Британцы обсуждают, насколько это решение продиктовано личными интересами премьера, над которым висит угроза отставки.

Реакция английского научного эпидемиологического сообщества неоднозначная. Признавая высокую степень защиты населения в результате массовой вакцинации и уже перенесенных инфекций, эксперты также отмечают, что смертность в последние недели значительно ниже, чем в предыдущие волны. Серьезное беспокойство, однако, связано с общим износом и слабостью всей Национальной системы здравоохранения Великобритании (НСЗ).

Госпитали заполнены на 94 процента (ковидных больных чуть меньше половины), в отделениях скорой помощи — многочасовые очереди. До 10 процентов медперсонала болеет или находится в самоизоляции. Здравоохранение в Соединенном Королевстве бесплатное со времен послевоенного правительства лейбористов (c 1948 года), оно пережило десятилетия жесткой экономии при консерваторах, а два последних года находится в состоянии тяжелейшего стресса. «Новая газета» писала о многомиллионных очередях (5,8 миллиона очередников) на лечение, не связанное с ковидом.

Нехватка специалистов и просто рабочих рук, усугубленная Брекситом, составляет как минимум 100 тысяч сотрудников. В Британии, как и в России, врачи, медсестры и медбратья говорят о «выгорании» и тяжелейшей моральной травме от того, что они не в состоянии оказывать людям необходимую помощь.

Отсюда и опасения ученых и экспертов в области общественного здравоохранения: смягчение мер, объявленное Борисом Джонсоном, чревато возобновлением роста заболеваний и, соответственно, нагрузками на Национальную службу здравоохранения (НСЗ).

Заметим, что не только Англия, но и Шотландия, Уэльс и Северная Ирландия тоже ослабляют ковидные ограничения, но не так радикально, оставляя, например, обязательными маски. Мэр Лондона подтвердил, что маски остаются обязательными в лондонском метро. Кстати, 52 процента британцев выступают «категорически против» или «скорее против» отмены ношения масок, а поддерживают отмену ношения масок 40 процентов опрошенных (данные YouGov).

Маски — это дешевое, доступное, простое и действенное, ставшее рутинным, средство защиты. Так в чем же дело?

Премьер-министр отменяет ограничения, чтобы «умиротворить» правое крыло своей партии «ценой здоровья населения», так просто и предельно жестко объяснила действия Джонсона член группы научных консультантов правительства Кристина Пагель.

Премьер находится накануне голосования в партии о его позорной отставке. Череда коррупционных скандалов, отказа от предвыборных обещаний, демонстративное пренебрежение правилами приличий и,

Последней каплей стали выплывшие на свет божий вечеринки на Даунинг-стрит во время первого локдауна, когда правительство запретило людям не только маленькие личные встречи, но даже участие в прощании и похоронах близких.

Совершенно неожиданно сообщения британских СМИ о вечеринках-гулянках по типу BYOB (bring your own booze — «приноси с собой свою выпивку») членов правительства с участием премьера, который установил ограничения для всей страны, возмутили граждан сильнее, чем самая высокая в Европе британская смертность от пандемии или едва прикрытое блатное трудоустройство и предоставление привилегий приятелям, независимо от их профессиональных качеств, ценой в десятки миллиардов британских фунтов.

Чтобы добиться отставки премьера, необходимо запустить голосование о недоверии в парламенте. Пока неизвестно число депутатов-консерваторов, направивших свои письма с требованием отставки в соответствующий партийный комитет. Для проведения голосования о недоверии нужно, чтобы такие письма написали 15 процентов депутатов-тори (54 письма). Пока эта цифра не достигнута, количество и авторство писем остаются строго конфиденциальной информацией. Известно, однако, что значительное число депутатов размышляет, не присоединиться ли к этим усилиям.

Джонсон долго и позорно путался в показаниях. Сначала он говорил, что вечеринок не было, потом, что он ничего о них не знал, потом, что лично он не принимал в них участия, потом, что все законы соблюдались, потом, что это были рабочие встречи, и, наконец, что «ему никто не сказал, что они нарушают закон». Закон, который он же сам и ввел. Все ждут официального вердикта высокопоставленного чиновника Уайтхолла Сью Грей, проводящей официальное расследование, что же на самом деле происходило в те дни в правительственной резиденции по адресу Даунинг-стрит, 10. Отчет на будущей неделе будет обнародован.

За несколько дней до отмены ограничений «Санди Таймс» опубликовала предположительный список мер, которые могли бы, по мнению стратегов Даунинг-стрит, привлечь разочарованных членов парламента и избирателей.

Два пункта «операции» уже обнародованы. Объявлено о «замораживании» на несколько лет, несмотря на высокую инфляцию, ежегодных платежей британских домохозяйств на содержание общественной телерадиовещательной корпорации ВВС. Таким образом, тори подлизываются к избирателям и заодно мстят своим постоянным критикам. Второй пункт — отмена антиковидных ограничений. Не странно ли, отметим мы в скобках, что в качестве «красного мяса» в жертву приносятся независимая ВВС и бесплатная общественная НСЗ, которые британцы без конца критикуют и которыми в то же время справедливо гордятся.

Еще одна «операция», о которой рассказала «Санди Таймс», носит название «Спасти большую собаку» —

Вердикт о недоверии, если он будет инициирован, должен набрать 180 голосов, в противном случае вопрос будет «заморожен» на год. Напомним, что введение ковидных ограничений вызвало первое крупное неповиновение консерваторов — было 100 голосов против. Вот именно за эти голоса, которые должны его спасти от отставки, сейчас и борется Борис Джонсон.

Вчера депутат-консерватор Уильям Рагг, один из тех, кто призвал премьера уйти в отставку, сделал официальное заявление, что бунтари столкнулись с «давлением и запугиванием» со стороны советников премьера и фракционных «хлыстов» (партийные координаторы голосования депутатов). Проекты непокорных, в частности, угрожали лишить финансирования. Слова Рагга были подтверждены другими депутатами.

Снежный ком обвинений и претензий к Борису Джонсону нарастает, и не похоже, что это можно остановить.