Верховный суд отказался брать под охрану уникальные археологические памятники Охтинского мыса в Петербурге: иск, который мы подавали с градозащитником Павлом Шапчицем, отклонен.

Отказ Верховного суда отменить приказ Министерства культуры РФ от 6 марта 2019 года № 250, берущий под охрану лишь малую часть территории Охтинского мыса, означает разрешение застраивать все остальное.

Уничтожив навсегда остатки стоянок эпохи неолита (которым почти семь тысячелетий), остатки крепости Ландскрона и мысового городища новгородцев (XIII век) и укрепления Ниеншанца, которые Петр I взял штурмом в 1703 г., и другие памятники отечественной истории.

Этот отказ примечателен не только тем, что суд отказался учитывать результаты множества экспертиз, опровергающих ту единственную и крайне сомнительную экспертизу, на которой базируется приказ Минкульта.

Он примечателен еще и тем, что

Можно не публиковать не только расположение и границы памятника, но засекречивать даже сам факт признания объекта памятником, надежно скрывая все это от граждан, могущих лишь случайно об этом узнать.

Это называется «перед прочтением — сжечь» (помните «Понедельник начинается в субботу» Стругацких? Это была надпись на папке, валявшейся в захламленной комнате).

Когда-то отсюда начинался Петербург — за четыре века до официального основания. Потом сопротивление петербуржцев не позволило «Газпрому» построить здесь чудовищный 400-метровый небоскреб. Но «Газпром» не унимается — в упорном стремлении застроить Охтинский мыс. На сей раз «общественно-деловым комплексом», обещая для отвлечения внимания на оставшейся части оборудовать парк.

Парк там и вправду нужен — но не газпромовский, по остаточному принципу. Уже более десяти лет археологи, историки, градозащитники требуют создать на всем Охтинском мысу археологический парк-музей. Или ландшафтный музей-заповедник. Чтобы сохранить «созвездие» памятников, находящихся на этой территории.

Но на их пути стоит не только «Газпром», но и Министерство культуры и петербургский КГИОП — Комитет по охране памятников, отказывающийся взять все памятники Охтинского мыса под охрану.

Оспариваемый нами приказ поставил под охрану лишь один из бастионов крепости Ниеншанц XVII века и несколько небольших кусочков культурного слоя на Охтинском мысу. Ни рвы Ландскроны, ни остальные рвы Ниеншанца не охраняются. Но даже охраняемый культурный слой может быть полностью вскрыт при дальнейших раскопках, а вся территория снята с охраны — и уже ничего не будет препятствовать коммерческой застройке.

Мы с Павлом Шапчицем оспаривали приказ Минкульта от 6 марта 2019 года по двум основаниям.

Первое: он издан на основании недостоверной, на наш взгляд, экспертизы казанского эксперта Ситдикова — выполненной по заказу ООО «Городъ» (с уставным капиталом 12 тысяч рублей).

Выводы этой экспертизы кардинально расходятся с выводами судебной экспертизы 2010 года и государственной историко-культурной экспертизы, выполненной в 2013–2014 годах по заказу петербургского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Они предлагали взять под охрану все обнаруженные памятники и сохранить Охтинский мыс целиком, как единый историко-археологический комплекс.

Однако все эти экспертизы были отклонены Министерством культуры по надуманным основаниям, а использована лишь экспертиза Ситдикова, утверждающая, что, кроме небольших участков неолитического слоя, охранять на мысу уже почти нечего.

Мы попросили суд приобщить к делу ранее выполненные экспертизы, чтобы обосновать недостоверность выводов Ситдикова. И получили отказ: мол, к делу это не относится (!). А что же тогда относится?

Мы попросили вызвать в качестве свидетелей известных археологов — суд отказал. Мы попросили вызвать в суд Ситдикова, чтобы он объяснил многочисленные проколы и внутренние противоречия в своей экспертизе — и снова отказ.

Мы задали в суде целый ряд вопросов представителям Минкульта и КГИОП — по конкретным раскопам и по конкретным границам, — они не смогли ответить. Но

И после всего этого в решении Верховного суда написано, что «порядок, установленный законом для включения объекта культурного наследия в единый государственный реестр, в том числе для проведения в этих целях Государственной историко-культурной экспертизы, полностью соблюден», а «действия истцов направлены на оспаривание выводов ГИКЭ и не могут служить основанием для признания решения компетентного федерального органа исполнительной власти о включении объекта в Реестр недействующим».

Но есть и второе основание для оспаривания приказа Минкульта: он не был опубликован. Вообще. Засекречен (точнее с грифом «для служебного пользования»).

«Как быть, — спрашивал я в суде, — с 15-й статьей Конституции, где написано, что любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения? Приказ Минкульта — нормативный акт; если он не опубликован, его нельзя применять».

Ответ Минкульта был фееричен.

Оказывается, Федеральный закон № 73-ФЗ об объектах культурного наследия передает министерству право определять перечень «отдельных сведений об объектах археологического наследия, которые не подлежат опубликованию». И своим приказом от 1 сентября 2015 года № 2328 Минкульт этот перечень утвердил (примечательно, что в качестве врио министра этот приказ подписал впоследствии осужденный за мошенничество, а сейчас опять арестованный Григорий Пирумов).

Что же значится среди «отдельных сведений»? А вот что: адрес объекта археологического наследия или описание его местоположения, фотографическое или иное графическое изображение объекта, описание границ территории объекта, сведения о наличии или об отсутствии зон охраны объекта и сведения о предмете охраны объекта археологического наследия.

Попросту говоря — все. Ничего из этого гражданам знать не положено: ни где находится объект археологического наследия, ни как он выглядит, ни что в нем подлежит охране.

Но и это в данном случае нарушено, потому что Минкульт засекретил весь приказ от 6 марта 2019 года № 250 целиком, включая название объекта. И засекретил даже тот факт, что часть Охтинского мыса вообще включена в реестр объектов наследия.

Я спросил представителей Минкульта: как гражданин может вообще узнать, что где-то имеется археологический памятник, если вы скрываете от граждан его расположение, границы и даже факт его признания памятником? Как гражданину реализовать конституционное право на доступ к этому памятнику, не зная, что он есть и где его границы? Как беречь этот памятник, если неизвестно, что на его территории охраняется?

А Верховный суд в своем решении фактически признал, что президент и Минкульт принимают решения, прямо противоречащие указанной статье Конституции.

Суд сослался на указ президента России от 23 мая 1996 года № 763, по которому нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, подлежат обязательному официальному опубликованию, «кроме актов или отдельных их положений, содержащих государственную тайну или сведения конфиденциального характера». Однако статья Конституции имеет прямое действие и никаких возможностей это действие ограничивать не содержит. Не опубликовано? Значит, не может применяться. Точка. Это, как нам кажется, сейчас может быть предметом нашего обращения в Конституционный суд. Тем более что Охтинский мыс — не военная база, там не может быть ничего такого, что можно скрывать от граждан.

Что касается утверждений о «черных копателях», то думаю, что все куда проще. Не от них скрывают информацию об утвержденных границах памятников, а от общественности — чтобы облегчить застройку этих участков! Я прямо сказал об этом в суде: потом застройщик скажет на голубом глазу, что он и не знал, что тут находится памятник, и все снес до основания…

Мыс в устье Охты — предтеча Петербурга.

На протяжении столетий он был центром той территории, на которой ныне расположен город. Крепости в устье Охты позволяют представить допетербургскую историю, увидеть, как велась борьба за эти земли, как строили, торговали, воевали наши предки и их северные соседи.

Позволить уничтожить память об этой истории — преступление.

Такое же, как скрывать ее под грифом «для служебного пользования».