После почти двух недель непрерывных армяно-азербайджанских боев на фронтах по периметру самопровозглашенной Нагорно-Карабахской республики (НКР) 9 октября в Москве встретились для выработки условий возможного перемирия министры иностранных дел Азербайджана (Джейхун Байрамов) и Армении (Зограб Мнацаканян) при посредничестве Сергея Лаврова. До этого президент Владимир Путин призвал обе стороны прекратить боевые действия «по гуманитарным соображениям — ради обмена телами погибших и пленными». Путин провел серию телефонных переговоров с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым и премьер-министром Армении Николом Пашиняном, получив предварительное принципиальное согласие на перемирие. Свою отдельную серию телефонных переговоров провел с Алиевым и Пашиняном лидер другой страны-сопредседателя Минской группы ОБСЕ по Карабаху — президент Франции Эммануэль Макрон. Елисейский дворец сообщил журналистам, что перемирие может наступить «скоро» и что стороны готовы возобновить переговорный процесс. Третий сопредседатель Минской группы Дональд Трамп ни в Баку, ни в Ереван не звонил, ему перед выборами и по колено в коронавирусе не до Карабаха, но если огонь вправду прекратится, то в Белом доме будут рады: одной проблемой меньше. Не возражала публично против возможного перемирия и Турция — основной и принципиальный союзник Азербайджана. Поддержал мирное, переговорное разрешение карабахского вопроса Иран — третья региональная держава, традиционно вместе с Турцией и Россией претендующая на влияние в Закавказье.

Казалось, переговоры в Москве обречены на успех, но шли они трудно, продлились почти 10 часов, и только под утро 10 октября стороны согласовали документ о том, что уже в 12.00 того же дня по местному времени (11.00 по Москве) в Карабахе должен прекратиться огонь «в гуманитарных целях». Естественно, что меньше, чем за 8 часов, организовать перемирие в Карабахе было невозможно, и бои продолжились.

Для заключения устойчивого перемирия должны встретиться и договориться военные делегации воюющих сторон, как это было, например, в Москве в том же Доме приемов МИДа в мае 1994-го, когда военные делегации сторон при посредничестве министра обороны РФ Павла Грачева окончательно закрыли первую карабахскую войну. В апреле 2016-го также именно военные делегации закончили короткий «четырехдневный» военный конфликт в Карабахе. Но на встречу в Москву 9 октября военные делегации сторон не приехали.

В Москве согласовали всего лишь декларацию о перемирии. В представленном тексте так и сказано во втором пункте: «Конкретные параметры режима прекращения огня будут согласованы дополнительно». Но ничего пока не «согласовано», и не похоже, чтобы велась к тому серьезная подготовка. Армянская сторона настаивает, что в переговорах должны непременно участвовать представители НКР как воюющей стороны. Азербайджан отказывается вести какие-либо переговоры с НКР и ее военными, ссылаясь в частности на четвертый пункт нынешней Московской декларации: «Стороны подтверждают неизменность формата переговорного процесса». В Баку этот пункт однозначно интерпретируют как свою дипломатическую победу, что переговоры возможны только с Ереваном о полном выводе армянских войск, «оккупирующих Карабах», а карабахские армяне, очевидно, должны либо отказаться от сепаратизма и сложить оружие, либо «убираться в Армению» вместе с «оккупантами».

В мае 1994-го в Москве была отдельная делегация НКР во главе с тогдашним главкомом армии обороны НКР Самвелом Бабаяном в дополнение к армянской делегации, возглавляемой министром обороны Сержем Саргсяном (будущим президентом Армении, уроженцем Степанакерта и одним из лидеров исходного Карабахского движения) и азербайджанской — с министром обороны генералом Мухамедрафи Мамедовым во главе. У карабахской делегации был в зале переговоров свой отдельный маленький стол, они принесли свой маленький карабахский флаг и поставили его на стол. Мамедов отчаянно протестовал, но деваться было некуда: Азербайджан проиграл войну, перемирие было нужно всем, и оно, кстати, продлилось достаточно долго.

На этот раз Алиев и Пашинян вежливо поговорили по телефону с Путиным и Макроном и вежливо согласились на перемирие, но, конечно, каждый на своих условиях: идти на существенные, неприятные для истинных патриотов компромиссы, никто не готов. «Замораживать» ли конфликт, как в 94-м? Как? На каких конкретно позициях и на сколько?

На южном фланге азербайджанская армия сумела прорвать оборону НКР и продвинуться вдоль иранской границы. Там идут маневренные боестолкновения, и вообще нет четкой линии фронта. Попытка армянских военных закрыть брешь, окружить прорвавшиеся азербайджанские части и сбросить их в реку Аракс на иранскую сторону оказались не слишком успешны по причине качественного военно-технологического превосходства противника. Высокоточный огонь по целеуказаниям израильских и турецких беспилотников выбивает гаубицы на огневых позициях, системы залпового огня и танки. Велики потери среди обученных артиллеристов.

Перемирие сейчас армянам, наверное, нужнее. Пашинян снова заговорил о «гуманитарной катастрофе» — о возможном поражении в Карабахе. Тем не менее Пашинян почему-то надеется, что Макрон признает НКР, и в любом случае сдаваться он не готов. Так же, как Алиев не готов соглашаться на новую долговременную «заморозку» конфликта с несколько исправленной в его пользу линией соприкосновения. Пока стороны даже не смогли договориться об элементарном обмене пленными и телами убитых.

В ночь на 11 октября в Гяндже (втором по величине городе Азербайджана) в жилой дом попала ракета. Погибло 10 человек мирных жителей. Вначале азербайджанские власти утверждали, что это была советская оперативно-тактическая «Точка-У», но потом — что это более старая и более мощная советская баллистическая ракета Р-17 (Scud-B) с дальностью 300 км и боевой частью в 1000 кг. Судя по обломкам ракеты и характеру поражения, это может быть правдой. Такие ракеты на вооружении в армянской армии есть: из состава бывшей 176-й гвардейской ракетной бригады 7-й советской гвардейской армии (штаб армии был в Ереване). В Баку полагают, что Р-17 запустили с территории самой Армении. В НКР и в Армении все отрицают.

Возможно, с оглядкой на Москву стороны пока будут воздерживаться от новых масштабных наступательных операций, будут закрепляться на нынешних позициях и наращивать пропаганду, но если режим полного прекращения огня установить не получится, то возможное применение Р-17 в Гяндже может привести к дальнейшей эскалации, к нарастающим взаимным ударам по городам. У той и другой стороны есть разные ракеты дальностью в 300–400 км. В данном конкретном регионе это практически стратегическое оружие, пробивающее весь театр военных действий.

В Москве Путин хотел сыграть роль миротворца, что само по себе хорошо, и к тому же демонстрирует вес и влияние на постсоветском пространстве. Получилось не очень. Влияние оказалось больше виртуальным: у Кремля нет реальных возможностей заставить ни Баку, ни Ереван и Степанакерт немедленно прекратить огонь, если они сами того не хотят. По обе стороны в обществе доминируют воинственные национал-патриотические настроения, и лидеры вынуждены с ними считаться больше, чем с желаниями Путина.