О таинственной стройке на мысе Идокопас, рядом с Геленджиком, «Новая газета» сообщала десять лет назад. Напомним. В конце 2010 года бизнесмен Сергей Колесников заявил, что будто бы для Путина в Прасковеевке не без его участия построен целый дворец. Колесников тогда выступил с такими резкими заявлениями, поскольку пытался спасти свой бизнес. В свою очередь, администрация президента отрицала свое участие в этом проекте. Однако «Новая газета» обнаружила документы, на основании которых можно было сделать предположения о возможной вовлеченности управделами президента в строительство.

В нынешнем году Алексей Навальный выпустил фильм о дворце, в котором, в частности, продемонстрировал документы, подтверждающие объем финансирования — не менее 35 млрд рублей за последние три года, и схему участия во всем этом государственных компаний. Высказывались и предположения о коррупционной составляющей строительства.

После некоторой паузы российские пропагандисты попытались перебить интерес к теме, опровергая Навального примерно так: это не «дворец Путина», тому есть свидетельство — закрытое в Швейцарии уголовное дело.

Видимо, в рамках этой логики государственный пропагандист в «Вестях недели» предъявил страницы из швейцарского акта о прекращении уголовного дела (Einstellungsverfügung) в отношении Сергея Колесникова, Дмитрия Горелова и Николая Шамалова (отца бывшего супруга Екатерины Тихоновой) как «опровержение» расследования Навального о строении на мысе Идокопас.

Такой документ действительно есть.

Однако пропаганда сделала акцент на резолютивной его части, в которой говорится о том, что «подозрение в совершении преступления является безосновательным». Так что никакой коррупции и не было — резюмирует пропаганда.

Мы изучили полный текст швейцарского документа.

Выяснилось следующее. В 2014 году швейцарские банки обратились в швейцарскую службу по борьбе с отмыванием денег. Им показались подозрительными транзакции, в частности, проходившие по счетам фирмы Greathill LTD, начиная с 2005 года. И в июле 2014 года, по заявлению службы по борьбе с отмыванием денег, было возбуждено уголовное дело в отношении трех российских граждан: Сергея Колесникова, Дмитрия Горелова и Николая Шамалова. Были заморожены счета в банках LGT и Vontobel. Горелов и Колесников были допрошены. Обвинение, помимо расследования фактов отмывания денег, вело расследование также и по поводу «пассивного подкупа» российских должностных лиц и требования «откатов» по закупкам медтехники.

Швейцарская прокуратура направила по своей инициативе информационное сообщение о данном уголовном деле в Генпрокуратуру России. Россия, в свою очередь, попросила передать расследование дела под ее юрисдикцию.

В России расследования не проводили и дела не возбуждали.

На момент возбуждения уголовного дела информация о строительстве дворца на мысе Идокопас была давно опубликована. Из расследования New Times следовало, что изначально дворец финансировался так: фирмы-однодневки поставляли медицинское оборудование государственным учреждениям по сверхзавышенным ценам по сравнению с производителями, разница шла на постройку дворца.

Швейцарское обвинение, как видно из акта о прекращении уголовного дела, исходит из фабулы, пересказанной бизнесменом Колесниковым на допросе. Но чтобы доказать преступление по статье «отмывание денег», надо не только показать странные финансовые транзакции, но и обосновать незаконность происхождения денег. Обвиняемым вменялось в вину, что они нечестно заработали на продаже медтехники фирмой Greathill LTD фирме «Петромед». Колесников показал, что до 35% средств, исходно пожертвованных неким «олигархом» «Петромеду», предназначавшихся на закупку медоборудования, попали в структуры, подконтрольные Шамалову и Горелову, и использовались на постройку дворца. Именно стройка, согласно показаниям Колесникова, исходно была «целью и смыслом» этого «пожертвования».

На допросе Колесников сказал, что он лично не занимался напрямую направлением материальных средств «в пользу Путина». Горелов же подтвердил общую картину, однако он «яростно отрицал», что материальные средства отчуждались «в пользу Путина».

Однако шла ли речь о «регулярных инвестициях обвиняемых» для себя, или, напротив, строился ли дворец для кого-то — выяснить не удалось.

Поэтому, заключает швейцарское следствие, в пределах швейцарской юрисдикции невозможно установить факт преступного происхождения денег или их использования для пассивного подкупа предполагаемого хозяина дворца. Для этого потребовались бы «многочисленные допросы и выемки документов вовлеченных в это дело юридических лиц в России».

А дальше случился любопытный обмен перепиской. В ответ на любезное сообщение швейцарских прокуроров о возбужденном уголовном деле они получили из Генпрокуратуры куцый ответ на одной страничке. В нем не было ни слова о возбуждении в России уголовного дела. Не было правовых запросов к швейцарской стороне. Вообще ничего. Москва даже не поинтересовалась находками швейцарцев: ну, расследуете вы дело об отмывании десятков миллионов долларов и возможной взятке в отношении высших должностных лиц России — и бог в помощь.

Прочитав это письмо и глядя на то, как в России стремительно уничтожают бухгалтерскую отчетность, швейцарцы и решили, что «дальнейшие поиски доказательств бесперспективны».

Поражает потрясающая скорость закрытия дела. Например, дело о коррупции в ФИФА расследовали годами, пока само не протухло из-за срока давности через 15 лет. Дело экс-министра Скрынник расследовали с 2012 по 2017 г., пока оно не развалилось. «Дело Магнитского» о выводе колоссальных сумм из российского бюджета пинают, разваливают, но никак не могут развалить, начиная с 2011 г.; теперь ждут истечения сроков давности и по нему — в 2022 г.

Российский пропагандист, приводящий швейцарские документы в «доказательство» невиновности Путина (который по этому делу, разумеется, и не был обвиняемым), известен своей поговорочкой: «Совпадение? — не думаю». По совпадению, в 2014 году прокурор Швейцарской конфедерации Михаэль Лаубер и высокопоставленный сотрудник федеральной прокуратуры Патрик Ламон катались с руководством Генпрокуратуры по Байкалу, а в 2015 году руководители федеральной прокуратуры Швейцарии любезничали с российскими прокурорскими в Давосе и прилетели в Россию на самолете нашей Генпрокуратуры и за ее счет.

Мы запросили швейцарскую генпрокуратуру: обсуждали ли в этих поездках швейцарские прокуроры с российскими судьбу дела Колесникова-Горелова-Шамалова? Нам пришел ответ, что они это дело в Москве не обсуждали, а намеки на «слишком близкие» отношения между отдельными швейцарскими персонами или органами не соответствуют действительности. Ну, может быть, и так…

Остается заметить, что документы из швейцарской прокуратуры доказывают единственное — в России не стали расследовать дело об откатах, на которые, возможно, был построен дворец под Геленджиком. И не стали помогать в этом швейцарцам, которые, судя по всему, не слишком настаивали, прекрасно понимая, что без российских документов доказать мало что удастся.