Парник для нового Станиславского

Квартал Сета Солберга — самый центр старого Выборга. В двух шагах — древнейший в России, 500-летний жилой дом и средневековая Часовая башня, с которой открывается дивный вид. Но через три года, если все пойдет по плану, он станет совсем другим: первым будет бросаться в глаза колпак вызывающей новостройки. Без нее якобы не обойтись — проект затачивался под заем Нового банка развития (НБР) БРИКС. По соглашению 2019 г. он предоставляется России на программу «Комплексное развитие территории и инфраструктуры малых исторических поселений» ($220 млн на девять городов, включая Выборг). И слово «развитие» тут ключевое. По условиям НБР, одной реставрации недостаточно — необходимо нечто, годное сыграть роль «катализатора социально-экономического роста и развития». И во-вторых, объект должен быть не коммерческим, а социально-культурным.

Роль такого драйвера отвели выборгскому театру «Святая крепость», не сильно избалованному аншлагами и до сих пор неплохо живущему в здании с залом на 120 мест.

со сценическим объемом высотой не менее 16 м — как требуется для солидных театров с масштабными декорациями. Это как бы на вырост, под разговоры про некие договоренности о гастролях «Современника» и чуть ли не Ла Скала, где только и ждут приглашения выступить в Ленинградской области, да пока негде.

Хотя в Выборге есть дворец и дом культуры под крышей одного недавно отреставрированного исторического здания — с двумя залами, на 500 и 450 мест. Здесь принимают ежегодный кинофестиваль «Окно в Европу», а в остальное время, судя по городской афише, ничего особо приметного на этих сценах не дают.

Для убедительности соответствия второму условию банка в стены проектируемого комплекса добавляют молодежный клуб с кафе и баром, «музейный комплекс» неизвестного пока профиля и условные выставочные пространства. Еще будет вместительный ресторан и сопоставимый с ним по площади «режиссерский комплекс»: «Это такое место для раздумий, где как бы рождаются постановки», — пояснял Никита Явейн, руководитель мастерской «Студия 44», выполнившей проект за 179 млн.

Если результат таких раздумий связан напрямую с отведенными под них квадратными метрами, нам стоит готовиться к появлению нового Станиславского.

Застраиваемое под этот набор внутреннее пространство двора накрывается куполом криволинейной формы — в максимальной точке он поднимется до отметки 26 м. В проект вовлекается и стоящий рядом, на углу Крепостной и Красноармейской, Дом губернского правления (памятник XVIII века). Его обещали приспособить под детскую театральную студию. Но ей отводится только первый этаж, а на втором и третьем запланированы номера с удобствами — их называют то «комнатами общежития», то попросту гостиницей. Чтобы выгадать за счет подземного уровня, куда хотят определить технический блок, старому зданию прописали опасную операцию — пересадку на новые сваи.

На снос квартала Сета Солберга в 2013 году спустили 19 млн бюджетных рублей. В 25,5 млн обошлась консервация того, что удалось отбить градозащитникам. Теперь возрождение квартала требует не менее 2,5 млрд.

Из них 1,8 млрд выделит НБР (заем предстоит погасить из федерального бюджета), и не менее 25% от этой суммы должен добавить региональный бюджет.

Преобразованием квартала займется Фонд инвестиционных строительных проектов Санкт-Петербурга. ФИСП — традиционный оператор проектов, реализуемых с привлечением кредитов Международного банка реконструкции и развития, а после введения западных санкций — займов НБР БРИКС. В Выборге ФИСП уже отметился реконструкцией парка «Монрепо», сопровождавшейся сносом 2,5 тысяч деревьев и другими радикальными преобразованиями, вызвавшими жесткую критику российских и зарубежных экспертов.

Неудивительно, что появление того же оператора в многострадальном квартале Солберга ревнители старого города восприняли с опаской.

Украденные миллионы и голый энтузиазм

У недоверия, с которым встречают всякий крупный проект в Выборге, есть и другие причины, сложившиеся за годы разрухи и казнокрадства.

Масштаб катастрофы уже к 2015 году был таков, что Всемирный фонд памятников (World Monuments Fund) включил Выборг в список находящихся под угрозой исчезновения объектов культурного наследия. А на другой год, в 2016-м, для Выборга был объявлен Heritage Alert — всемирный сигнал тревоги, поданный совместно Международным комитетом ИКОМОС по историческим городам, его национальными комитетами Финляндии и России, а также другими организациями.

А у руля над денежными потоками оказались люди, переместившиеся затем на скамью подсудимых.

В 2014 г. Минкульт, заручившись поручением президента, задает курс на комплексный подход к сохранению Выборга. Куратором «операции спасения» становится замминистра Григорий Пирумов. За его подписью принимается Концепция сохранения исторической части Выборга, на основе которой необходимый комплекс работ оценили почти в 30 млрд руб. Сама концепция была выполнена по контракту с Минкультом подведомственным ему ФГУП «Центральные научно-реставрационные проектные мастерские» за 7,6 млн. Причем в ударные сроки. Следуя техзаданию, с обследованием технического состояния, фотофиксацией, разработкой научно-проектной и сметной документации по 286 историческим зданиям (включая 26 памятников федерального значения) управились за месяц.

«В концепцию оказались включены и давно не существующие объекты, — добавляет выборгский краевед и журналист Андрей Коломойский. — А из описания рекомендаций по ряду памятников ясно, что разработчики их в глаза не видели. Предписано, например, для изучения фундамента Часовой башни вырыть в грунте три шурфа 2x3 м. Но грунта там нет вообще — башня стоит на гранитном валуне».

В 2017 г. Пирумов будет осужден по «делу Минкульта» о хищениях на реставрации памятников, а в 2020-м вновь арестован по обвинению в создании преступного сообщества с использованием служебного положения, участия в нем и мошенничестве.

Глава областного комитета по культуре Наталья Кононенко оставит свой пост в 2015-м — после обыска, проведенного в ее кабинете сотрудниками ФСБ. Их интересовали контракты комитета, заключенные в том числе на экспертизу Часовой башни.

Новейшая история этого уникального памятника XV–XVII вв. — отличная иллюстрация выборгского обхождения с культурным наследием. Достаточно сказать, что башенные часы 1600 года до недавних пор вообще не значились предметом охраны и находились на балансе жилищно-коммунального ведомства. Почти 40 лет оберегал, смазывал и запускал механизм выборжанин Юрий Вдовин — на голом энтузиазме. В 2014-м часы остановились — вышедшему на пенсию Вдовину здоровье уже не позволяло управляться с двумя 200-килограммовыми часовыми гирями. Да и башню поставили на реставрацию, забрав в строительные леса. Через два года областная прокуратура выяснит: из четырех миллионов рублей, выделенных подрядчику (компании «ЭшелЪ»), бесследно исчезли три миллиона.

«Так называемые реставраторы забили строительным мусором и залили бетоном трещину в основании, угрожавшую памятнику обрушением, и на этом объект попросту бросили», — рассказывает Андрей Коломойский.

В 2016-м заботу о старинных часах взял на себя 11-классник Ваня Паршин — выборжанин в третьем поколении, увлеченный историей города, решил реанимировать «замершее сердце» города. Поднявшись на башню, увидел, что дверь в помещение с часовым механизмом взломана — и как еще до него мародеры не добрались! Перво-наперво врезал замки, очистил гигантские шестеренки от пыли, смазал. Нашел в интернете видео, где Юрий Вдовин запускал часы, — «внимательно посмотрел и понял общий принцип». А потом и с ним самим познакомился, тот охотно поделился опытом. Когда часы ожили, обрадованные горожане восприняли это как чудо. Ваня же неделю опасался «легализоваться», а потом написал обо всем Андрею Коломойскому. Тот связался с руководством Выборгского музея-заповедника (башню только-только передали в его ведение) — там ругать Ивана не стали, а предложили устроить его в музей на полставки, чтоб и впредь следил за часами. Чем он и занимался, пока не уехал на учебу в Петербург — поступил на отделение музейного дела Института культуры.

А тот, кто по должности обязан был следить за ходом реставрации Часовой башни — начальник областного Департамента охраны памятников Андрей Ермаков, — уволился в 2016-м. Теперь руководит Управлением Минкульта по СЗФО.

Подрядов на реставрацию Часовой башни потом будет еще несколько — с 2014 по 2017 год на этом памятнике освоят 68 миллионов.

Осенью 2020 г. подал в отставку глава Выборгской администрации Геннадий Орлов — после ареста председателя комитета финансов Алексея Болучевского по подозрению в хищении в размере годового бюджета города (700 млн). Затем обвинение увеличит вменяемую сумму еще на сотню миллионов, оно будет предъявлено уже и самому Орлову, которого определят под домашний арест. Следом будет убит «авторитетный предприниматель», муниципальный депутат Александр Петров. За день до того, как должен был дать показания по делу Орлова — Болучевского.

Не видно, если зажмуриться

Проект реновации квартала Солберга получил все необходимые согласования и ушел в Главгосэкспертизу. Только после этого его авторы согласились вынести свою работу на рассмотрение Совета петербургского ИКОМОС, членами которого состоят и Никита Явейн, и его соавтор Григорий Иванов.

Собственно реставрационная часть, с воссозданием утраченных зданий, никаких нареканий не вызвала — напротив, получила высокую оценку.

Дискуссия ожидаемо развернулась вокруг «оболочки» театрального комплекса.

Ведь предмет охраны квартала (то, что должно быть неизменно) включает такие позиции, как «участие построек в формировании композиционно однородного и стилистически непротиворечивого пространства», а также их роль как «элемента панорамы прилегающих улиц наряду с застройкой соседних кварталов». Со всей очевидностью модернистская оболочка нового комплекса этим требованиям не отвечает.

Члены совета Сергей Горбатенко и Светлана Ламкина в своей рецензии пришли к заключению, что представленный проектантами объект «агрессивно противостоит историческому контексту».

Если верить «Анализу видимости», представленному командой Никиты Явейна, театральный комплекс накрывается как будто не гигантским куполом, а шапкой-невидимкой — уверяют, что практически ниоткуда не будет заметен. Мол, улицы узкие, когда идешь по ним — какой тут обзор? Правда несколько критических мест проектанты признают: например, с улицы Сторожевой Башни, где с утратой исторической застройки образовался пустырь, купол можно будет оценить во всей красе. Но, рассуждает Явейн, тут ведь когда-нибудь что-нибудь построят — и тогда за этим новым будет не шибко видно. Аналогичные доводы прозвучали и в оправдание появления купола в обзоре с Часовой башни. Смотрите, говорят, на пути этого обзора Дом Говинга (заброшенный с 1990-х и чуть потерявший в высоте за счет утраты кровли) — но его вот-вот отреставрируют, он подтянется и чутка прикроет.

Хотя, насколько известно, Дом Говинга до сих пор на баланс Выборга не принят (судебные тяжбы по изъятию здания у нерадивого собственника еще не завершены). Не говоря о том, что установленные законом ограничения в части видимости проектируемого объекта вообще не предполагают ссылок на какие-то туманные перспективы изменения градостроительной ситуации.

Светлана Ламкина — начальник отдела трехмерной модели Санкт-Петербурга НИПИ Генерального плана и одна из разработчиков этого инструмента оценки видимости проектируемых зданий. Ею вместе с коллегой Сергеем Катаевым был проверен «Анализ видимости» мастерской Явейна. Выяснилось, что несколько охраняемых законом панорам и путей обзора с акватории «анализом» были проигнорированы (а там проектируемый комплекс появляется) и подменены другими. Кроме того, проверка выявила сильную видимость комплекса с Рыночной площади — важнейшего открытого городского пространства, одного из главных центров притяжения горожан и туристов. И то, что он будет отчетливо восприниматься, диссонируя с окружением, с видовой площадки на Часовой башне и (чуть менее заметно) с башни Св. Олафа.

Общий вывод рецензентов: предложенное решение купола противоречит предмету охраны Выборга как исторического поселения, так и квартала Солберга, диссонирует с архитектурой квартала и его окружением и должно быть изменено.

Господин Явейн с этими выводами ожидаемо не согласился, позволив себе усомниться в профессионализме авторитетного специалиста и качестве использованного им инструментария. Добавив снисходительно: «Ну я понимаю, у вас не было таких финансовых возможностей [как у нас], я понимаю».

Режимы, установленные законом для территории квартала Солберга, допускают на части его территории новое строительство. Но «при условии сохранения объемно-планировочных, в том числе высотных, характеристик квартала», а также «композиционно и стилистически фоновой [подчиненной] роли вновь возводимых объектов по отношению к сохранившимся». И при исключении визуального диссонанса с исторической средой.

То, что в итоге рецензентов открыто поддержал еще только один член совета Людмила Семыкина, а большинство высказались за или воздержались (согласившись с необходимостью компромисса — иначе никто денег не даст и все вообще развалится), говорит скорее о нынешнем состоянии питерского ИКОМОС, нежели о допустимости реализации такого проекта.

Вероятно, зрение согласовавших проект чиновников устроено каким-то особым образом. В нашей региональной практике с такими явлениями приходилось сталкиваться не раз. В том числе на проектах ФИСП. Один из них, предполагавший реконструкцию для Русского музея дворов Михайловского дворца с «усовершенствованием» произведения Росси стеклянными крышками атриумов, чиновники тоже согласовали. Изъяны их зрения градозащитникам удалось подправить в суде, признавшем согласования КГИОП незаконными. С чем тот проект и был похоронен.