Кто ушел и кто пришел

Уволен министр образования Гэвин Вильямсон, ответственный за несколько серьезных провалов и кризисов в этой сфере. Редкий случай в истории: 77% опрошенных поддержали отставку этого министра, и ноль (!) процентов выступило против. Его, кстати, за утечку информации с закрытого совещания кабинета увольняла еще премьер Тереза Мэй.

Уволен министр жилищного строительства Роберт Дженрик, который запомнился прежде всего благодаря большому коррупционному скандалу, связанному с внезапными эксклюзивными решениями в пользу крупного лондонского застройщика. Скандал, правда, произошел в начале 2020 года, но, видно, руки не доходили.

Самым крупным «зверем» на этой «охоте» оказался министр иностранных дел Доминик Рааб. Недавно он подвергся критике со стороны оппозиции за то, что с началом афганского кризиса не прервал отпуск, чтобы организовать эвакуацию афганцев, сотрудничавших с британцами в последние годы. Но и не такие проступки своих министров прикрывал Борис Джонсон. Вот и Рааба не убрали далеко, а переставили на пост министра юстиции. Мало того: он еще «подвинул» Роберта Бакленда, компетентного и популярного среди цеха и однопартийцев министра.

Министром иностранных дел и формально вторым человеком в правительстве стала Лиз Трасс, успешно служившая на посту министра торговли. В эпоху постбрексита она заключила несколько успешных торговых сделок, правда, их экономическое значение пока крайне незначительно. Теперь она ответственна за наполнение содержанием лозунга «Глобальная Британия». Она кандидат № 2 во внутрипартийных опросах на роль следующего лидера, правда, с большим отставанием от № 1. Нынешний фаворит партии — канцлер (министр финансов) Риши Сунак, которому по праву досталась слава за существенную государственную помощь населению и бизнесу во время пандемии. Риши Сунак остается на своем месте.

Повезло, наконец, и образованию: на пост министра назначен прекрасно справившийся с вакцинацией в Англии Надим Захави.

Почему сейчас?

Придя к власти в 2019 году, продвигая радикальную версию Брексита «огнем и мечом», Борис Джонсон отсек (за редчайшим исключением) еврофильское крыло партии, всех, кто мог ему возражать и противостоять. Он помешал их избранию в новый парламент, и это ясно отражается на правительстве — ведь министрами могут стать только депутаты. О том, какая короткая сегодня у Джонсона «скамейка запасных», говорит то, что его старый, «подколодный» друг Майкл Гоув, помимо назначения министром жилищного строительства, общин и местного самоуправления, получит еще две ключевые обязанности: отвечать за реализацию правительственной программы «выравнивания» (равного распределения процветания и возможностей по всей стране) и за решение проблем, связанных с проведением второго референдума о независимости Шотландии — то есть о самом существовании Великобритании. Гоув также возглавит новую рабочую группу по «обеспечению безопасности цепочки поставок продуктов питания»

— Сколько стран с развитой экономикой могут похвастаться тем, что им нужна подобная рабочая группа?!»)

Слухи о перестановках ходили несколько недель, но они ожидались позже осенью. «Перестановки всегда создают больше неприятностей и врагов, чем радости и друзей, всегда больше недовольных и недооцененных, и тех, чьи надежды не оправдались», — объяснял в интервью телекомпании Скай-ньюс руководитель аппарата на Даунинг-стрит при Терезе Мэй Гэвин Баруэлл. Почему же Джонсон педалировал перестановки?

Трудно отделаться от ощущения, что они вызваны длительным, несколько месяцев, падением популярности Джонсона и возглавляемой им партии. Бодрый старт политического сезона с грандиозным проектом социальной реформы обернулся падением доверия до самого низкого уровня с 2019 года, и на прошлой неделе лейбористы обошли, наконец, консерваторов…

Закон о социальной помощи

…В первое утро после триумфального переизбрания премьер-министром перед тем, как войти в знаменитую лондонскую дверь под номером 10 по Даунинг-стрит, Борис Джонсон торжественно пообещал решить «раз и навсегда» проблему социальной помощи взрослым «с помощью четкого плана, который мы подготовили». Это была задача колоссального масштаба.

В отличие от Национальной службы здравоохранения (NHS), которая была создана еще правительством лейбористов Клемента Эттли после войны и до сих пор остается бесплатной, социальная помощь, то есть регулярный уход (подъем, мытье, одевание, кормление и так далее), необходимый людям по старости, болезни или инвалидности на дому и в домах престарелых, платная. Уход под контролем местных властей предоставляется множеством частных, а также общественных и благотворительных организаций.

В зависимости от состояния и дохода, семьи получают от государства компенсацию. Большинство людей не нуждаются в социальных услугах в течение жизни, но для небольшой части людей расходы оказываются очень большими. По официальным оценкам, сегодня каждый седьмой человек сталкивается со счетом в конечном итоге под 100 тысяч фунтов в среднем (чуть больше 10 миллионов рублей).

За десять лет правления консервативной партии, установившей режим жесткой экономии, госфинансирование существенно сократилось. Между тем Соединенное Королевство, как и другие богатые страны, быстро стареет: пожилые люди живут дольше, взрослых с ограниченными возможностями все больше. Не удивительно, что проблемами стали недооценка и потеря персонала, снижение стандартов ухода и огромные счета.

Что же было предложено правительством? Нуждающиеся в уходе должны будут обратиться в местный орган власти и попросить провести оценку. Совет определит, какой объем социального ухода они получают и что совет будет финансировать. С этого момента начинает работать условный «счетчик». После достижения 86 000 фунтов стерлингов (8 млн 650 тысяч руб.) расходы берет на себя государство. Расходы на проживание и питание в «счет» не включаются (но специалисты утверждают, что доходов от государственной пенсии и социальных пособий, обычно достаточно для покрытия этих расходов).

Те, кто живет в собственном доме, будут получать весь социальный уход за счет налогоплательщиков, если их имущество составляет менее 20 000 фунтов стерлингов (сегодня минимум — 23 000), не считая стоимости дома. Предлагается частичное финансирование для тех, чьи активы меньше 100 000 фунтов.

Схема была разработана в целом еще в 2011 году специальной комиссией экономиста Эндрю Дилнота, но в исполнении правительства Джонсона у нее появилось три проблемы.

Что с ним не так

Первая — в нарушение клятвенного обещания предвыборного манифеста Джонсона не повышать НДС (VAT), сбор на социальное страхование (National Insurance contribution) и подоходный налог (income tax), именно это и было предложено.

Второе — в сочетании с грядущим ростом корпоративного налога Королевство ожидает самое высокое налоговое бремя со времен Второй мировой войны. Новый сбор, по оценкам экспертов, сильнее всего затронет работников с относительно небольшими доходами и малый и средний бизнес, который еще не очухался после пандемии. Федерация малого бизнеса (FSB) на прошлой неделе предупредила, что компании вынуждены будут пересмотреть планы по найму и обучению работников, затормозить стартапы, 50 тысяч рабочих мест окажутся под угрозой. Конфедерация Британской индустрии (CBI), объединяющая 190 тысяч предприятий, предупреждает о последствиях для развития и инвестиций. Анализ Управления по налогам и таможенным сборам (HMRC) прогнозирует негативное влияние на «формирование семьи, стабильность или распад». Профсоюзы призвали к пересмотру решения. FT вышла с редакционной статьей: «Тори должны восстановить доверие как партия бизнеса», а «Таймс», мечтавшая о маленьком государстве с низкими налогами, печально вздыхает заголовком «Где наш Сингапур на Темзе?».

Третья проблема реформы в том, что она вообще пока не про «социальную помощь взрослым». Как же так, спросит читатель? Вот и британцы удивились. Но в первые три года службе ухода «перепадет» только 1/6 часть суммы (5,4 млрд фунтов из 36). Львиную долю денег получит NHS Англии.

Краса и гордость Великобритании находится в чрезвычайной ситуации: отставание в лечении, то есть попросту говоря, очередь больных, составляет сегодня 5,5 млн человек. По оценкам ведущего аналитического центра «Фонд здравоохранения», еще 8 млн граждан не обращались за медицинской помощью во время пандемии, и совершенно не ясно, сколько из них это сделает. Правительство не представило ни график ликвидации очереди пациентов, ни планы повышения эффективности службы, решению проблемы кадрового голода. Поэтому мало кто сомневается, что NHS просто проглотит финансирование, а на уход через три года мало что останется.

Четвертая проблема — отсутствие предложений о повышении качества предоставляемых социальных услуг, планов улучшения оплаты и условий труда персонала, решения проблемы кадрового кризиса (по некоторым данным, уходу не хватает 170 тысяч работников).

Но пользуясь большинством в нижней палате, премьер стремительно провел первое и вскоре второе голосования. Считанные депутаты из консерваторов (10 человек) осмелились голосовать против. От первого ко второму голосованию рабочее большинство премьер-министра сократилось, но оно по-прежнему очень значительно (56 голосов).

Парламентская оппозиция, лейбористы, так и не предложили ясного альтернативного решения.

Проект закона ушел на изучение в палату лордов. Есть общее понимание, что реформа системы ухода будет определять премьерство и перспективы Джонсона в дополнение с его ролью в драме Брексита и ответом на катастрофу ковида.

Общество против

Обильная социология, заказанная Даунинг-стрит, показывала, что премьер сможет «продать» противоречивую реформу избирателям. Но первая реакция общественного мнения оказалась иной. Опросы показали, что лидерство консервативной партии снова сократилось или даже утрачено. В смысле будущих выборов (а они еще не скоро) это не значит ничего. Но это сигнал, что чрезвычайщина заканчивается, и начинаются будни: растут налоги и счета на электроэнергию, то здесь, то там проявляются язвы Брексита в виде пустых полок в магазинах или закрытия бизнесов, тяжело дышит вся социальная сфера, которую сами же консерваторы 10 лет держали в черном теле.

Сможет ли новый кабинет справиться с задачами, будет ясно не сразу. Удалось ли премьеру переломить растущее разочарование, мы увидим не сегодня-завтра.