На втором этаже (церковь Александра Невского) размещается экспозиция «Знаки памяти» — 70 произведений мемориальной скульптуры. Теоретически ее возможно перенести в другие помещения.

А вот с нижним храмом-усыпальницей такого не может быть по определению: изначально под ее полом были устроены «могильные места», где в XVIII веке захоронили 14 представителей дома Романовых и их родственников, здесь лежат сподвижники Петра I и многие другие выдающиеся государственные деятели, включая генералиссимуса Суворова.

Из 112 составляющих это собрание памятников 78 расположены непосредственно на местах исторических захоронений. То есть данные объекты музейного фонда неотчуждаемы не только по закону, но и просто физически: выдрать их из родных стен без ущерба для культурного наследия невозможно.

Например, в алтарной части — вмурованное в стену надгробие А. Лазарева, выполненное скульптором Мартосом из цельного куска мрамора (3 х 2,5 х 1,2 м). И таких крупноформатных экспонатов, не проходящих в существующие дверные проемы, еще шесть.

Собственно, неделимость и неотчуждаемость были главными контраргументами против передачи Благовещенской церкви РПЦ — а такие попытки предпринимались с 2010 года. В 2015-м губернатор Полтавченко уже было вывел резолюцию «полагаю возможным», поручив «проработать вопрос» имущественному блоку и Комитету по культуре Смольного.

Подготовленный тогда Комитетом имущественных отношений проект распоряжения был направлен директору музея Владимиру Тимофееву — с указанием рассмотреть и сообщить свое мнение в кратчайший срок. После вступления распоряжения в силу музею предписывалось за месяц представить документы, необходимые для госрегистрации прекращения прав управления объектом, и передать его в безвозмездное пользование петербургской епархии. Вопрос о предоставлении музею альтернативных помещений обходился молчанием.

В Смольном, очевидно, не сомневались, что согласие музея — чистая формальность, получить его труда не составит. Но просчитались. Директор музея Владимир Тимофеев не убоялся встать на защиту вверенного культурного наследия и сообщил в ответном письме: согласовать предложенный КИО проект распоряжения музей не считает возможным. Засим следовало перечисление норм Гражданского кодекса, федеральных законов и ведомственных инструкций, которым противоречило бы «безосновательное обращение музея с добровольным отказом от права оперативного управления». К письму прилагалась обосновывающая позицию музея аналитическая справка, составленная главным юрисконсультом Союза музеев России, экспертом ЮНЕСКО по вопросам музейного права С. С. Жамкочьяном.

Оформить его юридически в итоге оказалось невозможно. Вице-губернатор Михаил Мокрецов уведомлял Георгия Полтавченко: «Объективная необходимость нахождения музейных предметов в Усыпальнице обусловлена историческими и культурными особенностями данного помещения», «музейные предметы — надгробия захоронений, в силу своего назначения не могут быть отделены от Усыпальницы», а сама она «не относится к имуществу религиозного назначения». Все это, констатировал Мокрецов, не позволяет передать храм РПЦ, опираясь на федеральный закон «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения…». Но, как тут же подсказывал чиновник, удовлетворить желание епархии можно на основании другого ФЗ — «О защите конкуренции…».

Однако и этот довод оказался побит. Одиннадцать депутатов городского парламента в своем обращении к губернатору и членам Совета Федерации от Петербурга Валентине Матвиенко и Людмиле Косткиной указали: нормы ФЗ «О защите конкуренции…» позволяют заключать с религиозными организациями договоры о переходе прав владения или пользования в отношении госимущества, но лишь не закрепленного на праве хозяйственного ведения или оперативного управления. А здесь не тот случай, объект в оперативном управлении Музея городской скульптуры.

Тогда, кстати, Валентина Матвиенко и ее коллега Людмила Косткина ответили, что разделяют выраженную городскими парламентариями озабоченность, — согласившись, что передача усыпальницы епархии невозможна без нарушения действующего законодательства. И поддержали рассматривавшееся ранее компромиссное решение, при котором РПЦ получает только верхнюю церковь.

Такой вариант виделся приемлемым и городскому комитету по культуре, но был отвергнут епархией.

И вот теперь митрополит Варсонофий вознамерился решить вопрос с и. о. губернатора Александром Бегловым. Аппетит за прошедшие три года изрядно разыгрался: владыка просит «вернуть» уже не только Благовещенский храм, но и еще пять зданий, поскольку-де все они входят в состав единого монастырского комплекса Александро-Невской лавры. При этом митрополит ссылается на утвержденный КГИОП план границ данного памятника — хотя к имущественным вопросам данный документ не имеет никакого отношения.

Пожелания епархии митрополит изложил в двух письмах, направленных и. о. градоначальника еще 10 октября, но достоянием гласности они стали лишь теперь — благодаря депутату Максиму Резнику.

Пять зданий, включенных в добавочную порцию к столу РПЦ, это: церкви св. Лазаря (пл. Александра Невского, д. 1, лит. Г) и Тихвинская (пл. Александра Невского, д. 1, лит. А), богадельня (Невский пр., 179, лит. Б), певческий корпус (Невский пр., 179, лит. А) и монастырский жилой дом (Чернорецкий пер., 8, лит. А). Все перечисленные здания используются Музеем городской скульптуры: там развернуты экспозиции, работают реставрационные мастерские, проводятся временные выставки, научные конференции, мастер-классы, целый калейдоскоп прекрасных познавательных и образовательных программ для детей и взрослых.

Хранители наследия напоминают также, что по закону кладбища неотчуждаемы из государственной собственности — а вверенное их попечению собрание мемориальной скульптуры в значительной части составляет единое целое с захоронениями. В случае возобновления регулярных богослужений в церкви (которая, кстати, никогда не была приходской) от свечной копоти пострадает мрамор уникальных произведений.

Кроме того, историческая планировка Благовещенской усыпальницы такова, что при устройстве иконостаса за алтарной преградой и вне зоны доступа посетителей окажутся так называемые царские плиты и вход в каменную палатку, примыкающую к юго-восточной части здания.

И едва ли нынешние пастыри потерпят соседство с теми скульптурами, что, по их рассуждению, могут смущать прихожан. В дореволюционное время к таковым, например, отнесли полуобнаженного Гения Славы в скульптурной композиции надгробия князя А. М. Голицына, отсылающей к ратным подвигам фельдмаршала. Тогдашние блюстители нравственности распорядились замуровать в нише античного героя и заставить иконками. Долгое время это произведение скульптора Гордеева считалось утраченным, пока в 1936 г. не было раскрыто хранителем музея Н. В. Успенским. Не приходится сомневаться, что нынешние ревнители целомудрия потребуют высылки и для других «неприличных» экспонатов — а обнаженных коленей или плеч там немало.

Так что декларируемое епархией сохранение свободного доступа граждан к культурным ценностям (гарантированного Конституцией) вызывает большие сомнения.

По закону выдворить учреждение культуры из занимаемых им помещений можно лишь после предоставления ему равноценных площадей. В 2015-м Музею городской скульптуры передали дышащую на ладан, много раз горевшую Уткину дачу. К базовым ремонтным работам на главном здании этого усадебного комплекса приступили только минувшим летом, до реставрации дело еще не дошло, а к хозяйственному корпусу и обустройству территории памятника еще даже не подступались. По оценкам специалистов, на все необходимые мероприятия уйдет еще лет пять — это при благоприятном стечении обстоятельств и своевременном финансировании.

Но Уткина дача в принципе не может рассматриваться как альтернатива, а лишь как дополнение — например, для размещения музейного культурного центра по работе с детьми и молодежью. Никто ведь в здравом уме не станет рассматривать перенос сюда захоронений с надгробными памятниками.

Пять лет назад петербуржцы еще готовы были обсуждать вариант передачи епархии верхней церкви Благовещенского храма-усыпальницы. Но за прошедшие годы РПЦ, с ее битвами за недвижимость и выказанной решимостью не щадить никого (будь то планетарий, детский театр или научный институт с уникальными лабораторными площадками), сама выжгла поле для компромиссов. Нынче горожане настроены категорично: не уступать ни пяди. И лучше бы и. о. Беглову не совершать того, на что не решился никто из его предшественников.

ВСЕ МАТЕРИАЛЫ ПЕТЕРБУРГСКОЙ РЕДАКЦИИ | АРХИВ ПУБЛИКАЦИЙ | PDF