В мае этого года исполняется 100 лет со дня рождения академика Андрея Сахарова — человека, бывшего для интеллигентской среды в СССР символом сопротивления тоталитарному государству. Общее признание он получил после своего выступления 4 июня 1989 года против войны в Афганистане, которую он назвал «преступной», на Первом Съезде народных депутатов СССР.

В 1991 году по инициативе Юрия Левады мы провели опрос об отношении российского общества к этому великому человеку, повторяя отдельные блоки этого исследования в последующие годы.

В феврале 2021 года Левада-центр (законодательство требует, чтобы мы сообщали, что организация признана Минюстом иностранным агентом. — Ред.) в рамках регулярного ежемесячного общероссийского опроса задал три вопроса, нацеленных на изучение того, что осталось в массовом сознании от прежней известности академика Сахарова спустя 30 лет.

Значимость этих замеров определяется не только конкретным интересом к памяти о Сахарове, но и более общей проблематикой: как воспроизводится так называемая историческая память общества, в каких социальных средах сохраняется знание предшествующих событий, какое значение при этом имеет общественный контекст оценки событий, что остается в общественном мнении при смене демографических когорт и поколений.

С изменением политического режима, последовавшего после ухода Ельцина и передачи власти представителям спецслужб, имя Сахарова крайне редко появляется в официальных информационных каналах. Оно исчезло не только из риторики СМИ, но и из практики преподавания новейшей истории в школах, публичных дискуссиях в обществе и интерпретациях текущих социальных процессов. Ценности и принципы, которые отстаивал академик Сахаров —

• правового государства,
• мирного сосуществования стран с различными политическими системами,
• демократии,
• свободы,
• политической ответственности, —

были подвергнуты поношению и дискредитации.

Тем важнее понять, что изменилось в образе Сахарова, что еще нынешнее общественное мнение России удерживает из прежних значений этого образа. В теоретическом плане важно понимать, как работают символы, в том числе и легендарные фигуры, крупные личности, авторитет и функции морального и политического образца. Значение символа заключается в том, что он связывает разрозненные ассоциации и смыслы в единый комплекс представлений, определяет ценностное силовое поле общественного сознания. Эрозия символических структур ведет к рассыпанию нормативных составляющих общества и его деградации. Уже последующие после первого замеры динамики отношения к Сахарову показывали, что проработка его образа в общественном мнении наделяет его статусом праведника, светского святого или юродивого, одновременно усиливая дистанцированность обычных людей по отношению к нему.

Сегодня на волне имперских и милитаристских настроений, поднятых государственной пропагандой, время от времени раздаются голоса «патриотов», требующих от властей переоценки Афганской войны. Но на переломе 1980 годов ситуация была иной: конец той бессмысленной войны и вывод войск из Афганистана были главными и важнейшими событиями тех лет, память о которых сохранялась в течение следующих десятилетий, вплоть до нашего времени (в 2019 году их в этом качестве назвали 54% опрошенных).

Как показал опрос 1991 года,

• 56% опрошенных слышали выступление Сахарова на Съезде,
• 55% — разделяли его общественно-политические взгляды и оценки,
• 54% — считали, что Сахаров обладает высокими нравственными качествами,
• 52% — полагали, что Сахаров занялся политической и правозащитной деятельностью из чувства ответственности за происходящее в стране.

Даже в 2014 году у респондентов, еще помнящих о том Съезде, выступление Сахарова отмечено как наиболее значимое из всех, включая речи Горбачева, Ельцина, Гдляна и других известных депутатов.

Сегодня смысл и значение образа Сахарова существенно изменилось. Первое, что приходится констатировать при анализе полученных данных, это изменение отношения к нему: 66% опрошенных знают об академике А.Д. Сахарове, но из них положительно относятся к нему лишь 35% (26% — «нейтрально» и 2% — отрицательно, 3% — затруднились ответить и определить свое к нему отношение).

Иными словами,

Подобную стерилизацию общественной — или, точнее, гражданской — морали нельзя относить только на счет смены поколений и вытеснения из сознания у молодых подобных представлений, хотя именно молодые в массе своей уже ничего не знают о роли Сахарова в общественной жизни России (табл. 1).