Третий месяц после выборов в Крыму неспокойно. По кабинетам высокопоставленных чиновников и депутатов ходят силовики, ведут веерные задержания, обыски и аресты.

С сентября задержаны уже шесть представителей местной власти:

• глава Белогорска Игорь Ипатко — по подозрению в получении взятки в 1,4 млн рублей;
• глава городского совета Евпатории Олеся Харитоненко — по подозрению в махинациях с землей;
• министр строительства и архитектуры Михаил Храмов и вице-премьер республики Евгений Кабанов — по подозрению в мошенничестве на 57,5 млн;
• депутат Ялтинского городского совета Юрий Ломенко — по подозрению в госизмене (однако источники «Новой» предполагают, что причины могут быть иными, в частности — связанными с земельными вопросами);
• республиканский министр культуры Арина Новосельская — ее подозревают в получении взятки в 25 млн рублей.

Параллельно задержаниям пошли и отставки: с сентября «по собственному желанию» сложили полномочия

• крымский министр здравоохранения Александр Остапенко,
• министр транспорта республики Евгений Исаков
• вице-премьер Андрей Рюмшин.

Ушли с должностей главы

• Судака,
• Феодосии,
• Джанкоя,
• администрации Симферопольского района.

Увольнением за неисполнение нацпроектов глава республики Сергей Аксенов пригрозил мэрам Сак, Армянска и Симферополя.

Это далеко не первая массовая чистка чиновничьих рядов в Крыму.

Большинство из них просто ушли в отставку, но в отношении восьми были возбуждены уголовные дела по статьям о хищении государственного имущества, получении взяток, мошенничестве и даже об организации диверсии (бывший вице-премьер Крыма Ленур Ислямов после отставки уехал на Украину и стал одним из инициаторов энергоблокады полуострова в 2015 году).

Ротации чиновников рангом ниже и вовсе идут с немыслимой скоростью:

В январе прошлого года суд приговорил к условному сроку главу Ленинского района республики Светлану Иванову — за взятку в 189 тысяч рублей. А в июле 2019-го к трем годам лишения свободы был приговорен замглавы администрации Нижнегорского района Петр Саврасов — не за коррупцию, а за то, что, будучи пьяным, он насмерть сбил на машине велосипедиста.

Всего за семь лет Крым стал одним из регионов — лидеров по количеству высокопоставленных чиновников, в отношении которых были возбуждены уголовные дела: под подозрение попали четыре вице-премьера (двоим уже вынесен приговор) — столько же (за 30 лет!) только у Дагестана.

«Новая газета» рассказывает, как кадровая политика республики стала образцом отрицательной селекции и что от этого потеряли ее жители.

Часть 1. Главное — свой

Минкульт как прачечная

«Ему нельзя врать. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Чтобы ни произошло, надо, чтобы он от тебя узнал первым. Это главное качество для человека, который желает работать в команде Аксенова».

23 февраля 2021 года. Министр культуры Крыма Арина Новосельская, жеманничая, дает интервью YouTube-каналу «На крючке». Интервьюер — советник главы республики по информационной политике Олег Крючков. То есть один чиновник берет интервью у другого.

«Все остальное прощается, — продолжает Новосельская. — Если ты что-то утаил — это будет расцениваться Аксеновым как обман. Единственный критерий — сказать как есть».

Спустя девять месяцев, 18 ноября 2021 года, министр культуры Крыма будет задержана сотрудниками ФСБ по обвинению в получении взятки в особо крупном размере. В Следственном комитете назовут сумму: 25 миллионов рублей. Эти деньги Новосельская якобы взяла с компании «Меандр» за общее покровительство при строительстве Крымского центра детского театрального искусства. Сама экс-чиновница и ее адвокаты от комментариев по уголовному делу пока воздерживаются.

Новосельская занимала пост министра с 2014 года, с самой «крымской весны». И должность вроде бы получила не случайно: у нее в активе музыкальное образование (Донецкая консерватория), девять лет преподавательской деятельности и четыре года работы заместителем министра культуры Крыма при Украине.

Но впервые на российском федеральном уровне ее заметили совсем недавно — 11 марта текущего года, и совсем не из-за высоких достижений крымского искусства. Во время совещания Совета министров Крыма министр культуры внезапно перебила выступавшего главу республики Сергея Аксенова репликой: «Да ***. Поставили, как обезьяне!» В ответ на возмущение присутствующих министр извинилась и объяснила, что у нее «отключилась машина». Случай, безусловно, нелепый и мало характеризующий (да, в конце концов, и не первый — чуть раньше на совещании с Аксеновым матом ругался начальник трудовой инспекции республики), но после него за Новосельской «начали замечать».

Уже через два дня после совещания в Совмине министр культуры посетила Керчь, где,

И добавила: «Он охраняет ворота в ад» (согласно древнегреческой мифологии, их охраняет пес Цербер).

После этого жители Керчи записали юмористический ролик, в котором пытались найти в городе «орлольва», рассказывали (специально для министра культуры), кто такие грифоны, и просили ее признать ошибку. Новосельская в ответ лишь заявила, что ее слова «вырвали из контекста».

Затем министр вызвала негодование (и местами фурор), появившись на школьной линейке в прозрачном костюме. А после — привлекла к себе внимание часами Breguet Reine de Naples из розового золота со 139 бриллиантами. Многие тогда удивлялись, как она смогла их купить: цена часов — 36 500 долларов (более 2,7 млн рублей), а годовой доход министра — 2,1 млн рублей. Не иначе, копила годами.

Как бы то ни было, должность министра культуры в Крыму — достаточно «хлебная». В республике 2058 объектов культурного наследия федерального и регионального значений. Только на мероприятия по сохранению этих объектов в 2020–2022 годах предусмотрено финансирование в 4,28 млрд рублей. И компания «Меандр», в получении взятки от руководства которой подозревают Арину Новосельскую, работала с крымским Минкультом активно (правда, далеко не всегда успешно). Вот несколько дорогостоящих проектов, к которым у СМИ и общественности возникли вопросы:

• Строительство кукольного театра в Симферополе за 930 млн рублей. Оно началось в 2018 году и должно было завершиться в декабре 2019 года. Но на месте театра до сих пор недострой.
• В 2016 году проведена реставрация музея Чехова в Ялте за 40,5 млн рублей. После этого в прессе появились сообщения о том, что во время дождей якобы начала протекать крыша.
• Реставрация Воронцовского дворца за 353 млн рублей. Разобрали крышу и все перетянули пленкой, но пленку якобы сорвало во время дождя и, как сообщалось, будто бы залило интерьер дворца и экспонаты.
• Журналисты сообщали о срыве реконструкции вилл «Ксения» и «Мечта» в Симеизе за 107 млн рублей и о срыве сроков реконструкции замка «Ласточкино гнездо» за 79,4 млн рублей.
• Реставрация Ханского дворца, стоимость которой уже по ходу работ, как сообщалось, увеличилась с 1,6 до 2 млрд рублей. Работы должны были завершить к 2021 году, но сроки снова сдвинулись — теперь до 2023-го. При этом к методам реставрации возникают вопросы со стороны ЮНЕСКО: специалисты отмечают, что в ходе работ уже повреждены росписи XVIII века, а фасад пошел трещинами из-за попытки рабочих «почистить» его с помощью мощной водной струи.
• Срыв реконструкции Митридатской лестницы в Керчи. Здесь с «Меандром» даже расторгли контракт: в правительстве Крыма заявили о растрате 167 миллионов рублей при реконструкции.

Примечательно, что после задержания Новосельской новым министром культуры Крыма может стать ее заместитель Андрей Ростенко — друг Сергея Аксенова и бывший глава Ялты. В культурной сфере он работает лишь с прошлого года, но у него есть другой опыт, которого ранее не было у Новосельской: в 2018 году в отношении него возбуждали уголовное дело за якобы совершенные махинации с землей. Справедливости ради, дело было закрыто, в том числе — благодаря усилиям главы Крыма, публично заявлявшего, что произошли не махинации, а ошибки и что отчуждение 26 соток от санатория «Алупка» по распоряжению Ростенко ущерба республике не нанесло.

Две равно уважаемых семьи

Управленческая система в Крыму изначально строилась не по принципам меритократии (то есть привлечения самых талантливых), а по принципам непотизма (то есть привлечения знакомых). Достаточно сказать, что

А спикер парламента республики Владимир Константинов — восьмерых бывших коллег по строительному бизнесу и «Партии регионов».

Таким образом, в Крыму сформировались два очень влиятельных чиновничьих клана, поделивших между собой власть и прибыльные рынки:

• «Консоль» семьи Владимира Константинова стала одним из крупнейших застройщиков Крыма, получив за семь лет 582,4 млн рублей чистой прибыли;
• семья Сергея Аксенова взялась за арендный бизнес: его супруге и детям принадлежат торговые центры и помещения, сдающиеся под рестораны.

На претензии о клановости крымской власти Сергей Аксенов отвечал наотмашь:

«По родственникам могу вам сказать… <…> Это мой выбор, я готов за этот выбор отвечать. Никакой проблемы в этой части не вижу».

О свояченице Евгении Добрыне, возглавившей ключевой для бюджета Крыма комитет по имущественным и земельным отношениям, Аксенов говорил: «Добрыня Евгения Александровна была с 2009 года модератором в социальных сетях. Вы можете все сейчас зайти посмотреть: она вела группы в «Одноклассниках» партии «Русское единство», и там было свыше 20 тысяч человек. Конкретно Добрыня занималась полностью мониторингом соцсетей. Почему человек в этой ситуации не имеет возможности реализовать себя как должностное лицо?»

Связь между навыками SMM-менеджера и эффективным управлением «золотой» крымской землей проследить сложно, да и решения комитета Евгении Добрыни трудно назвать бесспорными. В марте этого года «Новая газета» писала о продаже республикой по сомнительно низким ценам:

• санаториев «Днепр», «Ай-Петри», «Мисхор» и «Дюльбер», а также пансионата «ХИИТовец»;
• спортивно-оздоровительного комплекса в Гурзуфе;
• знаменитого винзавода «Массандра».

По нашим подсчетам, Крым мог недополучить только за эти объекты более 600 млрд рублей (одна коллекция вин «Массандры» оценивается в 354 миллиарда, а продали завод всего за 5,327 млрд рублей).

Как бы то ни было, официальных претензий по этим сделкам от надзорных органов не было (может быть, потому что среди покупателей были Аркадий Ротенберг и Юрий Ковальчук). А по ряду других решений крымских кланов — были.

Целевые в прицеле

«Расстрельной» для Крыма стала должность вице-премьера, курирующего реализацию Федеральной целевой программы развития республики (ФЦП), по которой здесь строятся дороги, больницы, детские сады, школы, очистные сооружения и другие объекты инфраструктуры.

Все, кто занимал эту должность, попадали под уголовные дела:

• В феврале 2017-го сотрудники ФСБ и СКР задержали вице-премьера республики Олега Казурина. Его обвинили в получении взятки в размере 27 миллионов рублей и приговорили к 11 годам и 6 месяцам лишения свободы.
• В октябре 2018-го был задержан преемник Казурина Виталий Нахлупин. Его обвиняют в получении взяток в размере 16 млн рублей.
• 24 сентября этого года силовики задержали третьего курировавшего ФЦП вице-премьера — Евгения Кабанова: по подозрению в мошенничестве на 57,5 млн рублей при строительстве водовода.

Темпы реализации Федеральной целевой программы оказались обратно пропорциональны темпам задержаний. Сроки ее окончания уже перенесли с 2020 на 2025 год, а летом этого года «отставание по трем десяткам проектов» признал даже Сергей Аксенов.

«Причин [отставания и серийных уголовных дел], как всегда, несколько. Первая в том, что ФЦП и российское законодательство недостаточно конкретно, — говорит политолог Иван Преображенский. — При возникновении любой проблемы, в которой часто виноват вовсе не вице-премьер, который остается все же исполнителем указания вышестоящего начальства, самое простое — свалить все на исполнителя. Вторая — в том, что наверняка есть и прямая коррупция и хищения со стороны некоторых исполнителей или их ближайших подчиненных, за которых они отвечают по должности. В конце концов, ФЦП — это, пожалуй, главный бюджетный источник средств, доступный крымским властям. Ну а кумовство и семейственность во власти традиционно располагают к нецелевому расходованию средств».

Характерно, что последний задержанный вице-премьер Кабанов стал своеобразным «единым кандидатом» от Аксенова и Константинова в попытке спасти ФЦП: до перехода под руководство главы республики он был бизнес-партнером семьи Константинова. Но и у Кабанова не получилось.

Пробуксовывающие объекты ФЦП для жителей республики крайне важны. Это:

• реконструкция улиц в Евпатории.
• электросети;
• системы для подачи воды на востоке полуострова (где жители часто сталкиваются с ее нехваткой);
• очистные сооружения;
• 20 детских садов;
• объездная дорога для Симферополя;

От части проектов власти и вовсе вынуждены были отказаться — например, от строительства очистных сооружений в селе Курортном, на которые изначально планировалось потратить 659 млн рублей. Крымская дирекция по управлению ФЦП, за шесть лет не сумевшая найти для очистных проектировщика, объяснила отказ от объекта «перераспределением средств».

Часть 2. Личная безопасность

Примечательно, что в первые годы руководства Крымом Сергей Аксенов в категоричной манере защищал своих приближенных от силовиков.

Когда в июне 2015 года ФСБ по подозрению в пособничестве хищению имущества Бахчисарайского райпо на 48 миллионов рублей задержала министра промышленности республики Андрея Скрынника, Аксенов заявил: «В действиях Андрея Скрынника состава преступления не вижу, вопрос с его задержанием раздут необоснованно. Просто господин Скрынник в определенной ситуации неправильно сформировал позицию. Я его отстранять от должности не буду».

Отстранить от должности задержанного министра все-таки пришлось, но уголовное дело против него и правда в итоге закрыли, предъявив обвинения руководителям самого потребительского общества.

После задержания Скрынника Сергей Аксенов даже создал в своем правительстве комиссию по защите прав лиц, замещающих госдолжности. «Комиссия будет решать, обоснованно ли возбуждены уголовные дела в отношении чиновников», — писали тогда СМИ. «Наши чиновники — это такие же граждане, и никто не будет их делать жертвами», — заявил глава Крыма. Правда,

Второй раз Аксенов вступил в конфронтацию с силовиками после задержания в 2018 году мэра Ялты Андрея Ростенко. Чиновника подозревали в превышении должностных полномочий за то, что он (по версии Следственного комитета) после перехода Крыма в состав России не передал санаторию МВД «Алупка» 26 соток земли, принадлежавших здравнице при Украине.

«Абсолютно бездарное и непрофессиональное постановление о возбуждении уголовного дела. Чувствуется чей-то заказ. На мой взгляд, это провокация против органов власти Республики Крым, — заявил тогда Аксенов. Он отметил, что в деле говорится о причинении ущерба Республике Крым, и перешел в контрнаступление. — Ни я, ни кто-либо из представителей власти республики не обращался в правоохранительные органы о причиненном республике ущербе. Буду требовать возбуждения уголовных дел за незаконное задержание [Ростенко]».

И снова сработало: уголовное дело против Андрея Ростенко было прекращено.

Однако в последнее время Сергей Аксенов стал куда аккуратней в своих выступлениях. Уже третий год после задержаний чиновников — от мэров до бессменного министра культуры — он поддерживает позицию силовиков и говорит: «Неприкасаемых нет».

Перестал глава Крыма спорить и с федеральными властями. Если в 2015 году он просил правительство России отменить постановление, согласно которому в каждое крымское министерство планировалось направить чиновников из других регионов — глава республики мотивировал это тем, что на полуострове есть «свои компетентные кадры», — то теперь кураторству Москвы он не сопротивляется: многие министры и заместители в республике сегодня — приезжие из других регионов России.

По мнению опрошенных «Новой газетой» политологов, изменения в настроениях Аксенова связаны с «потерей позиций». Чем дальше от момента «крымской весны», тем слабее позиции Аксенова, считает политолог Аббас Галлямов. «Никаких новых выдающихся успехов он не демонстрирует, все его заслуги в прошлом. Этого достаточно, чтобы обеспечить ему личную неприкосновенность, но недостаточно, чтобы его команда творила все что угодно, а федералы смотрели и не вмешивались», — говорит он.

Политолог Михаил Захаров в разговоре с «Новой» отметил, что обычно многочисленные уголовные дела в окружении главы региона свидетельствуют о его конфликте с силовиками.

— То, что происходит в Крыму, сильно напоминает такую ситуацию, — уверен политолог. — В этом плане позиции Аксенова действительно просели. Другое дело, что на протяжении нескольких лет у главы Крыма де-факто был почти полный карт-бланш на кадровую политику, несмотря на очень внимательное отношение к региону со стороны Москвы. Если в соседнем Севастополе сменилось уже три губернатора с почти полным обновлением команды в каждом случае, то Аксенов ухитрялся отбивать любые потенциальные атаки.

Политолог Иван Преображенский подчеркивает, что клановость власти в Крыму обусловлена тем, что в 2014 году перед Аксеновым ставилась задача поменять «сомнительные с точки зрения лояльности кадры на людей, верных новым властям полуострова». Но со временем требования расширились, и крымские чиновники перестали им соответствовать.

— Самый точный показатель уровня их эффективности — количество так называемых «варягов», которых прислали в основном на должности заместителей к собственно крымским начальникам. Это было практически повсеместное явление, что свидетельствует о том, что кадры, набранные Сергеем Аксеновым, не показали себя способными к полностью самостоятельной работе, — говорит он.

Преображенский считает, что

— Его не называют в числе «несменяемых», вроде Сергея Собянина или Рамзана Кадырова, под которых принят новый закон, фактически отменяющий ограничение по срокам пребывания у власти для губернаторов. Естественно, нынешний крымский руководитель нервничает. Не бросается на защиту. Он явно стремится ослабить всех крымских чиновников или политиков, которые могли бы рассматриваться в Кремле в качестве альтернативы самому Аксенову.

Создав в крымской власти вертикаль из родственников и знакомых — подобно чеченской модели, — Сергей Аксенов упустил один момент: Москва ждет от Крыма куда большего, чем от Чечни — не только лояльности, но и развития. С 2014 года Россия потратила на полуостров не менее 1,3 трлн рублей — больше, чем на любой другой регион.

Но если спросить, где эти деньги, неизменно придется перебирать фамилии ушедших в отставку, задержанных и осужденных всего за семь лет 24 вице-премьеров, 58 региональных министров, 57 глав городов.