Дело в том, что в Экспертный совет премии входят не только члены Союза кинематографистов, но и кинокритики, и киножурналисты, пишущие о кино и дистанцирующиеся от михалковского союза.

И когда большинство членов ЭС «Белый слон» высказалось за вручение премии в номинации «Событие года» политику и публицисту Алексею Навальному и его творческой группе за серию документальных фильмов-расследований, правление внутрисоюзной гильдии попыталось пресечь вольнодумство. В крайнем случае, вовсе отказаться в этом году от вручения «слонов». Не найдя выхода, президент Гильдии киноведов и кинокритиков СК России Кирилл Разлогов принял решение вывести гильдию из состава учредителей премии. Пусть «резвятся» на воле без прикрытия союза.

Не желая политизировать свой профессиональный выбор, кинокритики сочли тем не менее, что все лауреаты, избранные большинством голосов экспертов, имеют право на награду. В том числе и расследования творческой группы Навального, включая незабываемый «Разговор с отравителем».

Специальным призом будет отмечена еще одна скандальная работа, вызвавшая шквал нападок и панегириков — гигантский мультимедийный проект «Дау» Ильи Хржановского.

В списке претендентов на лучший фильм года разные по стилю, жанрам картины режиссеры разных поколений, но все они в той или иной степени размышляют о том, кто мы? Откуда? Куда идем?

• «Дорогие товарищи» Кончаловского о новочеркасских событиях,
• «Конференция» Ивана Твердовского о травмах Норд-Оста,
• «Пугало» Дмитрия Давыдова — притча о жертвенности и эмпатии,
• «комедия высоких смыслов и низких истин» «Глубже!» Михаила Сегала.
• Я бы к этому списку добавила и «Нос, или Заговор «не таких» — новую работу классика Андрея Хржановского, который удостоен приза за вклад в киноискусство. Тем более что история конфликта внутри кинокритического и киноведческого сообщества в каком-то смысле продолжает историю «заговора «не таких».

«Не такими», не идущими под барабаны сталинских маршей и народные распевы «Сулико», именовались Шостакович, Ахматова, Булгаков, Прокофьев, Филонов. И прочие идущие не в ногу антинародные формалисты.

Вообще, этот «критический кризис» свидетельствует о глубоком нездоровье творческого сообщества, в котором цензурируют будущие и уже снятые картины, шепчутся по углам о «черных списках». Самих списков с именами талантливейших актеров, посмевших выйти на улицу, никто не видел… Но известный бесогон их уже порицает за высокие зарплаты и неблагодарность с экрана «народного телевизора».

«Этот интерес к чужому карману в духе Федора Павловича Карамазова, сладострастное перечисление полученных другими сумму, — пишет в соцсети Жора Крыжовников, — не красят такого аскета и бессребреника, как Никита Сергеевич. И свое высказывание завершает почти криком:

Режиссеры авторского кино признаются в том, что перед их замыслами разрастается шеренга шлагбаумов: от продюсера (который осторожничает и оглядывается), потом экспертные жюри, потом «высшие попечительские советы», решающие, какой свет включить проекту — красный или зеленый, и, наконец, «Прокатное удостоверение». Коридор к экрану все уже, слалом между острыми углами, темами и проблемами все виртуозней. В итоге, даже не знаю, каких сил стоило продюсерам вовсе не радикальных, но честных картин — «Конференция» Ивана Твердовского и «Человек из Подольска» Семена Серзина — довести фильмы до проката. Хотя и тут засада: средств на рекламу мало (это же не **«Зоя»** или «Вратарь галактики»), а подобные фильмы требуют особых креативных способов продвижения, продуманной работы с аудиторией.

А в кинематографе все комфортнее располагается самоцензура — муза умолчания пленит и манит прежде независимые умы. Причем властвует она не только в отечественных работах, но и пришедших из Европы и Америки. Недавний вопиющий случай с фильмом «Супернова» Гарри Маккуина — трагической истории о гей-паре, живущей вместе 20 лет. С участием Стэнли Туччи и Колина Ферта. Из прокатной версии прокатчики вырезают сцену, в которой пара пытается безуспешно заняться сексом из-за болезни одного из героев. Вырезают многое объясняющую в сюжете с трагической развязкой кодовую сцену.

Какой выбор у зрителя? Идти в кино и смотреть то, что из фильма решили вылепить прокатчики? Или искать картину в Сети? В этом смысле кинотеатральный показ проигрывает интернету, причем не только в России.

Цензура сегодня наступает слева и справа. Со стороны архаичных ортодоксов и продвинутых защитников новой этики. Куда художнику податься? Как под этим перекрестным огнем не потерять себя? Как минимум мы можем воспользоваться богатым опытом прошлого, в том числе тех самых «не таких», которым от охранителей доставалось не по-детски. Например, Михаила Булгакова: «Борьба с цензурой, какая бы она ни была и при какой бы власти она ни существовала, — мой писательский долг, так же, как и призывы к свободе печати. Я горячий поклонник этой свободы и полагаю, что, если кто-нибудь из писателей задумал бы доказывать, что она ему не нужна, он уподобился бы рыбе, публично уверяющей, что ей не нужна вода».

Между прочим, Михаил Афанасьевич писал это не в стол, а прямо наверх — в правительство. В 1930-м. Жаль, что его не услышали, — вот и расхлебываем.