Идея о том, что цели экономической политики страны можно формулировать в терминах «догнать и перегнать», всегда была чрезвычайно популярна в России.

Самой знаменитой историей, была попытка «догнать Америку по мясу и молоку», которая так и не удалась. В уже относительно недавнюю историческую эпоху ставилась задача «догнать и перегнать» Португалию по ВВП на душу населения. Потом мы догоняли (по мнению экс-министра Орешкина уже и перегнали) Германию уже по «подушевому ВВП». Но только не в живых деньгах, а с учетом «паритета покупательной способности». Дескать, в силу того, что в России народ беднее, зарплаты меньше, то примерно те же самые товары и услуги, которые немец покупает дорого, русский может купить дешевле: вот он, экономический прорыв.

Как такое может быть, когда процентов сорок-пятьдесят (а то и больше) российского потребления обеспечивается импортом (да и лимузины, на которых у нас ездят начальники, продаются в России никак не дешевле, чем в Германии), знает, наверное, только сам бывший министр. Впрочем, по покупательной способности не то что российский министр, а какой-нибудь глава районной администрации не уступит ни канцлеру Германии, ни президенту Франции, ни британскому премьер-министру.

Однако надо признать, что российским министрам по экономике есть за что себя похвалить. Международный валютный фонд в своих октябрьских прогнозах сообщает, что

Это, конечно, хуже, чем то, во что хочет верить Министерство экономического развития (минус 3,9%), но лучше, чем считает Счетная палата. Согласно ее оценке, в базовом сценарии ВВП РФ снизится на 4,2%, а в консервативном — на 4,8%.

Сомнительная удача

Почему экономика сжимается так оптимистично? Да потому, что нынешнее падение ВВП во всех странах было результатом искусственного ограничения деловой и социальной активности и оказалось производной от их структуры экономики. Например, в США в экономике велика доля высокотехнологичных услуг, например, медицинских. Поэтому только сокращение медицинских услуг, не связанных с COVID–19, привело к падению ВВП США более чем на 2%. Снимем карантины — и все вернется в норму, рассуждают в развитых странах

В России — другая ситуация. Так, в российском экспорте практически нет товаров конечного потребления (с высокой добавленной стоимостью). А на экспорт сырья оказала влияние в первую очередь ситуация на рынках нефти (соглашение ОПЕК+ об ограничении добычи) и газа (из-за аномально теплой зимы в Европе), а это факторы, которые от спада мировой экономики напрямую не зависят. Неэнергетический экспорт из России сократился в пределах 5% — гораздо меньше, чем в кризис 2008–2009 гг.

Кроме того, доля отраслей, производящих «конечные» товары и услуги для потребителей в РФ ниже, чем в других странах. Плюс к этому относительно короткий карантин и финансовая помощь совсем бедным затормозили падение.

Да и устойчивость эта, если честно, оказалась так себе. В «живых деньгах», по итогам 2020 года, российский подушевой ВВП составит, по оценке МВФ, $9 970, на 14% меньше, чем в 2019 году. Это возвращение на уровень 2007 года, и на 68-е место в мире.

Но что будет потом?

Догнать Туркмению

Не будет у вас роста, пожимает плечами МВФ, если вы «не упали» сейчас, это совсем не значит, что у вас получится расти в будущем. Если прогноз на 2020 год был повышен, то прогноз на 2021 год был снижен с 1,3 процентного пункта, до 2,8%.

По расчетам фонда, посткарантинный рост экономики РФ будет почти вдвое медленнее среднемирового (5,2%) и более чем втрое отстанет от среднего по развивающимся странам (6%).

Даже экономика стран, с которыми мы никогда и не сравнивали РФ, будут расти быстрее.

Ладно бы Западная и даже Восточная Европа. Сейчас, по расчетам МВФ, Россия в 4,5 раза отстает по уровню жизни от развитых стран — $46 350 ВВП на душу населения. К 2025 году этот показатель вырастет до $58 650, а отставание станет почти 5-кратным. Но Россию обгонит и Китай — собственно, уже и обогнал — считает МВФ: его подушевой ВВП вырастет с $10 840 в 2020 году до $16 280 в 2025 году.

В этом году Болгария уступает России одно место в рейтинге с показателем $9830. К 2025 году, считает МВФ, это будет $14 860, и 66-е место.

Даже «нефтяной» и авторитарный Казахстан, по расчетам МВФ, который в этом году занимает 74-е место с подушевым ВВП в размере $8780, к 2025 году поднимется на 69-ю строчку с $13 090.

За место в рейтинге по уровню подушевого ВВП Россия будет соревноваться с Туркменией, которую сейчас опережает почти на 20%. Но этот разрыв будет почти полностью ликвидирован в ближайшие 5 лет, считает МВФ. Туркмения в 2025-м покажет результат в $12 850 на душу, а Россия — $12 970. Всего 85 долларов разницы.

В ловушке среднего дохода

Как же так? Да вот так, могла бы сказать Счетная плата РФ. В ее макропрогнозе указано, что к докарантинным показателям по уровню реального ВВП и уровню безработицы экономика РФ вернется в лучшем случае к концу 2023 года. На темпы же восстановления экономики в Счетной палате смотрят еще менее оптимистично, чем в МВФ: через пару лет они будут составлять от до 2,5 до 2,7% ВВП, а уже в 2023 году снова упадут до 1,5–2%. То есть до того уровня, который экономисты Центробанка РФ называют потолком роста российской экономики.

По итогам 2020 года, среднегодовая цена баррели Urals в рамках нейтрального сценария ожидается на уровне $42, а 2022–2023 годах установится на уровне $55. В рисковом сценарии на 2021–2023 годы сохранится тенденция к постепенному повышению нефтяных цен, но того же уровня — $55 за баррель — достигнет только в 2023 году. В обоих случаях темпы роста ВВП РФ будут заметно ниже мировой экономики, предупреждают авторы прогноза, а рост доходов населения составит 2% в «нейтральном» сценарии и не выше 1,7% — в «рисковом». Потребление будет восстанавливаться быстрее, но исключительно за счет кредитов.

Что это за магическая цифра в 10–12 тысяч долларов «подушевого ВВП», который никак не может перешагнуть множество стран? Феномен так называемой «ловушки среднего дохода», который давно описан экономистами, заключается в том, что достичь этого показателя может в принципе любая страна — либо за счет выкачки ресурсов, либо за счет того, что поставит к станкам низкооплачиваемых работников. То есть той самой «производительности», которая достигается за счет падения доли зарплат в издержках производства, чем так гордится министр промышленности, и которую раньше было принято называть «сверхэксплуатацией».

Но чтобы «пробить» эту планку, простых механизмов эксплуатации людей и ресурсов уже недостаточно. Кроме «роста человеческого капитала, инвестиций и инноваций», о чем постоянно шлепают языком начальники, необходимо соблюдение еще трех условий: гражданское общество и политическая конкуренция (хотя бы на уровне олигархии), следование по пути Первого мира, и — очень важно! — надо, чтобы Первый мир хотел поддерживать это развитие.

А четвертое условие — создание институтов инклюзии, позволяющих вовлекать все большее количество людей в процесс создания и накопления богатства.

Как говорил Джеймс Робинсон, профессор университета Чикаго, соавтор бестселлера «Почему одни страны богатые, а другие бедные», «… проблема с выстраиванием институтов в том, что они отвечают всеобщим коллективным интересам, но могут не соответствовать чьим-то, по крайней мере, краткосрочным частным интересам. И элиты редко заинтересованы [в инклюзивных институтах]».

То есть необходимо, чтобы верхушка страны была заинтересована в том, чтобы все остальные, условно говоря, разбогатели. А это, по факту, будет означать как отказ этой верхушки от собственного сверхпотребления, так и демонтаж ряда управленческих инструментов.

Это не инструмент помощи людям, а инструмент власти над людьми. При зарплатах в 300–400 евро 100 евро пособия «на ребенка» — большие деньги. А уж несколько тысяч безналичных евро «материнского капитала» — вообще состояние. Но вот при зарплате в 700–800 евро, сотней ты уже никого особо не напугаешь и не подкупишь.

Хорошая жизнь как чуждая для нас ценность

Рост доходов будет означать выход интересов людей за пределы простого выживания — а это уже интересы другого уровня и это рост потребительских расходов. В наших условиях рост потребительских расходов — это рост спроса людей на экспортную выручку, которую верхушка считает своей. Если летом Центробанк оценивал сумму вывоза капитала из РФ в 2020 году в $25 млрд, то последний по времени «Среднесрочный прогноз Банка России» предполагает, что отток капитала в этом году составит уже $53 млрд.

Хоть ты тресни — и валютная выручка уже упала, и людей не выпустили за границу, и торговые центры стояли закрытыми, и спрос на импорт сократился, и рубль подешевел, — а начальники, пока не спрячут свою долю в безопасных активах, не успокоятся.

Рост доходов людей и связанное с этим развитие объективно будут означать снижение влияния капитала и ренты. Еще в позапрошлом веке экономист и статистик Генри Кэри установил, что в промышленно развитых городах США доля зарплаты в каждом долларе произведенной продукции максимальна, но по мере продвижения в сельскохозяйственные и сырьевые районы страны доля зарплаты в продукте снижается, однако растет доля капитала и ренты. Проще говоря: чем беднее люди и чем проще организована экономика, тем больше политическое влияние тех, кто сосредоточил в своих руках капитал.

Плюс — рост доходов людей заставит начальство повышать содержание своим вооруженным наемникам (то есть опять же придется делиться рентой).

И еще — в смысле масштабов личного потребления и возможности бесконтрольного распоряжения ресурсами — наши «элитарии» даже превосходят своих европейских «партнеров». Недавно в Британии снова обсуждали очередное происшествие с Борисом Джонсоном: будучи мэром Лондона, тот заплатил компании своей любовницы 125 тысяч фунтов, причем деньги не украли, работа была сделана, просто получился «конфликт интересов». Двенадцать с половиной миллионов рублей пустить «куда-то там» для российского начальника даже районного уровня — это так, сдача копейки с рубля. И без всякого экономического роста.

И вот какая проблема. Даже поставь завтра 1000 правящих семей такую задачу: давайте добьемся подушевого ВВП РФ хотя бы в 20 тысяч долларов (не «по ППС», а в живых деньгах) — что будет?

Нефть и газ от этого не подорожают, а платить людям придется больше. То есть придется снижать риски бизнеса, создавать мотивации для возвращения денег в страну, делать нормальный суд и так далее.

Придется делиться, проще говоря. Делиться с людьми.

А к этому начальники совершенно не готовы. Проводимая ими политика не «левая», не «правая», не «консервативная», не «либеральная», а «корыстно-прагматическая», как в колониях по всему миру лет триста назад.

Замкнутая на себя группировка-корпорация получает сверхприбыли за счет монополии на эксплуатацию ресурсов, наемные служащие этой корпорации «живут лучше» по сравнению с остальным населением. Но, чтобы не повышать издержки на фонд зарплаты корпорации, остальное население должно «жить хуже».

И как объяснял профессор Робинсон: «…история показывает, что элиты редко готовы рискнуть и сделать ставку на то, что им удастся остаться в выигрыше в результате такого перехода [к инклюзивным институтам]… И мое понимание истории говорит о том, что элиты меняют систему, только когда ее дальнейшее существование становится совершенно невозможным».

Проще говоря, начальники будут жить так, как хотят. Именно потому, что вы будете жить, как в Туркмении.