64-й день народных протестов в Хабаровске, бунтующем из-за ареста губернатора Сергея Фургала, должен был получиться не таким, как предыдущие 63 дня ненависти к начальству. Горожанам впервые разрешили собраться официально, и не просто чтобы покричать что попало, а провести на площади Ленина перед Домом правительства настоящий митинг, то есть мероприятие с мегафоном, выступающими и бунтарскими речами.

63 раза обходились и без этого малодушия — сложилась даже традиция, культурный, можно сказать, феномен, настоящий запрещенный народный ритуал, смысл которого, как это часто бывает в России, не совсем ясен, зато сила непостижима, а значит — могущественна.

Каждый вечер группа из наиболее стойких смутьянов, человек может быть двадцать или тридцать, собирается у Дома правительства, минут пятнадцать кричит на несколько горящих в нем окон и идет. Идет обойти центральную часть Хабаровска с требованиями, немыслимыми и неосуществимыми в современной России. Через час с небольшим группа возвращается на площадь, как бы замкнув вокруг постылого здания ничтожности бытия мистический знак народной веры в величие сознания.

Люди на протест собираются разные. Приходит Оля, которая когда-то работала в прокуратуре. Оля беспокоится за внука Илюшу, которого расселяли из барака, но не выделили квартиру, а было положено.

Обязательно бывает Борис, бывший бизнесмен, летописец событий, он записывает видео на телефон. Борис с фантазией: он придумал перечень из сорока новых преступлений Фургала, чтобы показать абсурдность обвинений в том, что арестованный губернатор в свое время организовывал убийства людей.

Также приходит чеченка Мадина, разорившаяся владелица салона красоты на 150 квадратных метров. Александр, который утверждает, что добрался сюда из московской области автостопом за 15 суток, чтобы лично участвовать в протестах, но теперь у него заканчиваются деньги и надо что-то решать. Кристина, Евгений и Антон — все они с телефонами на специальных палках, ведут какие-то стримы, тик-токи и блоги, отвечают в режиме онлайн на вопросы и приветствия интересующихся Россиян в каком-то прямом эфире, благо теперь их столько, что руки не пропихнуть. Но у этой группы энтузиастов получается — они пропихивают. И идут.

Идут за Фургала. Говорят о нем между собой как о сверхъестественной сущности, способной упорядочить мир, хотя на всех портретах у Сергея Ивановича почему-то довольно растерянное выражение лица.

Может быть, потому, что он хороший человек, вырос в голоде и нищете, младшим из десяти детей в большой семье. Когда он вырос, сразу пошел за народ, против жуликов и воров. Ничего не боялся, поднялся высоко, но остался простым: дома держал трех кошечек и трех собачек, которых подобрал с улицы, все делал с сердцем, все для людей. Обвинение в убийствах, грубый арест и увоз Фургала в Москву каждый воспринимает здесь как личное оскорбление.

Каждый вечер люди несут это оскорбление по городу — 6600 шагов.

Сначала — к патрульной машине ГИБДД, откуда через громкоговоритель для порядка звучат запреты шествий и просьбы уйти с проезжей части. Потом — по улице Муравьева-Амурского до Комсомольской площади, ко второй машине с мигалками и формальными сообщениями о незаконности акции. Дальше — вниз по Тургенева до улицы Ленина, налево до площади Блюхера и поворота на улицу Пушкина. Здесь на перекрестке протестующих всегда встречает старушка Ниловна с портретом Фургала.

У старушки группа протестующих останавливается, чтобы обнять ее и поцеловать: старушку любят и называют «бабушкой нашего протеста». Молодежь верит, что бабушку действительно зовут Ниловна. Старшее поколение в этот момент ненадолго отвлекается от русских протестов на русскую литературу и ссылается на роман Горького «Мать» — из классики и прозвище старушки. Но задерживаться некогда, надо вернуться на площадь Ленина и не забыть про лозунги.

Обычно протестующие кричат про сакральность схваченного и плененного губернатора: «Верните нам Фургала», «На Фургала край рот не разевай», но лидером по популярности, как и положено, всегда становится президент России Путин. «Путин — вор» — самое лаконичное о нем высказывание.

О нынешнем исполняющем обязанности губернатора Хабаровского края Михаиле Дегтяреве кричать у протестующих не особенно принято. Максимум, чего он удостаивается, — речевки «Дегтярева — в баню» и разговоров о том, что он трус, поскольку ни разу так и не вышел к протестующим: спросить, чего им надо. Рассказывают еще слухи, что он успел уже надоесть даже горничным в роскошной гостинице «Парус», где якобы поселился: все время, мол, курит сигары, все задымил.

Но дым от воображаемых импортных сигар Дегтярева не способен затуманить ясность реального русского протеста. По субботам к группе энтузиастов присоединяются тысячи хабаровчан и так называемый Фургаломобиль, который возглавляет огромную колонну горожан с флагами и самодельными плакатами. Из динамиков звучит Цой и песни о несгибаемости Дальнего Востока.

Эта идея держится уже 63 дня, выстояла она и в 64-й раз, хотя, несмотря на разрешенный митинг, народу собралось не так уж и много, видели здесь и по 50 тысяч человек, а теперь не набралось и половины площади.

На митинг времени протестующие тоже много тратить не стали. Потребовав вернуть Фургала и посадить Путина, несгибаемые дальневосточники отправились привычным маршрутом, ногами вытаптывая границу, условную линию, за которой когда-нибудь начнется новая жизнь и взойдет солнце свободы, а криком вызывая дух справедливости, украденный, проданный и поруганный чужими, нездешними людьми.

Глядя им вслед, многие прохожие, праздные горожане, спрашивали друг друга, сколько это еще продлится и изменит ли вообще хоть что-нибудь, если учесть к тому же, что дух и границы охраняются государством, а оно не обращает на бессмысленные ритуалы своего народа ровным счетом никакого внимания.

Таким прохожим следует узнать историю Антона из Биробиждана, который не так давно присоединился к русскому протесту. Чем-то он оказался то ли болен, то ли не в себе. Парень вроде взрослый, 22 года, а что говорит — не понять ни одного слова.

Ему тогда посоветовали купить себе мегафон. Антон оказался не дурак, съездил в магазин, купил себе красный за три с половиной тысячи. Начал по вечерам практиковаться протестовать против сложившихся порядков. Стало громко, но еще более непонятно. «Не торопись, — посоветовали ему опытные смутьяны, — дыши спокойно и уверенно». И что вы думаете? Ходит теперь Антон из Биробиждана на протесты каждый день и очень четко у него выходит: «Это наш край» и «Путин — вор».

Не торопитесь. Это всего лишь протест номер 64.