Нельзя было оторвать глаз от этой фантастической развязки в секторе для прыжков в высоту, никак невозможно. Когда камера отвлекалась на что-то другое, хотелось побыстрее вернуть ее туда, где совершалось самое драматичное действо — считаю, не только легкоатлетического турнира, но и всей завершавшейся Олимпиады. Говорю об этом, имея в виду прежде всего историю Марии Ласицкене, выдающейся российской прыгуньи, которая должна была выходить в сектор как на заклание.
Дело не в том, что до этого провалились все российские легкоатлеты, кроме шестовички Анжелики Сидоровой, героически взявшей серебро. Не в том, что их, допущенных к Играм, было всего десять, и большинство не выдержало двойного давления. И даже не в том, что у Марии Ласицкене был худший сезон за последние семь лет.
Она как никто была достойна этого золота. И тем, что выиграла три чемпионата мира подряд, что не удавалось никому.
Она еще выиграла и два зимних чемпионата мира. Начиная с 2014 года, она не уступала никому, взяв верх на 45 (!) турнирах. Но ее лишили Олимпиады в Рио-2016 «за компанию», и в отношении Ласицкене, как и нескольких других спортсменов, это было страшной, и почти непоправимой несправедливостью. К чести Маши, она направила свой гнев не против злодеев из международной легкоатлетической федерации, не разменялась на борьбу с ветряными мельницами — она заставляла шевелиться наших спортивных чиновников, она билась за то, чтобы они действительно спасали нашу легкую атлетику, опускавшуюся все ниже и ниже, и, казалось, ставшую никому не нужной.
Фото: AP / TASS
Это она первой подняла шум, напрямую обвинив прежнее руководство ВФЛА не просто в бездействии, а практически в преступном бездействии. Это она приняла на себя удар, когда ее стали обвинять в том, что она работает исключительно на себя, ради своей выгоды, и что ее дело — прыгать, а не заниматься написанием открытых писем. Это она знала всю подноготную делишек, которые чуть не привели «королеву спорта» в России к окончательному краху, и не стала молчать.
Это была настоящая, открытая и честная борьба за чистый российский спорт и за чистых спортсменов. Это по всем приметам должно было закончиться плохо, прежде всего для ее карьеры. Мало кто может выдержать весь этот ужас, потому что для нее, звезды мировой легкой атлетики, международные инстанции не делали исключения. Она отдувалась за грехи, к которым не имела никакого отношения, и против которых боролась еще яростнее, чем в секторе.
Она тоже не знала, допустят ли ее до Олимпиады. Она тоже долго не получала нейтрального статуса, что не позволяло ей жить в привычном соревновательном ритме. Она вынуждена была все последние годы жить, сверяясь с требованиями ВАДА, потому что допинг-офицеры должны были знать о каждом ее шаге. Она выполняла неукоснительно все требования, в отношении ее кажущиеся абсурдными.
Она выстрадала свою первую Олимпиаду — но уже не была первым номером и главным претендентом.
Потому что невероятно устала. Потому что в ноябре получила серьезную травму бедра. Потому что подтянулись более молодые соперницы, силы и нервы которых не были так растрачены, как у нее. Потому что на два метра она прыгнула только накануне Олимпиады. Я вообще не понимал, что находящаяся на физическом и эмоциональном спаде Мария Ласицкене может противопоставить не только украинкам Ярославе Могучих и Ирине Геращенко, австралийке Николе Макдермотт, но и вообще доброму десятку соперниц.
И ведь все так и начиналось — что в квалификации, что в день финала, то есть в субботу. Норматив она выполнила с третьей попытки, когда основные соперницы квалифицировались достаточно легко. В финале…
Финал мог закончиться досрочно. Снова не ладилось. На высоте 1,96, которую уже преодолели восемь соперниц, у нее оставалась одна попытка. Когда камера взяла ее лицо крупным планом перед второй попыткой, мне показалось, что на глазах уже были слезы. Перед третьей она долго ходила по сектору, пока судьи перемеряли высоту, а потом все ждали пока прозвучит гимн на награждении, и перед разбегом она, как всегда, резко откинулась назад, как тетива натянутого лука, — и взяла. И, как показалось, освободилась от какого-то груза. И выдохнула.
Фото: Валерий Шарифулин / ТАСС
Это был переломный момент. 1,98 и 2,00 Ласицкене взяла со вторых попыток, но это уже была прежняя Маша, на которую с опаской посматривали соперницы. Их оставалось четверо. 2,02 и 2,04 Ласицкене взяла с первой попытки как истинная и непобедимая чемпионка. Макдермотт остановилась двумя сантиметрами ниже, 19-летняя Могучих осталась третьей. По напряжению, да и результату, это был, на мой взгляд, пиковый эпизод не только легкоатлетического турнира, но и всей Олимпиады.
Кажется, она расплакалась. Может, это мне только показалось. Я бы назвал Марию Ласицкене героиней, даже если бы завоеванная ею медаль не была золотой. Даже если бы она вообще осталась без медали.
Но она же еще и стала лучшей. На Олимпиаде. Вопреки всему. И только не надо кричать, что она чего-то там доказала международным «инквизиторам», которым не простила недопуска на Игры-2016. Это она, в первую очередь, наших дельцов от спорта не простила.
И ничего не доказывала, а просто взяла свою высоту. Недосягаемую.
