Решения Верховного суда РФ и Мосгорсуда о ликвидации по требованию прокуратуры Международного общества «Мемориал»* и Правозащитного центра «Мемориал»* стали одним из наиболее знаковых событий прошедшего года. Решения еще не вступили в силу и будут обжалованы, но хотя в конце декабря стало ясно, что в первой инстанции шансов спасти «Мемориалы» не было, хоронить их все же пока рано. Дальнейшее разбирательство может оказаться не таким быстротечным, как оставшийся за административными истцами первый раунд (от подачи исков до решений по существу прошло чуть более двух месяцев).

Решения обоих судей: Аллы Назаровой из Верховного суда РФ и Михаила Казакова из Московского городского, в мотивировочной части полученные «Мемориалами» уже после Нового года, — при внимательном чтении производят добротное впечатление: они вынесены не под копирку, можно сказать, творчески. В оценке доводов ответчиков о том, что нигде нет ясных указаний, как должна производиться маркировка «иностранных агентов», судьи даже разошлись: Казаков в Мосгорсуде счел, что этот довод не имеет значения, так как обсуждается факт отсутствия маркировки как таковой, а Назарова из Верховного суда, объясняя, почему ее не устраивает, как это делало Общество «Мемориал», расписала — впервые, выполняя тем самым работу за Минюст! — как именно такая маркировка должна была бы, на ее взгляд, выглядеть.

Судебные решения явно выигрывают на фоне истерики прокурора Алексея Жафярова в духе его коллеги Вышинского на процессах 30-х годов ХХ века (тут трудно удержаться от цитирования): «Давайте зададим себе методический вопрос — а нужны ли нам такие уроки истории?.. Почему мы, потомки победителей, вынуждены наблюдать безнаказанность в реабилитации изменников Родины?

Это истинная причина того, что организация, претендующая на роль совести нации, на самом деле не хочет в каждой публикации напоминать о том, кем эта совесть проплачена».

Даже тени этой идеологической аргументации не осталось в решении судьи Назаровой, где между строк скользит даже некоторый снобизм, а судья Казаков, указав на позицию Прокуратуры Москвы и экспертизу известного АНО «Центр социокультурных экспертиз» относительно оправдания Правозащитным центром экстремизма и терроризма путем отнесения к политзаключенным свидетелей Иеговы** и членов организации «Хизб ут-Тахрир»***, даже не счел нужным оценивать этот нелепый довод в своем решении. В обоих случаях судьи опирались только и исключительно на отсутствие в 19 случаях за 3 года маркировки «иностранного агента» и дали собственную оценку только при определении «соразмерности» санкции в виде ликвидации «Мемориалов» за эти чисто формальные и объяснимые с точки зрения количества выпущенной ими продукции промахи.

С позиций юридического позитивизма, на которых давно укрепились (даже окопались) российские судьи, то есть буквального следования букве закона, каков бы он ни был и как бы ни соотносился с Конституцией, оба эти документа безупречны, а решение Назаровой, украшенное ссылками на Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, по-своему даже «красиво». Но качество решений лишь оттеняет тот факт, что все новации об «иностранных агентах», имплементируемые в корпус российских законов с 2012 года, и чем дальше, тем жестче, не соответствуют ни международным обязательствам РФ, ни ее Конституции в самой что ни на есть неизменяемой 2-й ее главе, ни каким-либо зарубежным практикам, на чем почему-то продолжает настаивать президент Путин.

И все же решения по «Мемориалам» не могут быть раскритикованы на том же уровне, что и, например, скоропалительная и без учета реальных обстоятельств замена Навальному условного срока на реальный, произведенная в каком-то красном уголке в Химках, или приговоры (спасибо, что условные) его соратникам за подстрекательство к неосторожному (возможному) заражению кого-либо на акциях в его поддержку, что само по себе очевидный абсурд. Тут и задача перед судьями стояла иная: это не то что кого-то посадить или отстранить от участия в выборах — тут речь о создании картины мира, особой «русской онтологии», точнее, об исключении из нее тех исторических фактов, с которыми 30 лет работает (и будет работать, что бы ни произошло) «Мемориал».

Для выполнения такой задачи нужны квалифицированные кадры, и в судах, в отличие, видимо, от прокуратуры, они еще остались: умеют же, когда захотят! Но и мы должны осмыслить произошедшее на каком-то другом, «не басманном» уровне.

А в чем же смысл этой стратегии, оправдывающий, с точки зрения власти, ее очевидные издержки?

Ролан Барт в своем знаменитом сборнике «Мифологии» замечает, что современный миф «отнимает у вещей историю и превращает ее в природу». В нашем случае лишаемой истории «вещью» оказывается не «Мемориал», а российская политическая нация. Ее не во всем безнадежная история подчищается от травмирующих моментов и превращается «в природу», во «ВсегдаТакБыло». Значит, без толку рыпаться: у России не может быть иного устройства, кроме авторитарного.

В заметке, опубликованной на сайте «Новой» 12 декабря, я проанализировал главные законодательные новации, начавшиеся с поправок в Конституцию 2020 года, через призму понятия «диспозитив», изобретенного Мишелем Фуко. Несколько упрощая, это и есть та картина мира, которую власть с большим или меньшим применением насилия навязывает обществу, определяя, кому что в принципе разрешено знать. С такой точки зрения видно, что важнейшие законодательные новеллы касаются не устройства власти, а конструируют миф о некой нации победителей «по самой природе» (но не по истории).

Не хочу повторяться, подробнее об этом можно прочесть в заметке от 12 декабря, но с точки зрения «диспозитива» ликвидация «Мемориалов» представляется неизбежной:

Но это вообще не про право — это про идеологию, и суд здесь (как и прокуратура, и Минюст) — только приставка к телевизору, создающему миф, лишенный измерения будущего.

Нас же сейчас занимает вопрос, как работает сознание судей при вынесении ломающих человеческие судьбы приговоров и решений, не соответствующих праву. На него ответил Джордж Оруэлл, который в романе «1984» ввел понятие «двоемыслие». Это «непрерывная цепь побед над собственной памятью»… «Партийный интеллигент знает, в какую сторону менять свои воспоминания». Но двоемыслие должно оставаться осознанным, в отличие от правоверности: «правоверность — состояние бессознательное».

Наряду с этим двоемыслие «означает способность одновременно держаться двух противоречащих друг другу убеждений», вполне допуская тем самым и задний ход. Мы не знаем, на каком уровне появилась инициатива ликвидации «Мемориалов», но при этом не было учтено то сопротивление, которое она вызвала внутри страны и за рубежом. ЕСПЧ потребовал от России приостановить исполнение этих решений до вынесения им решения по существу поданной еще в 2013 году жалобы нескольких НКО (включая и «Мемориал») по поводу законодательства «об иностранных агентах».

Обжалуя декабрьские решения судов, «Мемориалы», вероятно, заявят ходатайства об отложении слушаний в апелляции до вынесения этого решения ЕСПЧ, по поводу которого вопрос остается только в сроках, а в его содержании мало кто из добросовестных юристов сомневается. Чтобы сохранить тот уровень качества, на котором были вынесены решения в первой инстанции, просто отмахнуться от требования ЕСПЧ в апелляции вряд ли можно. Верховный суд РФ должен будет, по идее, на основании ст. 125 обновленной Конституции и ст. 3 Закона о КС РФ в редакции от 1 июля 2021 года обратиться к коллегам из КС за заключением о возможности исполнения промежуточного решения ЕСПЧ. У КС будет мало оснований признать его «противоречащим основам публичного порядка РФ», он, возможно, предпочтет пропустить этот ход, чтобы признать невозможным исполнение уже будущего решения по жалобе на законодательство «об иностранных агентах». Таким образом, процедура ликвидации «Мемориалов» может сильно затянуться, а кто знает, что в среднесрочной перспективе может измениться прежде всего именно в сфере идеологии?

* Оба «Мемориала» признаны иноагентами, судами вынесены решения об их ликвидации.

** «Свидетели Иеговы» признаны экстремистской организацией, ее деятельность в РФ запрещена судом.

*** «Хизб ут-Тахрир» признана террористической экстремистской организацией, ее деятельность в РФ запрещена судом.