Слишком много рублей, а значит…

Первым выступил Максим Орешкин, в недавнем прошлом министр экономического развития, а ныне помощник президента Российской Федерации.

Согласно его мнению, причина инфляции (ну и снижения курса рубля) заключается в избыточном спросе, который предъявляют компании и люди.

В общем, понятно, почему господин Орешкин объясняет, что снижение курса рубля — производная от мягкой денежно-кредитной политики финансового регулятора, получается, что ответственность за «доллар по сто рублей» — это не по его ведомству

Но мы добавим, что мягкая ДКП в сочетании с бюджетной накачкой приоритетных для правительства отраслей экономики — это именно то, что позволило замедлить темпы снижения ВВП в прошлом году и докладывать о росте ВВП в году нынешнем. При этом для тех, кого правительство финансировало «для выполнения задач», денежно-кредитная политика глубоко безразлична — если они и получали кредиты, то на льготных условиях.

Весной прошлого года никаким оптимизмом в правительстве и ЦБ и не пахло, там ждали снижения ВВП не то на семь, не то на восемь процентов в год.

Слишком мало долларов, а значит…

Буквально через час, после того как ТАСС опубликовал мнение господина Орешкина, свое слово сказал Центральный банк.

«На сегодня угрозы финансовой стабильности нет», — сообщили «Интерфаксу» в пресс-службе ЦБ.

Регулятор напомнил, что обменный курс формируется под влиянием большого числа факторов.

«Наряду со значительным сокращением стоимостных объемов экспорта происходит расширение спроса на импорт, связанное с активным ростом внутреннего спроса, в том числе на фоне высоких темпов кредитования при сохранении повышенного уровня государственного спроса», — отметил ЦБ.

Действия в области денежно-кредитной политики (ДКП) будут направлены на то, чтобы нейтрализовать последствия от этих факторов для стабилизации инфляции на цели 4% в 2024 году, подчеркнул Банк России.

Начальники (ожидаемо) кивают друг на друга.

• «Доллар по сто» — это потому, что банки раздали слишком много кредитов, и теперь пусть регулятор исправляет положение, как знает.
• «При чем тут кредитование? — возражает регулятор. — Нет валюты, а спрос на импорт есть — вот вам и «слабый рубль». Наше дело — сдерживать рост цен, который будет спровоцирован и падением рубля, в том числе».

Кто прав?

К сожалению, проблемы РФ-экономики заключаются не в том, что у нее «слабый» (или «сильный») рубль, а в том, что «слабость» («сила») рубля и есть производная от проблем РФ-экономики и ее устройства.

Рубль, в его нынешнем состоянии, это внутренняя расчетная квитанция страны — экспортера сырья, которая систематически сталкивается с нехваткой капитала и исторически имеет низкий уровень сбережений.

Такая «квитанция» не может служить инструментом сохранения ценности на протяжении длительного времени и пользуется спросом только в пределах экономического пространства РФ и — частично — в пределах экономического пространства ее сателлитов.

Стоимость такой квитанции по отношению к основным валютам определяется отношением объемов предложения твердой валюты в РФ к объемам спроса на импорт, оплачиваемый твердой валютой. А объемы предложения валюты на рынках РФ раньше зависели от мировых цен на нефть, сейчас они также зависят и от решений, принятых как внутри, так и вне РФ.

Так что рубль не стал «дешевым» в августе 2023 года — это в августе 2022 года рубль был слишком «дорогим», в силу уникального стечения внешних обстоятельств.