Тройка судей, не задав ни единого вопроса, все это выслушала, но не услышала — кассационная жалоба защиты отклонена в полном объеме.

10 февраля 2020 года Приволжский окружной военный суд в Пензе признал Дмитрия Пчелинцева и Илью Шакурского виновными в создании террористического сообщества (ч. 1 ст. 205.4 УК РФ) и незаконном хранении оружия (ч. 1 ст. 222 УК РФ), остальных — в участии в террористическом сообществе (ч. 2 ст. 205.4 УК). Пчелинцева осудили на 18 лет колонии строгого режима, Шакурского — на 16 лет, Андрея Чернова приговорили к 14 годам, Максима Иванкина осудили на 13 лет, Михаила Кулькова — на 10, Василия Куксова отправили на 9 лет в колонию общего режима, Арману Сагынбаеву дали 6 лет заключения. 20 октября 2020 года Апелляционный военный суд признал законным приговор.

На этот раз жалобу рассматривала высшая судебная инстанция. Поддержать осужденных в ВС пришел активист Константин Котов. Это была вся группа поддержки в одном лице.

Осужденные участвовали на заседании по видеоконференцсвязи, трансляция велась одновременно из семи колоний. Адвокаты и родственники фигурантов находились в здании ВС в Москве и в Пензенском гарнизонном военном суде.

Заседание длилось около пяти часов. Почти все это время заняло выступление адвокатов. Сами фигуранты дела были немногословны. Они выглядели уставшими. Все свои аргументы они неоднократно повторяли в первой и во второй инстанциях. Они уже не надеялись на снисхождение суда.

Не ожидали чуда и родители осужденных. «К сожалению, мы убедились воочию, что независимых судов в России сегодня не существует. Наши суды — это узаконенный билет в лагерь. Поэтому никакой надежды на кассацию у нас нет. Надежда только на одно: что в стране сменится власть, только тогда приговор нашим детям может быть отменен, и они будут освобождены», — призналась в разговоре с «Новой» мама Дмитрия Пчелинцева, Светлана.

Иванкину, Кулькову и Шакурскому было не просто подготовиться к процессу. Прямо перед рассмотрением кассации они попали в штрафной изолятор по самым разным формальным поводам. Но защита и их родные уверены, на них оказывают давление за отказ давать показания без адвокатов по «рязанскому делу» (о двойном убийстве Артема Дорофеева и Екатерины Левченко.—– Ред.). На момент слушаний в ВС Иванкин и Кульков отбыли срок в ШИЗО, а Шакурский — еще нет.

Заседание началось с выступления докладчика судьи, который зачитал кассационную жалобу защиты. Главный довод адвокатов и их подзащитных сводился к тому, что в основу приговора суд положил недостоверные, противоречивые и недопустимые доказательства. При рассмотрении дела были допущены грубые нарушения как в первой инстанции, так и в апелляционной. Защита утверждала, что выводы суда противоречат фактическим обстоятельствам дела, назначенные подсудимым наказания — чрезмерны. Адвокаты апеллировали к тому, что суд не «прописал» роли участников преступного сообщества, построил приговор на показаниях признавших вину «досудебщиков», а также неправомерно отказал в проведении экспертизы, чтобы проверить заявления о применении к фигурантам пыток на следствии.

Шакурский заявил, что в деле нет доказательств, указывающих на то, что он являлся организатором и создателем структурного подразделения в террористическом сообществе. Приговор состоит из абстрактных обвинений, которые не отражают конкретики, какие именно преступления он совершил и с какой целью. «Суды издевательски проигнорировали доводы и доказательства защиты, которые были основаны на фактах», — полагает осужденный.

Адвокат Пчелинцева Оксана Маркеева отметила, что приговор построен на показаниях секретных свидетелей и оперативников пензенского УФСБ. Она уверена, что они оговорили фигурантов дела. Маркеева считает, что их показания невозможно проверить, а защите — каким-либо образом их опровергнуть, поэтому эти свидетельства не могли быть использованы в приговоре. Кроме того, в итоговом решении суда были взяты за основу показания свидетелей обвинения, которые говорили, что на допросах во время следствия они подвергались физическому и психологическому давлению и их вынудили подтвердить причастность Пчелинцева к террористической организации.

«Примечательна реакция председательствующего в суде первой инстанции, — продолжила адвокат, — свидетель объяснил, по какой причине он подписал на стадии следствия протокол допроса, содержащий недостоверную информацию, а судья задал ему вопрос: «Вы понимаете, что совершили преступление?». Председательствующий даже не объяснил ему, что человек, который дал ложные показания, освобождается от уголовной ответственности в случае, если он решил поступить правильно и дал правдивые показания. Но нет, у нас председательствующий говорил о том, что свидетелю угрожает уголовная ответственность. Это ли не давление?» — возмущена Маркеева. По ее мнению, апелляционная инстанция устранилась от анализа нарушений по делу.

«Я дала себе слово, что когда буду выступать в Верховном суде, то процитирую выдержку из решения Нюрнбергского трибунала над нацистскими судьями от 4 декабря 1947 года: «Подсудимые и их коллеги искажали, извращали и в конце концов достигли полного уничтожения правосудия и законов Германии. Они сделали судебную систему составной частью диктатуры. Они упразднили всякое подобие судебной независимости. Они угрожали, запугивали, лишали фундаментальных прав тех, кто попадал в суды. Проводимые ими «судебные процессы» были жуткими фарсами с рудиментарными остатками правовой процедуры, которые были лишь издевкой над несчастными жертвами». Так вот, приговор Приволжского военного суда и апелляционное определение, я определяю как издевку над нашими подсудимыми и над правосудием», — эмоционально завершила выступление адвокат Маркеева, добавив: «Нас еще история будет судить».

Судьи, уткнувшись в экраны, невозмутимо слушали, никого не перебивали и давали всем высказаться. Слово передали Пчелинцеву. Он назвал процесс «жутким фарсом», попросил вернуть дело в суд первой инстанции или прокурору, объединить «пензенское» дело с «питерским».

Защитник Куксова Александр Федулов также акцентировал внимание на недопустимых доказательствах, которые были использованы против подзащитного. Его причастность к преступлению держится только на показаниях секретных свидетелей и «подброшенном пистолете». «Все зашло слишком далеко. Мы просим в суде третьей инстанции услышать нас и опереться на фактические обстоятельства дела», — попросил Федулов.

Его коллега Игорь Кабанов остановился на том моменте, что нарушен принцип презумпции невиновности. «О какой справедливости может идти речь, когда Кульков осужден на основании показаний двух секретных свидетелей», — недоумевает Кабанов. Он настаивает, что нет доказательств причастности Кулькова в участии в террористическом сообществе и нет точных данных, когда он вступил в «Сеть».

«ФСБ совсем ничего не соблюдает», — жаловался суду адвокат Чернова Станислав Фоменко, указывая на множественные нарушения УПК и применение пыток. Он считает, что первая инстанция умолчала об этих нарушениях, а вторая — бегло все посмотрела и посчитала их несущественными.

По словам защитника Иванкина Константина Карташова, суды в деле «Сети» «не расписали структуру террористического сообщества» ни на одной из 99 страниц приговора. Защитник связывал этот факт с отсутствием террористической ячейки как таковой.

Адвокаты Армана Сагынбаева Светлана Байтурина и Ольга Рахманова обратили внимание, что их подзащитный тяжело болен, но суды отказываются учитывать этот факт, как и его заявления о пытках. После того как был вынесен приговор, Сагынбаев заразился туберкулезом в СИЗО. Как уточнила адвокат Байтурина, состояние здоровья Армана вызывает большие опасения. Согласно медицинским документам, за три месяца после обнаружения туберкулеза его основная болезнь — ВИЧ-инфекция — прогрессировала, и Сагынбаев находится на такой стадии, когда при следующей уже нельзя отбывать наказание в местах лишения свободы. Апелляционная инстанция проигнорировала эти доводы.

«Пензенское УФСБ решило показать свое усердие, прокуратура же сначала была против возбуждения дела. Но потом высказывало мнение, что это экстремизм. Но ФСБ выиграла. Дело сфабриковано, и есть все основания это утверждать. Военной коллегии не удалось бы вынести справедливое решение. Сторона защиты пытается довести до суда все ошибки и все нарушения. Я считаю, что Сагынбаев не имеет никакого отношения к террористической организации и не представляет общественную опасность. Я опасаюсь за его здоровье, его состояние ухудшается», — беспокоится адвокат Рахманова.

Осужденные в очередной раз заявили о пытках во время следствия, назвав это «доставкой с повинной». В частности, Иванкин сказал, что не перестает бороться против того, что называют делом «Сети». В свою очередь Куксов признал, что у него нет больших надежд на свободу. А Сагынбаев сказал, что ни одно из доказательств не выдерживает критики и предложил два варианта: либо привлечь к уголовной ответственности главного свидетеля обвинения Егора Зорина, либо всех оправдать и отпустить.

Военный прокурор Юзев Мацкевич выступил против удовлетворения жалобы защитников и посчитал, что судьи первой инстанции во главе с Юрием Клубковым тщательно исследовали все доказательства и вынесли объективный приговор. Представитель прокуратуры отметил, что они «пошли навстречу стороне защиты», проверили их доводы и установили, что все доказательства, которые легли в основу приговора, судом первой инстанции исследованы в полном объеме с активным участием гособвинения и защитников.

Пока тройка судей находилась в совещательной комнате, родственники пытались поддержать фигурантов: «Выходите к нам прямо сейчас. Надоело уже! Вы выходите, а преступники пусть садятся», — шутили у экранов мониторов матери фигурантов дела. Микрофоны в это время у их сыновей отключили. Им приходилось отвечать родным жестами. Илья Шакурский успел на листке бумаги написать маме, Елене Богатовой, что ему продлили содержание в ШИЗО до 3 мая.

Спустя час коллегия судей под председательством Игоря Крупнова отклонила кассационные жалобы осужденных и защиты. Однако они не намерены сдаваться. Адвокаты планируют обжаловать решение в порядке надзора в президиуме ВС РФ. Также ожидают, что на их сторону станет Европейский суд по правам человека. В ЕСПЧ жалобы были направлены сразу после апелляции.