6 марта 2014 года. Десять дней до референдума. Будущий глава республики Сергей Аксёнов анонсирует национализацию украинской госсобственности на полуострове.

«Это коснется предприятий энергетической сферы и компаний, которые связаны с добычей полезных ископаемых. Энергетика и недра принадлежат народу автономии. В вопросах, связанных с частной собственностью, никаких проблем не будет. Могу сказать уверенно — реприватизации не будет. Это мы гарантируем. Бизнес продолжит работать в нормальном режиме», — объяснял он в интервью РИА Новости.

Его дополнили собственностью украинских олигархов: их заводами и банками. Хотя речь зашла о той самой реприватизации, которой не должно было случиться, крымчане не были против: за что им любить Коломойского или Ахметова?

Постепенно «национализация» ширилась. Речь зашла о культовых объектах. Например, о Ялтинской киностудии. И тут возражений не нашлось: почему бы не сделать «народной» студию, где снимались «Кавказская пленница», «Человек с бульвара Капуцинов» и «Остров сокровищ»?

Но затем — пришла очередь «национализировать» и имущество простых крымчан.

Берем все со стопроцентной скидкой

В октябре 2020 года предприниматель Виктория Симонова, владеющая небольшим продуктовым магазином на Центральном рынке в Саках, обнаружила в почтовом ящике иск «об истребовании имущества из чужого незаконного владения». Муниципальное «Сакское торгово-производственное объединение» требовало передать ее магазин в собственность муниципалитета.

«У ответчика (Симоновой) право собственности на вышеуказанное недвижимое имущество никогда не возникало, следовательно, фактическое нахождение у ответчика данного имущества является незаконным», — говорилось в иске.

Виктория с недоумением посмотрела на выданное в 2006 году Украиной, а в 2017 году перерегистрированное в России право собственности.

— Мы с бывшим мужем взяли этот магазин в аренду еще в 90-х, — рассказывает она. — На тот момент это была обычная железная коробка. За свой счет мы отстроили заново стены, провели туда свет, газ и воду. В 2005 году мы решили выкупить этот магазин, и 6 июля 2005 года состоялась сделка купли-продажи между моим супругом и Сакским районным потребительским обществом. Мы заплатили за магазин 100 тысяч гривен ($20 740. — И. Ж.).

Районное потребительское общество в те годы не заверяло сделки нотариально, и чтобы полностью узаконить выкуп, семья Виктории обратилась в суд. 18 сентября 2006 года Сакский городской суд принял решение признать договор купли-продажи действительным. «Признать за Симоновым В.Н. право собственности на 1/100 долю Центрального рынка в виде магазина «Золотое руно», расположенного по адресу: АР Крым, г. Саки, ул. Советская, 9/11/15», — постановила судья Ирина Павловская.

— Увидев иск, я пошла в городскую администрацию. Глава города Александр Овдиенко сразу сказал, что «корова не его», и направил меня в МУП, который и подал иск. Обсуждать свой магазин с руководством МУПа я не решилась.

Первое заседание суда по «изъятию магазина» должно было состояться 25 октября, однако его перенесли на 27 ноября. За четыре дня до суда администрация Сак издала постановление, которым лишила магазин Виктории Симоновой адреса: фактически — «отменила» выделение ей доли на городском рынке, зафиксированное еще в решении украинского суда.

На сегодня суды по магазину Виктории продолжаются.

— Я абсолютно уверена в своей правоте, — говорит предприниматель. — У меня есть и украинские, и российские документы о праве собственности. Более того, моего магазина просто нет в перечне объектов, подлежащих «национализации».

Отобрать и потребить

Проблемы у Виктории Симоновой возникли в прошлом году, но корнями они уходят в еще «счастливый» 2014-й. 3 сентября 2014 года Госсовет Крыма включил в список объектов для национализации имущество потребительской кооперации. В том числе Сакского райпо, у которого Виктория купила магазин.

Отбирать имущество у потребительских обществ власть не приходила долго. Зато когда пришла — действовала ультимативно.

28 декабря 2015 года в контору Сакского райпо ворвались десять бойцов крымского ополчения.

— Они были в камуфляжной форме и с плетками, — вспоминает председатель райпо Иван Фабишевский. — Нас начали выводить из кабинетов, а сами кабинеты — опечатывать. Вместе с ополченцами пришли и сотрудники полиции, но они только наблюдали за происходящим.

Как работает потребительская кооперация: у одного человека есть поле с пшеницей, у второго — трактор, у третьего — мельница, у четвертого — печь, а у пятого — магазин. Они договариваются друг с другом изготавливать и продавать хлеб. Создают кооперацию, становятся пайщиками.

У сакского райпо таких пайщиков было 700. В результате «национализации» у них отобрали 53 магазина, два кафе, столовую, рынок, хлебозавод, земельные участки и здание конторы. Большую часть этих зданий пайщики строили сами.

Отстоять свое имущество в судах у Сакского райпо пока не получается. Большинство разбирательств пайщики проигрывают. Лишь один раз апелляционный суд в Севастополе встал на их сторону, признав право собственности на часть объектов райпо за ними, но кассация отменила это решение. Сейчас у пайщиков 19 активных судебных процессов.

— Чиновники говорят, что имущество райпо нам не принадлежит по двум основаниям: первое — оно было включено в перечень национализации, второе — мы-де не можем доказать, что оно выбыло из собственности государства Украина. Когда мы говорим: подождите, вот же свидетельство о праве собственности украинского образца, нам отвечают: а покажите чеки, что вы все это действительно строили, приобретали. И суды всерьез отказывают нам, потому что мы не можем найти чек за 1975 год… Логика простая: раз нет чека, значит имущество либо не выбывало из государственной собственности, либо выбыло из нее незаконно. Значит — «изъять в пользу России».

Фабишевский предлагает пройти посмотреть, что стало с торговыми точками потребкооперации.

Построенный еще в советские годы универмаг закрыт. На двери — объявления: «Отдел «Золото» переехал в магазин «Кармина», «Канцтовары переехали на сквер Пушкина», «Книги» находятся в ювелирном магазине «Марьяна»…

— МУП никому его не может сдать, потому что сдает единым лотом за 800 тысяч рублей в месяц. Кто сможет ежемесячно платить 800 тысяч за огромное здание в 22-тысячном городе? — спрашивает Иван. — Мы сдавали его предпринимателям частями по той цене, которую они готовы были платить. Но власть почему-то не хочет заниматься вдумчивым управлением.

Закрытым оказывается и каждый пятый киоск на городском рынке, и столовая «БонАппетит».

Неэффективность муниципального управления имуществом районных потребительских обществ подтверждает и официальная статистика. Так чистая прибыль МУП «Сакское торгово-производственное объединение» в 2019 году составила всего 207 000 рублей, в то время как Сакское райпо в 2015 году (последний год до захвата) получило 6 769 000 рублей чистой прибыли. Разница — тридцатикратная. Аналогичные показатели — и по другим районам.

— Абсолютно все наше имущество сейчас используется неэффективно. Торговля простаивает. Хлебозавод при нас пек 6 тонн хлеба в день, а сейчас печет всего 1,5 тонны. Но мне кажется, делается это специально: цель — довести все до плачевного состояния, чтобы потом продать своим людям по бросовой цене.

Опасения Фабишевского подтверждают его коллеги из Бахчисарайского райпо (также захваченного в 2015 году).

— Наше имущество уже постепенно распродают, — говорит председатель райпо Григорий Бурьянов. — Конечно, не случайным людям. Например, магазин в селе Почтовое купила глава села Анжелика Ястребова, за которой стоит бывший глава района Рефат Дердаров. А три торговых точки в селе Красный Мак — купили люди, связанные с господином Зеваем Османовым, это «доверенное лицо» депутата Госдумы Руслана Бальбека.

— У нас есть один знакомый в Москве с хорошими связями, — говорит Иван Фабишевский. — Мы попросили его узнать, почему все суды против нас, и можно ли как-то донести нашу проблему до Владимира Путина. Через некоторое время он позвонил мне и сказал, что ситуация безвыходная: «Путину сказали, что вы финансируете АТО» (антитеррористическую операцию в Донецкой и Луганской областях. — Ред.).

На момент «национализации» у потребительской кооперации Крыма было 15 000 пайщиков. У них отобрали не только магазины, кафе и рынки, но даже автомобили. Так в 2017 году глава Крымпотребсоюза Владислав Степанов рассказывал «Новой газете», что на «национализированной» Audi Q7 якобы ездит [теперь уже бывший] мэр Симферополя Геннадий Бахарев. По словам председателя Бахчисарайского райпо Григория Бурьянова, отнятой у бахчисарайских пайщиков «Волгой» некоторое время пользовался [ныне осужденный за взятку и присвоение чужого имущества] экс-директор МУП «Бахчисарайское торгово-производственное предприятие» Игорь Голиков.

Жан Запрута, адвокат:

— То, что крымские власти называют «национализацией», с юридической точки зрения так называться не может. Само понятие «национализация» в Конституции РФ не закреплено, а принудительное изъятие земли либо иного имущества для государственных нужд, согласно Земельному и Гражданскому кодексам, должно сопровождаться предварительной компенсацией. Но о компенсациях в Крыму речи не идет.

Власти подают иски «об изъятии имущества из чужого незаконного владения». При этом и республика, и муниципалитеты считают «национализируемое» имущество своим на основании постановления Госсовета Крыма № 2085-6/14 от 30 апреля 2014 года и приложений к нему. Однако еще в 2017 году Конституционный суд назвал эту практику незаконной, постановив, что включение объекта в перечень «национализируемых» не создает у республики и муниципалитетов права собственности на него. Увы, это постановление Конституционного суда арбитражными судами просто игнорируется. Чаще всего приводится такой довод: КС, мол, вынес решение только по трем организациям. Нет, он вынес постановление по обращению трех организаций. Однако сказанное в этом постановлении применимо к «национализации» в целом.

Более того, само постановление № 2085-6/14 предусматривает национализацию только государственного имущества Украины, находящегося на территории Республики Крым, а также бесхозного имущества. В нем ничего не говорится об имуществе частных лиц.

К сожалению, в случае с «национализацией» речь не идет о следовании судами букве или духу закона. Как российский судья в принципе может решить, что некое имущество «незаконно выбыло из собственности государства Украина»? А ситуация, когда человек показывает суду свидетельство о праве собственности, а суд говорит, что «выбытие имущества из собственности государства» не доказано. Это как?

В потребительской кооперации было 15 000 пайщиков. Еще 3 000 человек, например, были акционерами «национализированного» «Крымавтотранса». Это обычные люди. Уже 18 000. По моей оценке, от «национализации» в той или иной степени пострадало порядка 10% жителей Крыма: владельцев объектов, работников и членов их семей. Жалобы многих из них уже поданы в ЕСПЧ.

«Я был готов газифицировать Крым за 2 млрд рублей. Своих»

Юрий Колесников до 2015 года — бизнесмен средней руки, владелец газовой компании «Объединение Транс-Континенталь». При Украине его компания газифицировала 34 населенных пункта в Кировском и шесть сел в Симферопольском районах Крыма.

Сейчас он — практически разорен. После вхождения Крыма в состав России, которое Колесников до сих пор называет «воссоединением», имущество «Транс-Континенталь» было национализировано.

Разумеется, это было лукавством: работа частной организации в газовой сфере — это постоянные проверки всевозможных ведомств: и полиции, и прокуратуры, и других надзорных организаций. Влево-вправо — расстрел, — говорит предприниматель.

«Транс-Континенталь» сначала попытались национализировать классически: в сентябре 2014 года в офис компании приехали три десятка бойцов крымского ополчения. «Именем республики» они выгнали сотрудников из кабинетов.

— Я был в Москве. Мне звонит бухгалтер, говорит: «Юрий Васильевич, ворвались вооруженные люди. С нагайками. Ходят, говорят: «Здесь я буду сидеть», «А это мой кабинет будет». Я позвонил в охранную компанию, оттуда приехал бывший сотрудник милиции, майор. Он поговорил с главным «ополченцем», пригрозил, что если они не уйдут, то скоро приедут двадцать ребят, и укажут им дорогу. Те отступили. Напоследок только попросили подписать бумажку, что «претензий мы не имеем».

От силового захвата Колесников отбился. Но когда дело дошло до судов, оказался бессилен.

— Никакие ссылки на 6-й Федеральный Конституционный закон [гарантирующий неприкосновенность частной собственности после перехода Крыма в Россию], на сам текст постановления № 2085-6/14 [о «национализации»], в котором четко говорится, что национализировать будут только государственную собственность Украины и бесхозные объекты, — не работали. В итоге все суды в России мы проиграли.

Сегодня из 120 работников в «Транс-Континенталь» осталось семь. Сам Колесников ждет вердикта ЕСПЧ по своему делу.

— А ведь еще в конце 90-х я разработал программу газификации всего Крымского полуострова, — замечает он. — Причем газифицировать планировал за свой счет. Мы обеспечили газом почти весь Кировский район. И могли бы идти дальше.

Колесников объясняет принцип газификации.

— Населенный пункт газифицируется в несколько этапов: сначала прокладывается магистральный газопровод, затем — газопровод к самому населенному пункту, затем — по улицам, а затем — в дома. Обычно газопровод к поселку прокладывает одна компания, по улицам — другая, а в дом — третья. И оплачивается это из разных бюджетов. «Газпром» строит магистральный газопровод, газопровод к селу оплачивает бюджет региона или федеральный бюджет, газопровод, идущий по улицам, — муниципалитет. А подключение к газу конкретного дома — его собственник. Моя концепция была иной: я сам строил газопровод и к селу, и по улицам, и в дома. При этом если провести газ в дом у конкурентов стоило 400 000 рублей, то у меня — 60 000. Прибыль же формировалась за счет того, что я эти дома потом сам и обслуживал. Это не быстрая прибыль.

Колесников предлагает обратить внимание на планы крымского правительства по газификации полуострова.

— 26 апреля 2016 года появилось постановление Совета министров республики № 170 о газификации сельских населенных пунктов. Чиновники объявили, что реализуют программу за три года: с 2018-го по 2020-й. Чтобы охватить 550 негазифицированных сел, по их расчетам, нужно проложить 2500 километров межпоселкового газопровода. Стоимость — 20 млрд рублей. Далее: чтобы проложить газопровод по улицам, нужно 5 500 километров газопровода — еще 20 млрд рублей. Итого — 40 миллиардов. У республики, правда, на это денег нет, и в самой программе правительство Крыма закладывало, что 36 млрд даст Москва. Но Москва — не дала. И правильно сделала. Я посчитал, сколько должна стоить прокладка 8 000 километров газопровода. 2 млрд рублей. То есть 38 из 40 миллиардов — это коррупционная составляющая.

Колесников отправил свои расчеты в Совмин Крыма. Но не получил ответа. Тогда — пошел в Союз нефтегазопромышленников к Геннадию Шмалю.

— Он меня свел с замминистра энергетики Молодцовым, — рассказывает Колесников. — Тот меня принял, я ему представил свои расчеты, он меня на словах поддержал. Но дальше слов, к сожалению, не пошло. Все мои предложения в итоге были спущены в Совмин Крыма, оттуда — в республиканское министерство топлива и энергетики. Оттуда пришла бумага, в которой говорилось, что мои расчеты не верны. А в чем именно они не верны — не объяснялось. Я занимаюсь газовым хозяйством с 70-х годов, и понимаю, что предлагаю.

В распоряжении «Новой газеты» есть письмо заместителя министра топлива и энергетики Крыма Олега Петрова, в котором он излагает основные претензии к Колесникову и работе его компании:

• несоответствие трасс газопроводов проектно-сметной документации;
• занижение пропускной способности газопроводов путем укладки газопроводов с минимальными диаметрами;
• укладка газопровода в одной траншее с водопроводом, использование водопроводных труб при строительстве газопроводов;
• не выдерживается глубина заложения газопровода;
• прокладка полиэтиленовых газопроводов выполняется без устройства песчаного основания с засыпкой каменистым грунтом, без контрольного проводника.

— Господин Петров пишет о неких водопроводных трубах, которые я якобы использую. Понимает ли господин Петров, что водопроводные трубы стоят дороже газопроводных? Притом что я строю все за свой счет, у меня по определению не может быть никаких водопроводных труб. Моя компания никогда их не закупала, — говорит Колесников. — Далее: мы якобы не делаем песчаное основание. Это правда: вместо него мы роторным экскаватором делаем траншею, выброшенный грунт пропускаем через сито, и в итоге получается практически тот же песок. Десять сантиметров этого переработанного грунта мы кладем под трубу, десять — на трубу. Вот и основание. Справедливости ради, песок почти никто не использует: такова практика.

Что касается прокладки труб «минимального диаметра», то спешу сообщить, что полиэтиленовые трубы увеличивают свой диаметр при использовании. Поймите правильно: моя компания занимается не только прокладкой газопроводов. В итоге мы же эти газопроводы и эксплуатируем. Никакого интереса все время устранять аварийные ситуации у меня нет. Я был готов газифицировать Крым за 2 млрд рублей. Своих. Просто это не коррупциогенный проект.

Официально

В правительстве Крыма проводимую национализацию считают законной. В ответе на запрос «Новой газеты» замминистра имущественных отношений республики Галина Москвина сообщила:

«В соответствии с Постановлением Государственного Совета Республики Крым от 17.03.2014 № 1745-6/14 «О независимости Крыма» определено, что все учреждения, предприятия и иные организации, учрежденные Украиной или с ее участием на территории Крыма, становятся учреждениями, предприятиями и иными организациями, учрежденными Республикой Крым. Кроме того, государственная собственность Украины, находящаяся на день принятия вышеуказанного Постановления на территории Республики Крым, является государственной собственностью Республики Крым. Также собственность профсоюзных и иных общественных организаций Украины, находящаяся на день принятия Постановления на территории Республики Крым, является собственностью подразделений соответствующих организаций, находящихся в Республике Крым, а если таковых не имеется — государственной собственностью Республики Крым».

Замминистра также отметила, что реестра «национализированных» объектов республика не ведет.