Причал

— Самое главное — возьмите с собой спички, — в шутку говорит водитель такси, высаживая нас на залитом солнцем утришском причале.

Отсюда должен отправиться катер, который повезет группу экологов, волонтеров и журналистов к месту пожара. Нас встречает Андрей Баландин, высокий седой мужчина в камуфляжной футболке и брюках. Раньше Андрей Валерьевич служил судебным приставом. Последние 8 лет работает лесничим в анапском подразделении Новороссийского лесничества. Он должен регулярно проводить пешие рейды, тушить костры и следить за уборкой территории. Мешки для мусора Андрей Валерьевич покупает за свои деньги. Иногда на это уходит половина зарплаты. Лесничему платят 15 тысяч рублей в месяц.

Со стороны пляжа к Андрею Валерьевичу подходит турист в плавках, кислотно-оранжевой спортивной водолазке и кепке. Не представившись, с вызовом спрашивает:

— Вы егерь?

— Я лесничий.

— Вы ведете себя по-бандитски, — грубо бросает мужчина. — Стояли люди культурно. Культурно! Вы пришли. Порезали людям палатки, побросали вещи. Что вы прикидываетесь тут?

— Там очень много различных служб, — вежливо объясняет ему волонтер Андрей Юровник. — Андрей Валерьевич работает по пожарам, никого не выгонял. Те, кто выгоняет, это другие службы.

Немного успокоившись, мужчина рассказывает о том, что случилось с ним после пожара. Его палатка стояла в лесу недалеко от поселка:

«Меня зовут Константин. Каждый год сюда приезжаю, всегда спокойно отдыхал, мусор выносил. Позавчера утром встал, поел, сходил искупаться. Вдруг слышу крики.

Если кто-то нарушает — подойдите, оштрафуйте. Иначе что это за дикость? Хотите, чтобы никто сюда вообще не приезжал?»

Границы

Утриш — это прозрачное море, дикий галечный пляж, невысокие скалистые горы и несколько тысяч гектаров реликтового леса. Здесь растут единственные в России можжевелово-фисташковые рощи. Тут главный ареал обитания исчезающей черепахи Никольского. Экологи называют это место «сердцем средиземноморских экосистем».

Но о природоохранном статусе этого участка Черноморского побережья экозащитники и чиновники спорят давно. С 1994 года здесь располагался региональный природный заказник «Большой Утриш». Под охраной находились пять тысяч гектаров территории между поселками Сукко и Малый Утриш. Статус заказника подразумевает строгий запрет на охоту, вырубку леса, строительство автомобильных дорог и жилых объектов. Отдых туристов, в отличие от заповедника, разрешается, но лишь в специально отведенных местах.

В 2008 году со стороны Сукко началось строительство противопожарной дороги (заказчик — Департамент лесного хозяйства Краснодарского края). Экологи называли ее строительство незаконным. Протянуть дорогу планировали в район утришских лагун. Экоактивисты выяснили, что эту землю на 49 лет арендовал некоммерческий фонд «Дар». Организация намеревалась построить «физкультурно-оздоровительный комплекс».

— утверждала «Экологическая вахта по Северному Кавказу».

В 2009 году строительство «противопожарной» дороги было остановлено под давлением общественности.

Экозащитники вместе с образовавшимся во время протестов движением «Спасем Утриш» устроили радикальную акцию. Несколько дней они блокировали дорожно-строительную технику, буквально ложась под бульдозеры. Экологические протесты позднее подхватили десятки российских городов. После этого о конфликте заговорили на федеральном уровне.

В 2010 году власти преобразовали часть территории в заповедник, повысив ее природоохранный статус. Но единым природным комплексом он так и не стал. Землю разбили на четыре части, исключив из нее самый ценный, по мнению экологов, район лагун, который так и остался в статусе заказника. Сейчас заповедник занимает 9 тысяч гектаров земельно-лесного фонда и 783 гектара морской акватории, а заказник — около 590 гектаров.

Утришане

Первые туристы, по словам экологов, появились на Абрауском полуострове примерно 40 лет назад. Очень быстро это место облюбовали йоги, нудисты, кришнаиты, хиппи и другие неформальные отдыхающие.

35-летняя художница Татьяна Попова впервые попала на Утриш в 2002 году: «Я приехала сюда после школы. У меня переходный период, неудачная любовь. Взяла этюдник и решила здесь зализывать свои раны, — с улыбкой рассказывает девушка. — То, что я увидела на Утрише, перевернуло мой мир. Я ничего не смогла написать, как ни старалась. Сюда приезжает очень много художников, они красиво передают. Но для себя я решила:

Такие, как Таня, называют себя «истинными утришанами». Одни живут на полуострове круглый год. «Истинные утришане» с пренебрежением относятся к «матрасникам» — туристам, которые отдыхают на полуострове несколько дней и уезжают, оставив после себя груды мусора.

С созданием заповедника все они стали отдыхать рядом на одной территории. И начались небольшие конфликты из-за несоблюдения уклада Утриша.

Уклад

Этим летом в можжевеловом лесу было около 350 стоянок. Стоянка — маленький палаточный лагерь, в каждом в среднем живет по 3–4 человека. Между деревьями развешаны тенты, гамаки, самодельные украшения и ловцы снов. На полуострове нет электричества, мясо здесь хранить тяжело, поэтому еда в основном — вегетарианская. Продукты хранятся в тарах, которые сложно открыть, например, в пятилитровых бутылках («пятишках») из-под питьевой воды. Если хорошенько не спрятать еду, ночью можно ожидать нашествия енотов.

Чем можно заниматься на Утрише? Высыпаться, гулять по лесу, загорать, купаться на нудистском пляже, медитировать, сидя на горячих камнях, ходить на йога-поляну. Утришане учат друг друга массажным практикам, гимнастике, игре на гитаре. В прошлом году сюда приезжала девушка из Франции, которая преподавала французский.

На Утрише действует несколько неписаных правил. Строго запрещено воровать, употреблять тяжелые наркотики и вести себя агрессивно — за это нарушителя могут выгнать с территории заказника. В лесу нельзя ломать деревья, приносить соленую воду (она сушит почву), создавать новые стоянки, прокладывать тропинки и мусорить. Костры — только на береговой линии.

Небольшие пожары, несмотря на правила, в Утрише все же случались. Волонтер Андрей Юровник рассказывает, что несколько лет выбивал для заказника огнетушители и противопожарные ранцы,

На скалах они практически непригодны. И утришане выработали свою схему пожаротушения: выстроившись в цепочку, они передают по очереди бутылки с морской водой к месту возгорания.

Так они и спасали лес 24 августа.

Пожар

Отдыхающие обнаружили сизо-бурый дым, поднимавшийся над горами, около 12 часов дня. Сергей Пригарний находился в тот момент на третьей лагуне.

— Я заметил пепел на стуле. Когда поднял голову, увидел, как очень резко идет дым со склона напротив горы Медведь (территория заповедника. — Е. К.). Затем огонь перешел на гребень горы Кобыла. Был южный ветер, как раз потянуло в сторону заказника, где находились люди.

Первые звонки в экстренные службы начали поступать около 12.20. К этому времени утришане — до 500 человек — выстроились в две цепочки и начали передавать воду наверх, где разгоралось пламя. Позднее служба МЧС заявила, что сообщение о пожаре поступило в 14:25.

Около пяти часов вечера на Утриш стали сбрасывать воду вертолеты. Примерно в это же время к месту катастрофы прибыла группа пожарных и служба МЧС, развернувшая в лесу водяную помпу. Покидать Утриш они начали к восьми вечера — тушить пожар в темное время суток по закону запрещено.

Ночью ветер усилился. Высота пламени в некоторых местах достигала 35 метров.

Утром управление МЧС по Краснодарскому краю отчиталось об эвакуации 350 человек.

Ближе к ночи некоторые отдыхающие сами стали покидать лагерь по берегу, боясь угореть, если огонь дойдет до моря. Часть смогла уехать на крошечном катере «Утришонок».

Его капитан Александр Сайфулин — единственный владелец разрешения на ночные перевозки. Запроса на эвакуацию от местных властей он не получал. Чтобы «отбить» расходы на бензин, капитан попросил пассажиров заплатить за проезд символические 300 рублей. На следующий день полиция начала проверку сообщений о якобы «платной эвакуации».

25 августа пожаром вплотную занялась авиация. Всего, по данным МЧС, в тушении приняли участие три вертолета, самолет Ил-76 и самолет-амфибия Бе-200. «Но авиация не могла потушить маленькие очаги. Воду таскали волонтеры, — добавляет Сергей Пригарний. — Ночью началось очень сильное задымление. Много людей получили легкое отравление продуктами горения, хотя спали на берегу».

Официально власти отчитались о ликвидации пожара вечером 26 августа, но тлеющие очаги оставались на Утрише вплоть до прошлых выходных.

Очаг

Волонтер и житель Утриша Арсен Баташев все утро 1 сентября вместе с волонтерами тушил пожар на склонах Кобылы и Медведя. Открытый огонь, по его словам, распространился на 20 квадратных метров. Локализовали его с помощью одной лопаты.

Арсен соглашается показать нам последствия пожара.

Горные склоны, пострадавшие от огня, выглядят как кладбище, только вместо надгробий — черные, обугленные остовы можжевеловых деревьев. Земля усыпана плотным слоем пепла. Пахнет гарью.

К нам присоединяется Лера, 19-летняя девушка-пацанка с белыми «тоннелями» в ушах, в вытянутых пыльных трениках и красной кепке. Лера рассказывает, что ушла из дома в 14 лет из-за семейных проблем и отправилась путешествовать по Черноморскому побережью. По дороге встретила парня с огромным рюкзаком, который и привел ее на Утриш. «Здесь я выросла и повзрослела», — говорит Лера. Сейчас она живет в Петербурге. Узнав о пожаре, уволилась с работы в пекарне и приехала на Утриш автостопом — спасать лес.

— Здесь мозги встают на место, — говорит Лера. — Тебя ничего не сбивает. Биоритмы начинают нормально работать. Просыпаешься: глаза не упираются в соседний дом, в высотку. Нет городского шума. Природа, горы. Люди иногда сюда приезжают, чтобы лечить депрессию.

Подъем занимает у нас около получаса. Где-то приходится идти по отвесной насыпи. Ноги скользят, чтобы удержаться, хватаешься за ветки, уцелевшие от огня. От шагов поднимаются клубы пепла.

Мы на месте, где предположительно начался пожар, — на склоне в районе Базовой щели. На земле — следы от стоянки отдыхающих: палатка, сломанная горелка и трехлитровая банка. Лесничий говорит, что огонь мог образоваться от линзы, а дальше от жара сдетонировали газовые баллончики.

Но утверждать, что это место стало очагом возгорания, из-за масштабов пожара нельзя.

Причины

Единственное, в чем уверены мои собеседники, —

Дирекция заповедника утверждает, что виноваты отдыхающие, пришедшие с заказника, а на их территории нет «неорганизованных туристов». Впрочем, руководство признает, что их территория охраняется не по всему периметру, а аншлаг — уведомление о пересечении границ — висит не на каждом дереве.

«Истинные утришане» склоняются к тому, что виноваты «матрасники», не соблюдающие противопожарные правила.

Но есть и другие версии.

Глава «Экологической вахты Северного Кавказа» Андрей Рудомаха считает, что это был целенаправленный поджог, чтобы убрать людей с территории заказника: «Мы выяснили (по спутниковым снимкам. — Е. К.), что было как минимум три очага возгорания почти в одно время. Один этот факт говорит о том, что это был не просто пожар по неосторожности. Перелететь [искры] не могли, места очагов достаточно разорваны между собой».

Экологи предполагают, что в этом мог быть заинтересован сам заповедник.

Глэмпинг

В 2018 году президент России Владимир Путин, выступая перед Федеральным собранием, заявил о необходимости сделать доступным экологический туризм. Как подчеркивает дирекция заповедника, именно после этого, через год, на Утрише появился центр экологического просвещения «Жемчужный». Местные называют его глэмпингом.

Глэмпинг — это 10 сборно-разборных палаток на троих, которые находятся на территории первой лагуны, частично принадлежащей заповеднику. Стоимость проживания за две ночи на ближайшие даты в конце сентября составляет 9 тысяч рублей. Всего, по словам руководства заповедника, на охраняемой территории могут постоянно находиться до 30 человек.

В лагере есть общественная зона, гамаки, туалет и теплый душ.

В феврале «Гражданская инициатива против экопреступности» обратилась к министру природных ресурсов и экологии РФ Дмитрию Кобылкину с просьбой проверить финансово-хозяйственную деятельность заповедника. По мнению экоактивистов, организация гостиничных услуг противоречит режиму заповедника и закону об особо охраняемых природных территориях. Ведомство нарушений в работе «Большого Утриша» не нашло.

— Включение новых участков в заповедник — долгий бюрократический процесс, который может растянуться не на один год, а осваивать территорию хочется уже здесь и сейчас. При этом туристы-«дикари» как кость в горле у коммерсантов, желающих видеть на Утрише только «цивилизованный» отдых: с апартаментами, общепитом и развлечениями, — размышляет исполнительный директор «Гражданской инициативы против экопреступности» Дмитрий Шевченко.

уже прямо сейчас, не дожидаясь, пока изменится статус земель.

Запрет

В 2018 году заповедник запустил процесс по присоединению территории заказника. Тогда же началось расторжение договора с фондом «ДАР», в аренде которого больше 10 лет находились утришские лагуны. Этой весной состоялись общественные слушания, большинство проголосовало за объединение территорий. Проект не одобрили Росрыболовство, Росреестр и правительство Краснодарского края, и работа над ним была приостановлена.

После пожара обсуждение вопроса о границах возобновилось. Губернатор Кубани Вениамин Кондратьев сам выступил за расширение границ заповедника: «Это большая утрата, и подобное не должно повториться. Для этого необходимо обеспечить охрану «Утриша», запретить пребывание там людей, палаточные лагеря, коммерческое строительство».

С позицией губернатора солидарны ученые. Светлана Литвинская, доктор биологических наук и заслуженный эколог Кубани, считает, что сейчас силы должны быть брошены на восстановление леса. Для этого она предлагает:

1. организовать строгий контроль над режимом охраны территории заповедника, запретить сдачу в аренду и строительство рекреационных объектов;
2. провести зонирование территории по степени деградации от пожара, убрать и запретить стоянки туристов;
3. силами студентов-экологов Кубанского университета начать восстановление почвенного покрова в прибрежной зоне; привлечь ученых к восстановительным работам.

Все это, по мнению Литвинской, возможно лишь при полном закрытии заповедника, отказа от стихийного туризма, рекреационной деятельности и «псевдоэкологического глэмпинга».

Анапские власти, поддерживая позицию губернатора, предложили создать в Большом и Малом Утришах специальные лагеря для добровольцев вместо того, что был в заказнике. Пускать на заповедную территорию их будут по спискам, которые составят сами волонтеры, после проверки паспортных данных. Добровольцев такое решение не устроило. По мнению утришан, следить за порядком должны остаться около 30-50 волонтеров.

Собрание

План дальнейших действий утришане обсуждают вечером в штабе между озерами. На собрание пришло около 30 человек, они располагаются вокруг горки камней в центре стоянки. Штаб освещает тусклым светом гирлянда. У воды лают собаки.

Волонтер Роман просит присутствующих записаться в список, чтобы он мог каждому дать задание: тушение оставшихся тлеющих очагов, поднос воды либо уборку территории. Проделанную работу просит фиксировать на камеру для отчетности.

— Теперь не получится сказать «Я буду играть в лагере на барабане» или «У меня есть срочные дела». Если вы находитесь здесь, у вас нет неотложных или важных дел, кроме тех, которые вам назначили.

Слово берет Андрей Рудомаха, который рассказывает об итогах переговоров с чиновниками:

— Пока подход власти такой: все должны эту территорию покинуть.

— Нам все равно! — выкрикивает стоящий рядом мужчина. — Власть — это мы.

— Государству нужна какая-то форма [взаимодействия], — терпеливо продолжает Рудомаха. — Может быть, это лесная инспекция, вам выдадут удостоверения. Но им нужны ваши заявления, копия паспорта и информация об образовании.

— Зачем? Мы уже организованное общественное движение, — вступает в дискуссию Арсен Баташев.

— Для них вы никто.

— Я гражданин Российской Федерации и имею право тушить костер, если вижу, что он горит. Я имею право нарушать мелкие законы, чтобы предотвратить более крупные последствия, понимаете?

Сергей Пригарний громко перебивает:

— Мы будем оформляться юридически, но отсюда уходить не будем. Не будем! Не уйдут люди. Ни я, ни Арсен. Мы просто обманем тех, кто сутками не спал и тушил пожар.

По стоянке разносятся аплодисменты и одобрительный свист.

Дело

В тот же день, 1 сентября, Следственный комитет по Краснодарскому краю заводит уголовное дело о халатности (ч. 1.1 ст. 293 УК) на директора заповедника Олега Кондратьева. По версии следствия, он «допустил нахождение туристов на территории и нарушение правил пожарной безопасности». В результате чего «Российской Федерации был причинен особо крупный ущерб».

Нам удалось поговорить с Олегом Козыревым, заместителем директора по экологическому просвещению. В его кабинете висят портреты президента Владимира Путина, премьер-министр Михаила Мишустина и министра природных ресурсов Дмитрия Кобылкина.

— По-вашему, что стало причиной пожара?

— Конкретную причину пожара назовет следствие. Я могу только предполагать. Мое предположение — это неорганизованный турист на территории заказника, соответственно, неаккуратное обращение с огнем. Мне задавали вопрос, будто лес специально подожгли, чтобы построить там дома. Просто придите на эту территорию, и вы поймете, что там ничего построить невозможно.

— Мы правильно понимаем — точка возгорания находилась на территории заказника?

На территории заповедника нет неорганизованных туристов. У нас есть несколько маршрутов, куда допускаются туристы, но только с нашими сотрудниками. У нас находится центр экологического просвещения, где может находиться максимум 30 человек. В течение часа после пожара мы их всех эвакуировали и разместили в гостинице в Сукко. А заказник до сих пор не может всех эвакуировать. Почему на той территории такой бардак и бесконтрольность? Мы постоянно просили: давайте улучшим ситуацию, не могут туристы там быть. Может быть, многие из них великолепные люди, но два-три негодяя могут все испортить.

— В соцсетях распространяется информация, что заповедник продолжал продавать билеты, когда вовсю горел пожар. Там есть фотографии чеков. Время на них 13.08 и 13.12.

— В 14:08 мне пришло сообщение с видео пожара (показывает на экран). В 14:50 я дозвонился до министра природных ресурсов Краснодарского края Сергея Еремина. Мы с ним общались минут 20 по громкой связи. Он сразу же начал звонить и поднимать все структуры. Как я понял, он был не в курсе пожара. Как только я закончил, позвонил инспектору, который находится на пропускном посту, и дал команду: никого не пропускать, всех выпускать. Это было где-то в 15:20. Никаких билетов с тех пор не продавалось.

— Какие сейчас предъявлены претензии к директору заповедника?

— Обоснованных претензий мы не увидели. Нам обидно, что дело возбудили огульно, не разобравшись. Я вам уже доказал, что среагировали мы не поздно, добраться туда тоже нужно время. Понимаете, все очень странно происходит. Маленький заповедник федерального значения в большом регионе. Я думаю, региональным властям невыгодно брать вину на себя. Им проще спихнуть ее на этот маленький заповедник: пусть федералы сами разбираются. Когда наши сотрудники вышли на осмотр территории, с ними даже никто не стал разговаривать. После этого мы попросили Минприроды прислать независимую экспертизу, чтобы было правильно. Вы же смотрели фильм «Брат»? В чем наша сила? В правде. Я думаю, правда за нами.

В субботу на Утрише прошел спасительный дождь, потушивший последние тлеющие очаги. Но работы у волонтеров еще много: нужно убрать все стоянки и вывезти на катере мусор. Добровольцы не хотят покидать заказник. Они создали общественное движение и назвали его «Доброе утро» — так на Утрише приветствуют всех отдыхающих в любое время суток.

Анапа — Утриш