Реставрационная карусель

Центром проведения торжеств станет Александро-Невская лавра, в Свято-Троицком соборе которой находятся мощи юбиляра.

Процесс передачи РПЦ этого монастырского комплекса считался завершенным к началу XXI века. Что нашло отражение и в Православной энциклопедии, где упомянут подписанный 18 апреля 2000 года митрополитом Ладожским и Петербургским Владимиром «акт об окончательной передаче РПЦ всех зданий лавры».

Однако в последующие годы церковь подавала все новые ходатайства о возвращении ей и других связанных, по ее мнению, с лаврой объектов — в том числе и находящихся вне стен монастырского каре.

В результате епархия получила еще с полтора десятка зданий на Обводном канале.

В мае прошлого года епархия подала заявку еще на два дома по Октябрьской набережной, где есть и жилые квартиры, в том числе находящиеся в частной собственности (решение по ней еще не вынесено).

В 2015-м РПЦ передали и Митрополичий сад, где следом вырубили несколько десятков деревьев (большей частью здоровых — судя по фотофиксации спилов). Размах вырубок отражает выделенное на то финансирование — 0,5 миллиона. Реставрация Митрополичьего сада обошлась городу в 148 миллионов. Из казны Петербурга оплачивались и другие ремонтно-реставрационные работы на вверенных РПЦ лаврских объектах. Так, только на три из них — «Подпорная стена восточного двора», «Ограда» и «Ограда с воротами» — было израсходовано 82,3 миллиона. Самые масштабные преобразования проводились к 300-летию лавры — с привлечением и городских, и федеральных, и спонсорских средств. Тогда проводилась реставрация фасадов, алтаря и росписи Свято-Троицкого собора, Федоровской и Надвратной церквей, Духовского, Митрополичьего, Просфорного, Феодоровского и Семинарского корпусов, зданий кладбищенской конторы и архиерейской гостиницы, обустроили новую трапезную и др. Масштаб не прекращавшихся все эти годы работ отражен и на сайте лавры.

Но по версии патриарха Кирилла, представленной им президенту в день своего рождения, в Александро-Невской лавре «давно не производилось ремонтов». Прося Владимира Путина о поддержке, святейшество держал перед собой альбом с иллюстрациями — вероятно, содержащий упомянутые им «соображения, касающиеся развития».

«Мы сейчас посмотрим это, внимательно все изучим, поговорим о деталях», — отозвался президент. Рабочая часть обсуждения на сайте Кремля не представлена. Некоторые детали прояснились 7 декабря, когда министр культуры Ольга Любимова докладывала гаранту о предстоящей комплексной реставрации Александро-Невской лавры, которая к юбилею благоверного князя «должна сиять».

Под «сияние», заметим, еще летом провели тендер — заключив с единственным участником (ФГУП «Центральные научно-реставрационные проектные мастерские») контракт на 405,6 млн. И это только на подготовку проектной документации. С таким замахом сами реставрационные работы могут потянуть на 8–10 млрд, полагают специалисты.

«Там еще на территории лавры есть некоторые объекты, которые надо бы вернуть», — вставил свое слово президент.

И этого оказалось достаточно, чтобы по информационным лентам понеслось, уже в утвердительной форме — «Объекты Александро-Невской лавры вернут церкви», «Путин поручил вернуть…» и т.п.

Хоть Суворова выноси

Президент, собственно, озвучил решение, де-факто принятое в работу еще в сентябре, по итогам посвященного княжескому юбилею совещания. В «перечне поручений», подписанном зампредом правительства РФ Дмитрием Чернышенко, есть и адресованные Александру Беглову: рассмотреть возможность передачи петербургской епархии зданий трех церквей — Благовещенской, Лазаревской и Тихвинской иконы Божией Матери, а также земельного участка по адресу наб. р. Монастырки, 5.

Участок этот, площадью 2,96 га, находится в собственности ООО «Деревообрабатывающий комбинат "Сосна"». Ему же принадлежит стоящее там трехэтажное здание 1960-х годов постройки. Кадастровая стоимость участка и здания — 173,4 млн.

Примечательно, что еще в 2010 году и РПЦ, и «Сосна» подавали заявки в комиссию по изменениям генплана с тем, чтобы перевести эту территорию из зоны зеленых насаждений в зону деловой застройки. Но они были отклонены. Второй эпизод, отражающий виды церкви на лаврские земли, пришелся на 2012 год. Тогда епархия подавала заявку о переводе в зону общественно-деловой застройки участка кладбища напротив входа в Троицкий собор. Это так называемая Коммунистическая площадка, где после революции хоронили известных большевиков, но и подавлявших их мятеж казаков, и медиков соседней Боткинской больницы… Всего на этой площадке захоронено около 500 человек.

Помимо трех названных в «перечне поручений» церквей епархия претендует еще на три здания — именно шесть объектов значится в обращении митрополита Варсонофия, направленном губернатору Беглову в октябре этого года. Все они используются Музеем городской скульптуры — единственным на всю страну, где занимаются изучением, охраной и реставрацией памятников монументального искусства в открытой городской среде. Благовещенская церковь строилась как усыпальница и на средства казны — там хоронили членов дома Романовых, выдающихся государственных деятелей и полководцев, здесь лежит Суворов.

Исследователи называют Благовещенскую усыпальницу первым национальным пантеоном России.

После создания музея сюда перенесли и несколько особо ценных надгробий с других кладбищ. Из 108 памятников, представленных теперь в экспозиции, 68 связаны с конкретным захоронением.

«Как их вывезти? Не стану же я Суворова вытаскивать из могилы?» — недоумевает директор музея Владимир Тимофеев.

Над усыпальницей, во втором этаже — церковь Александра Невского. Развернутую здесь экспозицию «Знаки памяти» (дворянские гербы, рельефы и статуи) физически перенести можно, хотя она логически связана с нижней.

Но пространство этой церкви — всего 200 кв. метров. Стоит ли ради такого невеликого приращения площадей рушить музей?

Лазаревская церковь — тоже усыпальница, создавалась Петром I для захоронения сестры Натальи Алексеевны. Впоследствии это здание перестраивалось, но осталось весьма миниатюрным. По словам Владимира Тимофеева, экскурсантов сюда запускают не больше чем по десять человек — иначе не протиснуться среди собранных тут 80 памятников, включая восемь мраморных саркофагов семьи Шереметевых.

Одноэтажная Тихвинская церковь, построенная на деньги купцов Полежаевых, служила усыпальницей для членов этой семьи. Сейчас здесь постоянная экспозиция монументальной скульптуры и научный отдел музея.

Три других запрашиваемых епархией музейных здания — это бывшая богадельня, Певческий корпус и жилой дом, где размещаются реставрационные мастерские, выставочный зал и администрация.

В ведении музея и два лаврских некрополя (Мастеров искусств и Лазаревское кладбище XVIII века), за которыми он следит, проводит консервацию и реставрацию памятников. Как быть в случае выселения музея в какой-нибудь другой район? Некрополи с собой не заберешь.

Как подчеркивает руководитель сектора коммуникаций Санкт-Петербургской митрополии Наталья Родоманова, РПЦ просит передать ей все эти объекты не в собственность, а в управление. Преимущества такой формы использования недвижимости ранее уже разъясняла глава юридической службы Московской патриархии игуменья Ксения Чернега: это позволяет разделить бремя по содержанию объекта между собственником (городом) и пользователем (РПЦ).

Владимир Тимофеев видит в таком раскладе большую опасность:

До того как Владимир Путин произнес «надо бы передать», Смольный считал это невозможным как минимум в отношении двух объектов — Благовещенской и Лазаревской церквей (поскольку там находятся неотчуждаемые надгробия). Передачу других четырех зданий допускал, но с оговорками — по закону необходимо предоставить музею новые помещения. Но в городском бюджете средств на это не предусмотрено, пояснял вице-губернатор Евгений Елин.

Президентское «надо бы» теперь заставит чиновников попотеть, изобретая обходные пути.

Приложиться к спасенному

Петербургских музеев касаются еще два пункта «перечня поручений», оба тоже противоречат требованию неделимости музейных коллекций.

Одним пунктом поручается проработать вопрос о возможности передачи Торопецкой иконы Божией Матери в Корсунско-Богородицкий собор Торопца. Другим — о перемещении раки для мощей Александра Невского из Эрмитажа в Свято-Троицкий собор Александро-Невской лавры.

Торопецкая икона (XIV век) была одним из самых ценных предметов в собрании Русского музея. Пока в 2009 году ее не отправили в новую церковь при подмосковном коттеджном поселке Княжье Озеро. Инициатором выступил его застройщик, «православный бизнесмен» Сергей Шмаков при поддержке патриарха Кирилла. Получив обращение святейшества, Минкульт в тот же день дал добро — разрешив перемещение иконы сроком на год.

Потом срок продлили еще на год, а затем икона была изъята из коллекции музея распоряжением Минкульта и включена в инвентарь Всероссийского художественного научно-реставрационного центра им. Грабаря. Но остается в храме коттеджного поселка до сих пор. Еще в 2011 году директор Русского музея Владимир Гусев признавал — есть основания беспокоиться за сохранность иконы. Причины беспокойства разъяснит «Новой газете» ведущий сотрудник отдела древнерусского искусства Ирина Шалина — на Торопецкой иконе зафиксировали так называемые грядки (красочный слой поднимается и образует волны). 19 сотрудников ГРМ обратились в Генпрокуратуру с просьбой принять меры для возвращения иконы в музей. Но надзорное ведомство спустило их заявление в Минкульт, а тот отделался отпиской.

Так господин Шмаков удерживает икону при своем коттеджном поселке уже 10 лет. Вернуть обещает — но не в музей, а в особо опекаемый им Богородицкий Торопецкий собор (где икона находилась с XVII до начала ХХ века). Ратуя за восстановление исторической справедливости, как он ее понимает. Но у музейщиков свое понимание справедливости. «Когда в 1936 году икона поступила в ГРМ, она буквально рассыпалась на глазах, — рассказывает Ирина Шалина. — Сотрудники музея спасли ее от уничтожения, провели консервацию и реставрацию. Черный, много раз записанный образ раскрыли от грязи и записей, копоти и почерневшей олифы. Оборотная сторона к тому времени была полностью уничтожена и представляла собой холст с позднейшим ремесленным изображением. С тех пор над живописью и хрупкой основой иконы велось ежегодное реставрационное наблюдение».

И рака, которую нацелились забрать у Эрмитажа, тоже своим спасением обязана музейщикам.

Строго говоря, ракой именуют объект для простоты — это масштабный мемориальный комплекс, состоящий из малого ковчега и большого саркофага, пятиярусной пирамиды и двух пьедесталов. Эрмитажу его передали в 1922 году.

Большевики не раз намеревались переплавить массивное серебряное надгробие и продать, как поступали со многими музейными предметами. Но сотрудники музея героически отбивали все атаки — а мы понимаем, чего это могло стоить в годы террора.

Православная общественность давно требует вернуть раку в лавру. Пытались даже судиться, но проиграли — подкачал лишенный логики довод истца о том, что он не имеет возможности «свободно прийти и поклониться праху» (но мощи-то в лавре, а не в Эрмитаже).

В 2013 году наместник Александро-Невской лавры епископ Назарий заявил, что вопрос о том, кому будет принадлежать рака, должен решить президент, а для музея можно сделать копию. «Полторы тонны серебра (столько ушло на оригинальное надгробие.—Т. Л.) для России не так уж много», — взвесил цену вопроса Назарий.

Тогда же около полусотни активистов «Народного собора» учинили в зале с княжеским надгробием флешмоб-молебен; а депутат ЗакСа Андрей Анохин обратился в Следственный комитет и ФСБ с просьбой проверить, не подменил ли Эрмитаж раку копией.

Музей к тому времени начал реставрацию серебряного надгробия и выразил готовность сделать модель для изготовления его точной копии — с последующей передачей в лавру. Стоимость изготовления копии была оценена специалистами примерно в 330 млн рублей. Но епископ Назарий настаивал, что церкви нужен именно подлинник, ибо только он обладает «сакральным началом».

«Будучи освященной и соприкоснувшись с мощами, копия тоже приобретет сакральный смысл», — отвечал ему Михаил Пиотровский.

«Идея собирания денег не вызвала никакой реакции у епархии, — констатировал на недавней пресс-конференции директор Эрмитажа. — Мы ведем реставрацию надгробия Александра Невского, одновременно делаем формы для того, чтобы можно было сделать копию. Если кто-то сочтет это богоугодным делом, средства найдутся».

Ждешь Грэя, а тут тебе — Александр Невский

У РПЦ, похоже, вообще ни на что нет денег — ни на самостоятельное содержание памятников, ни на сопутствующие юбилею торжества. Хотя программа праздничных мероприятий обещает побить все рекорды — не только по объемам финансирования, но и удивительным своим содержанием. Помимо предсказуемой установки новых монументов (памятник князю в Москве и скульптурная композиция на Чудском озере) в правительственном «перечне поручений» анонсированы и подводная экспедиция на Чудском озере под эгидой Сергея Шойгу, и цикл мероприятий на родине ковида — в китайском городе Ухань, а Петербургу предложено посвятить Александру Невскому «Алые паруса»-2021.

Пару лет назад директриса одной модной петербургской гимназии напутствовала выпускниц: «Пусть каждая из вас, как Ассоль, дождется своего Дориана Грэя!» Острословы пытались оправдать выказанное невежество — «Да мало ли, в самом деле, в Бразилии этих Грэев». Объяснить в наступающем году, почему настроенные романтически девушки вместо Грэя встретят Александра Невского, будет куда труднее.