензин…».
Подняв ставку, Центральный банк предложил «экономическим агентам» (людями и компаниям) нести деньги в банк «в рублях» и не торопиться с кредитами.
Теперь очередь за «экономическими агентами»: судьба рубля — в их руках. От того, в какой степени они последуют сигналу регулятора, — будут зависеть и цены, и курс.
Замедлится ли падение рубля? Возможно. Регулятор показал, что готов «бороться за рубль» высокими ставками. Но люди уже прочувствовали «цену» такого укрепления.
Замедлится ли инфляция? Скорее нет, и вот почему —
субсидированное кредитование (а это и «льготная ипотека», и финансирование предприятий, «выполняющих задачи») будет крайне выгодным делом, а значит, деньги все равно пойдут на рынок — только по другим каналам. Таким образом, накачивание деньгами «приоритетных отраслей» продолжится, что будет вытягивать ресурсы из «всего остального», увеличивая в этих отраслях дефицит и капитала, и даже труда — и провоцируя рост цен.
