Для мирового сообщества Австралия была одной из самых цивилизованных стран, сколь далекой, столь и благополучной — почти пасторальной. Этому образу соответствует и сельскохозяйственная специализация экономики страны. «Кровавый ритуал» в Афганистане — последнее, что можно было ожидать от военных Австралии, наследников славных британских воинских традиций обеих мировых войн.

Кажется, будто единственное объяснение этому ужасу кроется в специфике самих подразделений специального назначения, то есть «так везде». Следствие по громкому делу как бы приоткрыло страшную тайну,

Идея, что боец, никого на войне не убивший, — неполноценный воин, имеет прямую связь с утраченными к счастью обрядами, появившимися еще до родового строя, где инициация мальчика была обязательным, связанным с насилием, ритуалом. Среди охотников этнографы отмечают традицию первого похода за головами.

Охота за головами — распространенный по всему миру первобытный обряд, доживший в Юго-Восточной Азии, в том числе на территории Австралии, до середины ХХ века (в Ирландии и Шотландии — до позднего Средневековья, на Балканах — до конца XIX века). Но в целом, даже когда спартанские подростки устраивали криптии (охота на самых сильных мужчин низшего сословия — илотов — и их убийство) в античной Греции это был пережиток. После Александра Македонского криптии в источниках уже не упоминаются.

Но память о том, что мальчик должен стать воином, живет в нашем подсознании. В России таким этапом многие до сих пор считают уход в армию.

Принуждение новобранцев австралийского SAS к убийству в свете этих знаний не следует путать просто с преступным отношением к пленным и гражданским лицам в ходе военных действий (хотя уголовные законы различий не делают). В Алжире, Вьетнаме, Афганистане и Чечне расстрелы пленных и убийства мирных граждан не просто фиксировались следствием или журналистами, но становились частью художественных произведений. И все-таки австралийский случай стоит особняком — слишком смахивает на обряд. Из схожих соображений проводится бой новобранца, претендующего на поступление в элитное подразделение Росгвардии — краповые береты — с инструктором по рукопашному бою. Есть немало видеозаписей этих боев без защитной спортивной экипировки. Есть и запись смертельного исхода в процессе испытания:

Разумеется, в наше время темные истоки первобытных практик в человеческом сознании как мотив скорее отягчают преступление. Интересно понять, насколько такие качества спецназа, как корпоративная тайна, элитарная закрытость ему способствуют. Проще говоря, должны ли мы видеть в каждом, прошедшем боевые действия, бойце особого подразделения в мире человека, склонного ради утверждения собственной мужественности к убийству безоружного человека? В России есть свой спецназ (и не только в ГРУ), ведущий историю от легендарной фронтовой разведки Великой Отечественной войны, в этих частях сменилось много поколений бойцов с реальным боевым опытом.

Все они — члены закрытого сообщества, гордящиеся тем, что бывали в таких местах, куда обычных военных послать невозможно, и выполняли задачи, требующие особой подготовки.

Не сомневаюсь, что подобные чувства испытывают и их коллеги по всему миру. При одном условии: должен быть настоящий боевой опыт. Спецназовец, всю жизнь проведший в учениях и на полигонах, более похож на спортсмена. Настоящими они становятся только на войне.

Отсюда и реакция на действия австралийских коллег. Собеседники «Новой» придерживаются мнения, что если подразделение не вылезает из боевых действий, бойцам не нужна никакая инициация — они обретают навыки и мужество на операциях. Ветераны разных кампаний дали «Новой» примерно одинаковые ответы. Несколько указали на важную деталь: настоящее боевое подразделение спецназа действует в отрыве от своих частей и вовсе не заинтересовано вгонять в ярость местное население бессудными расправами.

Не претендуя на исчерпывающее исследование, выдвину предположение: поскольку основные военные преступления в войнах после Второй мировой (в военной истории их очень много) совершили самые обычные подразделения различных стран, а частей специального назначения на этих позорных страницах, наоборот, очень мало,

Со временем мы узнаем, конечно, как появилась и набрала силу эта дикая традиция.

В условиях беспрецедентной открытости военного следствия в Австралии перед прессой и обществом (в современной России недостижимой) ждать недолго.