Ни искупаться, ни умереть

Олива — поселок контрастный: люксовые коттеджи с высокими заборами чередуются здесь с домами попроще и с обыкновенными мазанками.

Первое, что бросается в глаза, — отсутствие людей на улицах. В отличие от соседних курортов, здесь не увидишь сплетничающих на огороде соседок или соображающих на троих мужиков. Изредка мимо проедет машина или где-то застучит молоток — вот и все признаки жизни.

Многие дома стоят закрытыми. Их хозяева приезжают в поселок от случая к случаю. Тех, кто сейчас в Оливе, можно вычислить по дыму из печных труб — газа в поселке нет.

В 2014 году население Оливы, по официальным данным, составляло 379 человек. А уже к 2016 — заметно сократилось: до 316.

И неудивительно: благодаря соседству с госдачами и санаторием ФСБ условия жизни в Оливе близки к экстремальным.

С 2018 года, рассказывает местный житель Сергей Кабак, оливчанам стали запрещать ходить в лес. Сотрудники Оползневского лесничества мотивируют это тем, что леса вокруг поселка заповедные. Нельзя даже спокойно подняться на перевал Шайтан-Мердвен (Чертова лестница), считающийся крымской достопримечательностью: прежде нужно получить разрешение.

— В прошлом году женщина с двумя детьми спускалась с Чертовой лестницы, лесники их приняли, — рассказывает Кабак. — Выписали штраф три тысячи рублей. Уже четыре человека так попались. Ладно, в лес, но тут же туристическая тропа! Лесники сами говорят: ходите за грибами, ходите за ягодами, но если попадетесь — штраф 3–5 тысяч.

Сергей вспоминает, что как-то сам поехал в лес, оставил автомобиль на обочине, а когда вернулся — обнаружил, что ему спустили колеса. Накачав их, он отправился домой, но путь ему преградила полицейская машина. Кабаку объяснили, что он зря не оставил номер своего телефона на ветровом стекле: «Должен понимать у какого объекта живешь!»

В этой истории можно было бы усомниться, если б корреспондент «Новой» летом 2020 года лично не столкнулась на Чертовой лестнице с вооруженными людьми, которые запрещали фотографировать вид на побережье под предлогом «военных учений».

Усиленная охрана леса над Оливой понятна: отсюда открывается прекрасный вид на госдачи. В резиденции Владимира Путина достраивается ледовый дворец. На одном из зданий очень много спутниковых тарелок. Стоят вышки связи, глушилки. Местные говорят, что кабинет президента в Оливе ничем не отличается от того, что находится в Ново-Огареве. По их словам, Владимир Путин прибывает на крымскую дачу не только на автомобиле или вертолете, но и на яхте. Во время его визита по побережью треугольником выстраиваются военные корабли.

Очень тепло оливчане отзываются о Дмитрии Медведеве.

— Нормальный мужик, простой, а вот жена у него очень строгая. Как-то горничные недосмотрели, и в одном из коттеджей она под подушкой нашла маленьких крысят — крика было! Потом пошли увольнения.

Персонал на госдачах зарабатывает немного: в районе 20 тысяч рублей в месяц. У охраняющих дачи силовиков зарплаты выше.

Олива — поселок прибрежный. Но, как и в лес, на море местным жителям ходить нельзя.

Лариса Шевелева живет в поселке с 1980 года. Ей семьдесят. Доступ к морю, вспоминает она, закрыли в 2015 году после передачи санатория «Таврия» ФСБ.

— Теперь, чтобы окунуться в море, надо ехать в Форос, в Кастрополь, в Жуковку или куда-то еще. При Украине здесь был санаторий «Таврия» <олигарха Игоря> Коломойского, нам давали пропуска, и мы спускались к морю. А теперь все перекрыли.

Сергей Кабак добавляет, что при Украине в Оливе еще один общедоступный пляж — со стороны нынешней дачи Медведева.

— А в 2014 году местные пошли туда, и на них натравили собак. Сейчас искупаться можно справа <от дачи Медведева>, но только чтобы «никто не видел».

В 2018 году администрация Ялты пообещала оливчанам выделить автобус, который бы возил их на море. В 2019 году, перед региональными парламентскими выборами, такие автобусы действительно появились, деньги на них выделил один из кандидатов в Госсовет. Но выборы прошли, и автобусы исчезли.

Уже несколько месяцев Александр Васильченко не может поменять памятник на могиле бабушки, ждет согласования. По его словам, на кладбище сейчас также запрещены похороны.

— Кладбище для захоронения закрыли, потому что оно находится в охраняемой зоне, — говорит он. — Разрешено только, допустим, похоронить человека в могиле его супруги. Новых могил не копают, умерших отвозят в соседние поселки.

Несмотря на близость к резиденциям первых лиц, блага цивилизации оливчанам недоступны. Некоторым повезло: они смогли подключиться к ялтинскому водоводу, который идет вдоль трассы. Остальные берут воду из родников.

Прошлым летом из-за засухи источник пересох, и воду привозили в цистернах, некоторые закупали ее самостоятельно. Стоимость цистерны с водой — 10 тысяч рублей, но не все считают эту воду пригодной для питья, некоторые жители докупают бутилированную. С 2014 года оливчане писали обращения к российским властям, чтобы им наладили водоснабжение, но проблема до сих пор не решена.

Сами госдачи полностью автономны: у них свои котельные, канализации, генераторы, вода и даже свои очистные. Правда, газа в резиденциях, как и в остальном поселке, нет. Хоть это сближает высоких гостей с простыми оливчанами.

Ни пяди земли

Главная проблема, с которой столкнулись жители Оливы после присоединения к России, — невозможность переоформить свои дома и земельные участки. На них просто не дают российские свидетельства о праве собственности.

Борис Сулимов проживает в поселке с 1987 года. Бывший разведчик. О своих мытарствах говорит спокойно, уже как о чем-то обыденном. Проблемы с земельным участком у него начались в 2014 году.

— Когда я приехал за свидетельством о праве собственности, мне дали копию письма, которое администрация Ялты получила от управления делами президента. Его подписал заместитель начальника территориального управления делами президента в Крыму Алексей Кильметов.

В письме говорилось: «Направляем уточненную информацию по территории поселка Олива, включая земельные участки, и сообщаем адресные ориентиры, в границах которых просим не осуществлять действия по заключению договоров социального и коммерческого найма, передачи физическим и юридическим лицам в постоянное бессрочное пользование, аренду или иное использование земельных участков».

— Этот документ мне был выдан вместо российского права собственности со словами «ждите». Ждали целый год.

По словам Сулимова, в течение года ФСО оформила зону охраняемого объекта, которую внесли в генеральный план. Причем была выбрана максимально допустимая зона — 1 километр. В нее вошли поселок Олива и прилегающие территории. Теперь люди не могут ни купить, ни продать, ни завещать свои дома и квартиры.

— Я вам так скажу: когда мы шли на референдум и отдавали голоса за присоединение к России, мы думали, что возвращаемся к матери. Но через какое-то время мы поняли, что вернулись к мачехе.

Лариса Шевелева прошла пять судебных инстанций, чтобы получить российские документы на свой дом и землю — везде отказ. Хотя ее участок даже не входит в охранную зону. «Мне в силу возраста трудно ухаживать за домом. Но я даже продать его не могу», — жалуется она.

Сергей Кабак смог получить российское право собственности на земельный участок, но вот на дом ему свидетельство не дают. Из-за этого он не может получить прописку, и как следствие — оформить документы на автомобиль и даже получить банковскую карту: в Крыму сделать это без регистрации нельзя.

— Мы были одними из первых, кто подал в суд, и нам мотивировали отказ <оформлять документы> тем, что у нас охранная зона. Указ президента № 384. Указ, правда, говорит об ограничениях. А у нас — полный запрет, — продолжает Сергей Кабак. Сергей и еще пять человек теперь ждут решения ЕСПЧ.

Получить российские документы на свое жилье не могут и жители многоквартирных домов — их в Оливе два.

Примечательно, что несколько дачных участков оливчан расположились прямо между резиденцией Владимира Путина и санаторием ФСБ. Эти земли еще при СССР выдали проживавшим в поселке сотрудникам КГБ, которые охраняли госдачи. На узкой полосе между двумя заборами — ни одного капитального строения. Домики и сарайчики сделаны из подручных материалов. Часть из них разрушена. Все это резко контрастирует с резиденциями первых лиц: с роскошными новыми зданиями, с аккуратными дорожками, газонами, бассейнами, электромобилями, с ледовым дворцом.

Удивительно, но на одном из участков мы обнаружили туалетный ершик. То ли он лежит здесь в знак протеста, то ли попал случайно, ведь привычных унитазов на дачах нет.

И уехать нельзя

— Они подводят свою «Единую Россию», чтобы мы за них не голосовали. Эти ФСО, ФСБ и остальные, — горячится житель Оливы (и бывший сотрудник КГБ) Анатолий Однобоков. — Я бы ни за что не поверил этому идиоту Навальному за Геленджик, если бы не видел, как у меня под окном это все застраивается. Я служил в советские времена, когда здесь были одни штакетники 2,5 метра, и это была охраняемая территория.

По словам Сергея Кабака, большинство жителей Оливы уезжать из поселка не планируют.

— Компенсация, которую предлагают за трехкомнатную квартиру, — 3 миллиона рублей, но на эти деньги можно купить только однушку на задворках Севастополя. Куда ехать?

— Естественно, когда мы столкнулись изначально с этой проблемой, мы обращались во все инстанции: и в прокуратуру, и в администрацию Крыма. И Аксенов лично с нами беседовал: говорил, мол, не волнуйтесь, никто вас не обидит.

Сам глава Крыма Сергей Аксенов, отвечая на вопрос «Новой газеты», заявил, что «пытается решать проблемы крымчан, когда к нему обращаются». «Дайте мне обращение <жителей Оливы>, и если я их не услышал, то я извинюсь. Если была такая ситуация», — сказал он.

В разговоре с корреспондентами «Новой», многие жители Оливы просили: «Пусть до президента дойдут наши проблемы».

«Он обещал, что нам не будут препятствовать в оформлении украинских документов. Пусть добьется, чтобы людям дали землю, а то такое впечатление, что мы не люди», — говорит 62-летняя Татьяна Кожарина.

Знает ли Владимир Путин, что на него жалуются соседи?