Евгения Богатырёва, председатель первичной профсоюзной организации медработников «Действие» московской областной скорой помощи

Я сегодня выхожу на пикет по двум причинам: первая причина – это то, что я не согласна с выплатами, которые происходят у нас на московской областной станции скорой помощи. Выплаты медикам производят не в полном объеме. На ряде подстанций некоторым сотрудникам вообще их не выплачивают. И вторая причина – я солидарна с другими медиками с других регионов, поддерживаю их: у них такие же причины, как и у нас.

Если взять постановление правительства Российской Федерации, например, 484, то выплаты медработникам и водителям скорой помощи производятся только за COVID-подтвержденных больных, то у нас складывается такая ситуация, что порой бригады везут тяжелого больного, он на кислороде, низкая сатурация, на КТ грудной клетки – матовое стекло, то есть это уже пневмония. Но если приходят отрицательные мазки, то выплаты им все равно оказываются не положены.

Андрей Кошевой, психиатр-нарколог

Наше руководство Московского областного клинического наркологического диспансера совершенно отрицает наше участие во время эпидемии, ведет себя так, как будто мы находились на самоизоляции. Однако же наша работа по освидетельствованию не предусматривает дистанционной работы. Это всегда работа в непосредственном контакте. В качестве освидетельствуемого всегда могут быть люди, не знающие о своем диагнозе. То есть риск у нас имеется. Мы относимся к медикам, которые имели риски, но не имеют никаких доплат. Мы обращались к руководству и в Министерство здравоохранения. Никаких ответов мы не получили.

Александр Плишкин, водитель скорой помощи на Красногорской подстанции

Многим ребятам, кто возил COVID-пациентов, просто не выплатили надбавки. Люди жалуются: возят подтвержденных, а денег никаких не получают. У нас проблемы с масками: медик получает на сутки 5 масок, водитель – 3. На 24 часа. За маски и пару перчаток расписываемся. С запчастями тоже проблема: закупают в ненадлежащем качестве, а затем пытаются «повесить» на нас.

Нам выплачивали что-то частями. Но очень незначительными.

Федор Ребров, водитель скорой помощи

Я здесь, чтобы поддержать акцию. Мы перевозим больных, но нам все равно приходится добиваться этих выплат. Требуют, чтобы подтвержденные именно были. Хотя люди действительно болеют пневмонией и коронавирусом. А там должны быть мазки. А как мы узнаем результат мазка, если мы только везем больного? Нам выплатили только «путинскую» сумму – 25 тысяч. А другие суммы – присылают какие-то мелкие части. То 300 рублей, то 1000. Но это же не вся сумма.

Наталья Кошевая, член профсоюза «Действие»

Платят мизер. Некоторые умудряются платить только за контакт именно с утвержденным больным COVID. А группам риска вообще не платят. Допустим, в группу риска входят водители. Так для них приходится прямо добиваться, доказывать, что он действительно вез этого больного. У него же есть подозрение, но у него анализ не подтвердился. Ну и что? Он же все равно рискует жизнью просто тем, что возит.

В центре Астрахани, к памятнику Кирову, на одиночные пикеты вышли около 10 человек.