Виктор за решеткой уже 3 года и 3 месяца — это почти половина из отмеренных ему приговором 7 лет. Первый его «подельник» Игорь Шишкин, признавший вину и заключивший сделку со следствием, получил 3,5 года. И нынешним летом вернется домой. Второй — Юлий Бояршинов, сделки не заключал, но признал вину и просил рассмотреть дело в особом порядке. Суд это ходатайство отклонил и дал Бояршинову 5,5 года. Но, по мнению его защиты, сам факт заявления об особом порядке и «деятельное раскаяние» позволяют назначить наказание по схеме «2/3 от 2/3 максимального срока» (тогда выходит не более 4,5 года).

Виктор Филинков вины не признает, продолжая настаивать, что признательные показания, положенные в основу обвинения, были выбиты пытками, выжжены электрошокером. Он первым заявил о пытках, разрушив стену молчания о применении таких методов следствия. Тогда это шокировало, пробудило широкую волну поддержки. Хотя были и те, кто не мог поверить, что такое возможно. Теперь электрошокеры пошли в ход массово — уже и против тех, кто выходит на улицы в защиту политзаключенных.

Апелляция по «пензенскому делу» в октябре минувшего года оставила приговор без изменения. Шансы на то, что исход «питерского дела» будет иным, стремятся к нулю. Виктор оценивает их трезво. Пишет, что готовится к этапу. Из того, что собирается взять с собой — это увесистая, килограмма на полтора, книжка «Алгоритмы». С прошлой зимы он пишет курс по программированию «Для мам, пап и их детей». Технически все происходит так: Виктор пишет занятия, отправляет на волю, там их набирают и отсылают распечатки обратно на вычитку, после чего сверенная версия возвращается в мир. Все материалы курса выкладываются на гуглдок — их можно комментировать и дополнять.

В том, каким отличным учителем мог бы он стать, можно было убедиться еще на процессе: выступление Виктора в прениях стало ярким, веселым и увлекательным уроком по ликвидации компьютерной безграмотности (в чем, судя по несуразицам в обвинении, остро нуждались и следователи, и прокуроры, а также не желающие вникать в их косяки люди в мантиях). Классная тогда вышла лекция, «самое понятное объяснение работы симметричного шифрования, PGP и прочего», как отзывались в комментариях к видео.

Составление жалобы на приговор Филинкова особо не вдохновляло. Выказанное судьями равнодушие к логике и ущербности доказательств обвинения лишает охоты всерьез им апеллировать.

Но все же он такую жалобу сложил — больше для общества. И для истории.

Эти несколько листков (есть в редакции «Новой») — симметричный ответ абсурдности обвинения. Сдобренный для наглядности схемами-картинками.

Возражения Филинкова условно можно разбить на два блока.

Первый посвящен протоколам допросов, перекочевавших в приговор без исследования в судебном заседании. Суд, пишет Виктор, «просто проигнорировал доводы защиты, не дав оценки многим материалам (хотя обещал дать)». И представляет разбор этих доводов.

Среди них — обстоятельства появления протокола допроса Филинкова следователем Беляевым от 25 января 2018 г. Этот документ, согласно заключению комиссии специалистов-лингвистов, более чем на 92% воспроизводит протокол опроса Виктора оперативным сотрудником Бондаревым. (Филинков называл фамилию Бондарева в числе задержавших и пытавших его сотрудников ФСБ.) Аналогичные совпадения выявили специалисты и по протоколам опросов-допросов Шишкина, а также пензенских фигурантов.

Ссылаясь на материалы дела, Виктор восстанавливает хронологию происходившего с момента его задержания до составления Бондаревым «материнского протокола», от протокола допроса Беляевым (после 30 часов под прессингом оперативников) до посещения адвоката Виталия Черкасова и членов ОНК, с фиксацией ими ожогов на теле, и составления заявления Филинкова об отказе от признательных показаний.

Медицинское освидетельствование по заявлению Филинкова о пытках так и не было назначено, формальная проверка Следственного комитета растянулась на 60 дней, и за это время благополучно «не сохранились» записи видеокамер (на приобщении которых сразу после первого посещения Виктора настаивали в своих обращениях члены ОНК и адвокат).

Суду, напоминает Виктор, было предоставлено достаточно информации для построения цельной картины происходящего. Но все эти материалы оказались попросту проигнорированы.

К делу, напоминает Виктор, следователь ФСБ приложит «прослушку» — запись его разговора с Юлием Бояршиновым в конвойном помещении Дзержинского районного суда (куда привозили для продления меры пресечения). Содержание этого разговора отражено в трех документах: в двух заключениях исследовавших запись экспертов и в «стенограмме» от ФСБ.

Все эти документы суд признал допустимыми и достаточными доказательствами. Но отверг доводы защиты о том, что записанный разговор Филинкова с Бояршиновым подтверждает применение к ним насилия. Указав в приговоре, что «данный диалог […] носит общий, неконкретный характер».

Притом что в этом диалоге (если сверяться с заключением экспертов) есть и рассказ Виктора о том, как его «катали в день пыток», с указанием марки машины, как «30 часов удерживали без еды, без питья», что

И про то, как прижигали током.

Зато суд включил в приговор выводы о том, что Бояршинов и Филинков обсуждали в этом разговоре свое участие в сообществе «Сеть», подтвердили факт проведения съезда его участников и свое в нем участие. Хотя, как отмечает Виктор в своей жалобе, все перечисленное «не соответствует содержанию беседы, изложенному в заключении экспертов».

Показания членов ОНК Екатерины Косаревской и Яны Теплицкой о том, как зафиксировали многочисленные следы от электрошокера на теле Филинкова, суд оценил критически — якобы, они «ничем не подтверждаются».

И как будто пропустил мимо ушей сказанное Игорем Шишкиным в заседании — с Филинковым не общались, виделись один раз. Зато суд ссылается в приговоре на протокол допроса Шишкина (о роли Филинкова в терсоообществе и прочая), хотя Игорь пояснял на процессе: «Это были мои мысли исключительно, не подтвержденные какими-то фактами, просто мои мысли».

Второй блок возражений Филинкова касается собственно вещдоков и связанных с ними экспертиз.

Базовые вещдоки обвинения — файлы «Положение.docx» (так называемый уставной документ «Сети») и «Съезд (2017)», якобы находившиеся на жестком диске Toshiba и ноутбуке Lenovo, изъятых соответственно у Армана Сагынбаева и Ильи Шакурского.

Относительно первого носителя (изъятого 5 ноября 2017 г.) пензенский следователь Токарев в суде показал, что впервые он был осмотрен именно им в присутствии специалиста. Носитель поступил в упаковке, с печатями и подписями. При осмотре обнаружили названный файл.

Однако в протоколе осмотра от 15 марта 2018 г., приобщенном к питерскому делу, указано: не упакован, подписи специалиста нет.

Есть и заключение комплексной технической экспертизы (КТЭ), согласно которой

Защита, напоминает Филинков, обращала внимание на эти нестыковки и пыталась выяснить, как такое возможно. Но суд отклонил ее вопрос.

Защита просит ознакомиться с оригиналом — диском Toshiba, но и этого суд не позволяет. Просит назначить КТЭ, чтобы эксперты Минюста дали ответ: есть ли на диске такой файл, кто и когда его создал, кто вносил правки? Опять отказ.

Не меньше вопросов и по второму файлу, «Съезд (2017)». В конце 2017 г. оперативник Бондарев едет в Пензу. А в январе 2018 г. пишет справку, что ознакомился с протоколом так называемого «Съезда Сети», прикладывая к ней содержание этого файла.

Однако, согласно материалам дела, осмотр ноутбука Lenovo впервые произведен пензенскими сотрудниками ФСБ 20 февраля. И, согласно протоколу осмотра, на этом ноутбуке «Информации, имеющей значения для уголовного дела, не обнаружено». Но в марте составляется еще один протокол осмотра этого же ноутбука (записано, что он не упакован) без специалиста. Что не помешало обнаружить на нем файл «Съезд (2017)». С тем же содержанием, что в январе приложил Бондарев.

Все ходатайства защиты с просьбой ознакомиться в заседании с самим вещдоком (ноутбуком Lenovo), провести КТЭ, допросить Бондарева и Шепелева суд отклоняет.

За тем, как Апелляционный военный суд будет множить или уменьшать это безумие, можно будет следить с этой среды, 28 апреля. Тройка судей под председательством Сергея Бутусова соберется в «закрытой» подмосковной Власихе. Связь с осужденными и их защитниками в Петербурге будет осуществляться по видео-конференц-связи.