Предварительное следствие в отношении муниципального депутата Москвы Юлии Галяминой, которую обвиняют по «дадинской» статье 212.1 УК РФ в неоднократном нарушении порядка проведения митингов, завершено. Ключевыми свидетелями по делу выступили сотрудники кафе с Петровки, которые рассказали на допросе, что якобы понесли потери в виде «упущенной выгоды». Однако, как выяснила «Новая» от сотрудников этих заведений, в протокол были внесены некорректные показания и не все свидетели говорили об ущербе.

1 сентября Галямина подписала уведомление об ознакомлении с завершением предварительного расследования. Сейчас она вместе с защитниками знакомится с уголовным делом из 16 томов. В деле содержатся административные дела, по которым привлекалась Галямина, протоколы допросов свидетелей, видео- и аудиоматериалы, в том числе прослушка ее телефонных разговоров.

О возбуждении дела Галямина узнала 31 июля от журналистов. В тот же день ее допросили и оставили под подпиской о невыезде. Она категорически отрицает вину и считает, что уголовное преследование «политически мотивировано», а все предшествовавшие уголовному делу задержания противозаконны.

Поводом для возбуждения уголовного дела СК назвал акцию 15 июля, где активисты кампании «Нет!», в оргкомитет которой входит Галямина, собирали подписи в поддержку коллективного иска в Верховный суд, чтобы добиться отмены результатов голосования по поправкам к Конституции. В тот день правоохранители задержали 147 человек, в том числе и Юлию Галямину. Под сбором подписей, по версии следствия, скрывался состоявшийся в тот день митинг в центре столицы.

Как определил Конституционный суд РФ, для возбуждения уголовного дела по ст. 212.1 УК РФ недостаточно быть неоднократно привлеченным к административной ответственности за участие или организацию акций. Также необходимо, чтобы противоправные действия нанесли ущерб здоровью граждан, имуществу физических и юридических лиц или общественному порядку.

Адвокаты Галяминой Михаил Бирюков и Мария Эйсмонт убеждены, что в действиях ее подзащитной отсутствует состав преступления, не было массовых беспорядков или иных последствий, связанных с какими-либо несогласованными акциями, а значит, и нет оснований для возбуждения уголовного дела.

Сначала они пытались обнаружить среди участников акции заболевших коронавирусом. Для этого СКР обратился в Роспотребназор со списком из 139 участников митинга с просьбой проверить их на наличие заболевания. Как следует из ответа Роспотребнадзора, никто из участников акции не попал в реестр зараженных.

Тогда следователи пошли ва-банк — связались с ФСБ с просьбой оказать оперативное содействие в поисках организаций общепита, которые могли пострадать от действий митингующих. Таких нашлось всего три на всю улицу Петровка: бар «Клава», кафе «Мандариновый Гусь» и гастробар «Белка».

Главный бухгалтер кафе «Мандариновый Гусь» Юлия Швыркова и управляющий бара «Клава» Валентин Бондаренко, согласно протоколу допроса, пожаловались следователям, что их заведения понесли «ущерб в виде упущенной выгоды». Оба говорили, что в день митинга напротив их кафе было припарковано большое количество полицейских автобусов, а после девяти вечера улица оказалась перекрыта митингующими. Это создавало препятствия для прихода новых посетителей, а старые опасались покинуть кафе, «поскольку боялись стать жертвами массовых беспорядков». С иском в суд к организаторам акции представители кафе решили не обращаться, потому что «не хотели понести репутационные потери».

«Новой» Бондаренко сообщил, что следователь с ним связывался по телефону, попросил приехать на допрос и рассказать, что происходило 15 июля. Он подтвердил, что действительно в тот день им пришлось закрыть бар, поскольку «убегающие люди могли забежать и помешать обслуживанию гостей». Однако Бондаренко отрицает, что их заведение понесло какой-либо ущерб. «Я рассказал следователю только то, что происходило в тот день, мы не понесли никакого имущественного ущерба, поэтому нам нет надобности обращаться в суд. Все происходило дальше по улице Петровка, и нас это никак не коснулось», — утверждает он и добавляет, что читал протокол допроса, но каких-либо сведений об ущербе в виде «упущенной выгоды» не было.

«Новая» пыталась связаться с бухгалтером «Мандаринового Гуся» Швырковой, но свидетельница на наши вопросы ответить отказалась. А вот управляющая этого заведения Татьяна была удивлена показаниями Швырковой и опровергла ее слова об ущербе. «Насколько я знаю,

Другой свидетель — управляющая гастробара «Белка» Елизавета Золотарева — подтвердила «Новой», что митингующие нанесли ущерб ее заведению — повредили окно. От дальнейших комментариев она отказалась. Из показаний Золотаревой следует, что поврежденное окно она обнаружила на следующий день после акции. «Около 22 часов в гастробар забежали двое или трое митингующих, которые пытались скрыться от сотрудников полиции. Забежавшие молодые люди вели себя вызывающе, неадекватно, били по окнам и стеклянной двери входа в наше заведение. После неоднократных моих замечаний в их адрес они все же покинули гастробар, и персонал закрыл входную дверь», — сказала Золотарева, отметив, что видеозаписи за тот период у них не сохранилось, и они также не стали обращаться с возмещением ущерба в правоохранительные органы.

Позже гастробар «Белка» в соцсетях опубликовал комментарий с пояснениями: «Митинг проходил в то время, когда все рестораны только начали приходить в себя после пандемии. Среднему и малому бизнесу карантин дался очень нелегко. В тот вечер были забронированы столы, а гости не смогли до нас доехать в связи с перекрытой улицей и толпой у бара. Мы считаем, что подобные мероприятия имеют право на существование», — говорится в заявлении гастробара. Представители «Белки» настаивают, что никак не содействовали развитию уголовного дела.

На фоне этих показаний выделяется единственный свидетель — директор ресторана «Барашка» Игорь Волков, который сообщил следователю, что их заведение работало в штатном режиме и не понесло потерь из-за действий участников акции.

Адвокат Галяминой Мария Эйсмонт защищает активиста Константина Котова, осужденного по ст. 212.1 на четыре года колонии (24 сентября у него состоится повторное заседание по кассационной жалобе на приговор — А.К.). Защитник полагает, что в деле муниципального депутата нет никакой «упущенной выгоды», но есть «упущенная репутация». «В отличие от дела Котова, где следствие даже не пыталось доказать, что его действиями нанесен какой-либо ущерб, у Юлии Галяминой решили подойти к делу основательнее. Следователи обратились в ФСБ с просьбой оказать оперативное содействие: то есть поиском якобы недополученной выгоды, никем, кстати, из «пострадавших» не подсчитанной. И все это для того, чтобы лишить популярного муниципального депутата права баллотироваться, а увлеченного и вдохновляющего преподавателя — права преподавать. Это если не говорить о том, что по инкриминируемой статье предполагается санкция до 5 лет лишения свободы», — заметила Эйсмонт.